Смекни!
smekni.com

Scan, ocr: ???, SpellCheck: Chububu, 2006 (стр. 19 из 115)

Ему вторит В. Боткин: "Гризи имеет то преимущество перед всеми современными певицами, что она при совершеннейшей обработке своего голоса, при самой артистической методе соединяет высочайший драматический талант. Кто хоть раз видел ее теперь… у того навсегда останется в душе этот величавый образ, этот пламенеющий взгляд и эти электрические звуки, которые мгновенно потрясают всю массу зрителей. Ей тесно, ей неловко в ролях спокойных, чисто лирических; ее сфера — где она чувствует себя на свободе, ее родная стихия — страсть. То, что Рашель в трагедии, то Гризи в опере… При совершеннейшей обработке голоса и артистической методе, конечно, Гризи будет петь превосходно всякую роль и всякую музыку; доказательством [является] роль Розины в "Севильском цирюльнике", роль Эльвиры в "Пуританах" и многие другие, которые она постоянно пела в Париже; но, повторяем, ее родная стихия — роли трагические…"

Джулия Гризи родилась 28 июля 1811 года. Ее отец, Гаэтано Гризи, был майором наполеоновской армии. Ее мать, Джованна Гризи, была неплохой певицей, а тетка, Джузеппина Грассини, прославилась как одна из лучших певиц начала XIX столетия.

Старшая сестра Джулии Джудитта обладала густым меццо-сопрано, с отличием окончила Миланскую консерваторию, после чего дебютировала в Вене, в опере Россини "Бьянка и Фальеро", и быстро сделала блистательную карьеру. Она пела в лучших театрах Европы, но рано оставила сцену, выйдя замуж за аристократа графа Барни, а в 1840 году умерла в расцвете сил.

Биография Джулии сложилась более счастливо и романтично. Что она рождена певицей, было очевидно всем окружающим: нежное и чистое сопрано Джулии казалось созданным для сцены. Первая ее учительница — старшая сестра, затем она занималась у Ф. Целли и П. Гульельми. Следующим стал Дж. Джакомелли. Когда Джулии исполнилось семнадцать лет, Джакомелли посчитал, что ученица готова для театрального дебюта.

Молодая певица дебютировала в роли Эммы ("Зельмира" Россини). Затем она отправилась в Милан, где продолжала учиться у старшей сестры. Джудитта стала ее покровительницей. Джулия занималась и у педагога Марлини. Лишь после дополнительной подготовки она снова появилась на сцене. Теперь Джулия исполнила партию Дорлиски в ранней опере Россини "Торвальдо и Дорлиска" в болонском "Театро Комунале". Критика оказалась к ней благосклонна, и она отправилась в первое турне по Италии.

Во Флоренции ее услышал автор ее первых спектаклей — Россини. Композитор по достоинству оценил и великолепные вокальные данные, и редкую красоту, и поразительную работоспособность певицы. Покорен был и другой оперный композитор Беллини, написавший для сестер Гризи главные партии — Ромео и Джульетты — в своей новой опере "Монтекки и Капулетти". Премьера спектакля состоялась в 1830 году в Венеции.

26 декабря 1831 года состоялась премьера "Нормы" Беллини. "Ла Скала" оказал восторженный прием не только прославленной Джудитте Пасте. Свою долю аплодисментов получила и мало кому известная певица Джулия Гризи. Она исполнила роль Адальджизы с истинно вдохновенной смелостью и неожиданным мастерством. Выступление в "Норме" окончательно способствовало ее утверждению на сцене.

После этого Джулия быстро поднималась по лестнице славы. Она едет в столицу Франции. Здесь ее тетка Джузеппина, некогда покорившая сердце Наполеона, возглавляла Итальянский театр. Великолепное созвездие имен украшало тогда парижскую сцену: Каталани, Зонтаг, Паста, Шредер-Девриент, Луиза Виардо, Мария Малибран. Но всемогущий Россини помог получить молодой певице ангажемент в "Опера комик". Последовали выступления в "Семирамиде", затем в "Анне Болейн" и "Лукреции Борджиа", и Гризи завоевала требовательных парижан. Спустя два года она перешла на сцену Итальянской оперы и вскоре по предложению Пасты осуществила свою заветную мечту, исполнив здесь партию Нормы.

С этого момента Гризи встала в один ряд с величайшими звездами своего времени. Один из критиков писал: "Когда поет Малибран, мы слышим голос ангела, устремленный к небу и разливающийся истинным каскадом трелей. Когда слушаешь Гризи, воспринимаешь голос женщины, которая поет уверенно и широко, — голос человека, а не флейты". Что верно, то верно. Джулия — само воплощение здорового, оптимистического, полнокровного начала. Она стала в известной степени предвестницей нового, реалистического стиля оперного пения.

