В античном морском сражении гребные суда атакуют друг друга и пытаются протаранить и взять на абордаж один другого. Морской бой поэтому всегда представляет собой ближний бой. «Корабли хватают друг друга словно пары борющихся мужчин». В битве при Милах римляне сперва брали вражеские суда на абордаж, перебрасывая настилы из досок, и устанавливали таким образом мост, по которому могли вступить па вражеский корабль. Морской бой превращался тем самым в сухопутное сражение па кораблях. <...>
Последнее крупное морское сражение такого рода оказалось вместе с тем последним славным подвигом венецианской истории – то был морской бой при Лепанто (1571). Здесь испано-венецианский флот встретился с турецким и одержал самую убедительную победу на море из всех, когда-либо одержанных христианами над мусульманами. Битва произошла в том же самом месте, у Акциума, где незадолго до начала нашей эры (30 г. до Р. X.) вступили в бой флотилии Востока и Запада, Антония и Октавиана. Морская битва при Лепанто велась в основном теми же корабельно-техническими средствами, что и сражение у Акциума полтора тысячелетия назад. <…>
Изменение способа ведения войны на море произошло многими годами позже битвы при Лепанто – именно при разгроме испанской армады в проливе Ла-Манш. Маленькие парусники англичан обнаружили свое преимущество перед большими кораблями испанского флота. Однако ведущими в области техники кораблестроения были тогда не англичане, а голландцы. За время с 1450 по 1600 г. голландцы изобрели новых типов кораблей больше, чем все остальные народы. Просто открытия новых частей света и океанов было недостаточно для того, чтобы заложить основы господства на мировых океанах и обеспечить выбор моря в качестве стихии существования. <...>
Тогда, в XVI столетии, на нашей планете два различных вида охотников одновременно находились во власти пробуждения стихий. На земле то были русские охотники на пушного зверя, которые, следуя за пушным зверем, покорили Сибирь и вышли по суше к восточно-азиатскому побережью; на море – северо- и западноевропейские охотники на кита, которые охотились на всех мировых океанах и, как справедливо указывает Мишле, сделали видимым глобус. Они – первенцы новой, стихийной экзистенции, первые настоящие «дети моря».
6.
На эту смену эпох приходится важнейшее событие в области техники. И здесь голландцы оказываются впереди всех. В 1600 г. они были бесспорными мастерами кораблестроения. Они изобрели новые приемы парусной техники и новые типы парусных кораблей, которые упразднили весла и открыли возможности для навигации и судоходства, отвечающие размерам вновь открытых мировых океанов. <...>
Они унаследовали также торговлю немецкой Ганзы. Даже мировая держава Испания была вынуждена фрахтовать голландские суда для обеспечения своих трансатлантических перевозок.
В XVI в., кроме того, появляется новый военный корабль, и этим открывается новая эра морской военной стратегии: оснащенный орудиями парусник с бортов обстреливает залпами противника. Тем самым морское сражение становится артиллерийским боем с дальнего расстояния, требующим большого искусства управления парусником. Только теперь можно по-настоящему говорить о морском сражении, ибо сражение экипажей гребных галер, как мы видели, представляет собой только сухопутный бой на корабле. С этим связана совершенно новая тактика морского боя и ведения войны на море – новое искусство «эволюции», необходимое до, во время и после морского сражения. <...>
Все западно- и центральноевропейские народы внесли свой вклад в общее достижение, заключавшееся в открытии новой земли и имевшее следствием всемирную европейскую гегемонию. <…>
8.
Королева Елизавета вполне заслуженно считается великой основательницей английского морского господства. Она вступила в борьбу с мировой гегемонией католической Испании. Во время ее правления была одержана победа над испанской армадой к проливе Ла-Манш (1588); она воодушевляла и чествовала таких героев моря, как Френсис Дрейк и Уолтер Рэлли; из ее рук в 1600 г. получила торговые привилегии английская Ост-Индская торговая кампания, покорившая впоследствии под английское владычество всю Индию. За 15 лет правления Елизаветы (1558-1603) Англия стала богатой страной, какой прежде не являлась. Раньше англичане занимались овцеводством и продавали во Фландрию шерсть; теперь же со всех морей к английским островам устремились сказочные трофеи английских пиратов и корсаров. Королева радовалась этим сокровищам – они пополняли ее богатства. В этом отношении все время своего девичества она занималась тем же самым, чем занимались многочисленные английские дворяне и буржуа ее эпохи, – все они участвовали в большом деле добычи. Сотни тысяч англичан и англичанок стали тогда «корсар-капиталистами», corsairs capitalists. Это также относится к тому стихийному повороту от земли к морю, о котором мы здесь ведем речь. <...>
9.