В 1836 году певица стала женой графа де Мелей, но артистическую деятельность не прекратила. Ее ждут новые триумфы в операх Беллини "Пират", "Беатриче ди Тенда", "Пуритане", "Сомнамбула", Россини "Отелло", "Женщина озера", Доницетти "Анна Болейн", "Паризина д'Эсте", "Мария ди Рохан", "Велизарий". Широкий диапазон голоса позволял ей практически с одинаковой легкостью исполнять и сопрановые, и меццо-сопрановые партии, а исключительная память — разучивать новые роли с поразительной быстротой.

Гастроли в Лондоне принесли неожиданную перемену в ее судьбу. Она пела здесь с известным тенором Марио. Джулия и раньше выступала с ним и на сценах Парижа, и в салонах, где собирался весь цвет парижской художественной интеллигенции. Но в столице Англии она впервые по-настоящему узнала графа Джованни Маттео де Кандиа — таково было настоящее имя ее партнера.

Граф в юности, отказавшись от семейных титулов и земельных угодий, стал участником национально-освободительного движения. Окончив Парижскую консерваторию, молодой граф под псевдонимом Марио начал выступать на сцене. Он быстро стал знаменит, объездил всю Европу, и немалую часть своих огромных гонораров отдавал итальянским патриотам.

Джулия и Марио полюбили друг друга. Муж певицы не возражал против развода, и влюбленные артисты, получив возможность соединить свою судьбу, остались неразлучными не только в жизни, но и на сцене. Выступления семейного дуэта в операх "Дон Жуан", "Свадьба Фигаро", "Тайный брак", "Гугеноты", а позднее и в "Трубадуре" вызывали овации публики повсюду — в Англии, Германии, Испании, Франции, Италии, в Америке. Гаэтано Доницетти написал для них одно из самых солнечных, оптимистических своих творений — оперу "Дон Паскуале", увидевшую свет рампы 3 января 1843 года.

С 1849 по 1853 год Гризи вместе с Марио многократно выступала в России. Русские зрители слышали и видели Гризи в партиях Семирамиды, Нормы, Эльвиры, Розины, Валентины, Лукреции Борджиа, донны Анны, Нинетты.

Партия Семирамиды не входит в число лучших партий написанных Россини. Исключая недолгое исполнение этой роли Кольбран, в сущности, до Гризи не было выдающихся исполнительниц. Один из рецензентов писал, что в предшествующих постановках этой оперы "Семирамиды не было… или, если хотите, была какая-то бледная, бесцветная, безжизненная фигура, мишурная царица, между поступками которой не было никакой связи, ни психологической, ни сценической". "И вот наконец она предстала — Семирамида, величественная владычица Востока, осанка, взгляд, благородство движений и поз — Да, это она! Женщина страшная, натура громадная…"

А. Стахович вспоминает: "Прошло тому пятьдесят лет, а я не могу забыть ее первого выхода…" Обычно Семирамида, сопровождаемая пышным кортежем, появляется медленно на тутти оркестра. Иначе поступила Гризи: "…вдруг стремительно выходит полная черноволосая женщина, в белой тунике, с прекрасными, обнаженными до плеч руками; низко поклонилась она жрецу и, повернувшись чудным античным профилем, стала перед пораженной ее царственной красотой публикой. Загремели аплодисменты, крики: браво, браво! — не дают ей начать арию. Гризи продолжала стоять, сияя красотой, в своей величественной позе и не прервала поклонами публике своего чудесного вступления в роль".

Особый интерес представляло для петербургских зрителей выступление Гризи в опере "Пуритане". До той поры непревзойденной исполнительницей роли Эльвиры в глазах меломанов оставалась Э. Фреццолини. Впечатление, произведенное Гризи, было ошеломляющим. "Забыты были все сравнения… — писал один из критиков, — и все бесспорно сознались, что лучшей Эльвиры у нас еще не было. Очарование ее игры увлекло всех. Гризи придала этой роли новые оттенки изящества, и созданный ею тип Эльвиры может служить образцом для ваятелей, живописцев и поэтов. Французы и итальянцы до сих пор не решили спорного вопроса: одно ли пение должно преобладать в исполнении оперы, или на первом плане остается главное сценическое условие — игра. Гризи в роли Эльвиры решила вопрос в пользу последнего условия, доказав удивительным выполнением, что на сцене первое место занимает актриса. В финале первого акта сцена сумасшествия ведена была ею с таким высоким искусством, что, исторгая слезы у самых равнодушных зрителей, она заставила всех удивляться своему таланту. Мы привыкли видеть, что сценическое сумасшествие отличается резкими, угловатыми пантомимами, беспорядочными движениями и блуждающими взорами. Гризи — Эльвира научила нас, что благородство и изящество движений может и должно быть нераздельно в сумасшествии. Гризи тоже бегала, бросалась, становилась на колени, но все это было облагорожено… Во втором акте в знаменитой своей фразе: "Возвратите мне надежду или дайте умереть!" Гризи изумила всех совершенно отличным своим колоритом музыкального выражения. Мы помним ее предместницу: фраза эта всегда нас трогала, как вопль отчаянной, безнадежной любви. Гризи при самом выходе осуществила невозможность надежды и готовность умереть. Выше, изящнее этого мы ничего не слыхали".