Англичане сравнительно поздно добиваются успехов в океанических плаваниях. Португальцы стали заниматься мореплаванием на сто лет раньше, однако плавали они в основном вдоль побережья. С 1492 г. испанцы начинают великую Конкисту, покорение Америки. На ними быстро последовали французские мореплаватели, гугеноты и англичане. Но лишь в 1553 г. с основанием Muscovy Company Англия начинает проводить трансатлантическую политику, с помощью которой ей удалось несколько потеснить прочие великие колониальные державы. <...>
Так Англия стала наследницей, универсальной наследницей великого пробуждения европейских народов. ...Англия осуществила превращение стихий в совсем иной момент истории, совсем иным образом, нежели прежние морские державы. Она действительно отделилась от земли и основала свое существование к стихии моря. Благодаря этому она выиграла только многие морские сражения и войны, но одержала верх в чем-то совсем ином и бесконечно большем, – в революции, а именно в уникальной революции, в планетарной революции пространства. <...>
10.
Что такое – революция пространства?
Человек обладает определенным представлением своего «пространства»; это представление изменяется под влиянием крупных исторических преобразований. Различным жизненным формам соответствует столь же разнообразные пространства. <...>
Но государства и силы истории не дожидаются данных науки точно так же, как Христофор Колумб не дожидался Коперника. Каждый раз, когда ввиду новой атаки исторических сил, через высвобождение новых энергий в поле зрения всего человечества попадают новые земли и океаны, изменяются также пространства исторической экзистенции. Тогда возникают новые масштабы и измерения политико-исторического действия, новые науки, новые устроения, новая жизнь новых или возродившихся народов. Это распространение может быть настолько интенсивным и поразительным, что меняются не только меры, масштабы и пропорции, не только внешнее окружение человека, но и сама структура понятий пространства. Тогда уже можно говорить о революции пространства. Впрочем, с каждым историческим изменением в большинстве случаев связано видоизменение картины пространства. Это является истинной сущностью той всеобъемлющей политической, научной и культурной трансформации, которая тогда разворачивается. <...>
13.
Всякое привычное упорядочивание представляет собой упорядочение пространства. О составлении, конституировании страны или части спета говорят как о его основном, первичном упорядочивании, его номосе. <...>
Столь поразительная, беспрецедентная пространственная революция, какая имело место в XVI – XVII вв., должна была привести к столь же неслыханному, не имеющему аналогий захвату земель. Европейские народы, которым открылись тогда новые, казавшиеся бесконечными пространства и которые устремились в даль этих просторов, обходились с открытыми ими неевропейскими и нехристианскими народами как с бесхозным добром, которое становилось собственностью первого попавшегося европейского захватчика. <...>
14.
Португальцы, испанцы, французы, голландцы и англичане боролись между собой за раздел новой земли. Борьба велась не только силой оружия; она протекала также в форме дипломатического и юридического спора за получение более выгодного права собственности. <...>
До тех пор пока Португалия и Испания, две католические державы, определяли положение дел в мире, папа римский мог выступать в качестве творца правовых актов, инициатора новых колониальных захватов и арбитра в споре колониальных держав. Уже в 1493 г., т.е. по прошествии почти года после открытия Америки, испанцам удалось добиться издания тогдашним папой Александром VI эдикта, в котором папа силой своего апостольского авторитета даровал королю Кастилии и Леона и его наследникам только что открытые вест-индские страны в качестве мирских ленных владений Церкви.
В этом эдикте была определена линия, проходившая через Атлантический океан в ста милях к Западу от Азорских островов и островов Зеленого Мыса. Испания получала от папы все земли, открытые западнее этой линии, в ленное владение. В следующем году Испания и Португалия условились в договоре у Тордесильяс о том, что все земли восточнее линии должны принадлежать Португалии. Так немедленно с огромным размахом начинается раздел Нового Света, хотя Колумб открыл к тому времени всего лишь несколько островов и прибрежных областей. В то время еще никто не мог представить себе реальную картину всей Земли, однако передел Земли начал осуществляться в полной мере и по всем правилам. Папская разделительная линия 1493 г. оказалась в начале борьбы за новое исходное упорядочения, за новый номос Земли.
Более ста лет испанцы и португальцы ссылались на папские разрешения в своем стремлении отклонить все притязания следовавших за ними французов, голландцев и англичан. Бразилия, открытая Кабралем в 1500 г., стала естественным образом собственностью Португалии, ибо эта выступающая часть западного побережья Америки попала в восточное, португальское полушарие вследствие позднейшего переноса разделительной линии к Западу. Однако другие державы-колонизаторы не чувствовали себя связанными условиями соглашения между Португалией и Испанией, а авторитета Римского Папы не хватало для того, чтобы внушить им уважение к колониальной монополии обеих католических держав. Благодаря Реформации народы, примявшие протестантизм, открыто порвали с любой зависимостью от римского престола. Так борьба за колонизацию новой земли прекратилась в борьбу между Реформацией и Контрреформацией, между всемирным католицизмом испанцев и всемирным протестантизмом гугенотов, голландцев и англичан. <…>