Официальное имя Зу Нуваса было Юсуф Асар Ясар (As'ar Yat'ar). В поздней арабской традиции он получил позорное прозвище «масрук», означающее, по-видимому, «обладатель локонов» — он был известен своими длинными кудрями. Существует легенда о его горьком конце и героическом поражении в последнем бою, в ходе которого он вместе со своим могучим белым конем был поглощен водами Красного моря. Достоверно известно о приверженности Зу Нуваса иудаизму, однако, его принадлежность к царской династии довольно сомнительна. Неизвестна и точная дата его воцарения. Скорее всего, это произошло не позднее 518 года. Ранее столицей Химьяра владел наместник эфиопского царя, и Зу Нувас, укрывшись в горах, начал готовить против него восстание. В результате кровопролитной борьбы он захватил город Зафар и затем подчинил себе все царство. Аристократические круги оказали ему поддержку, а его победа заставила принять иудаизм всех, кто не сделал этого ранее. Одно из свидетельств утверждает, что после того, как Зу Нувас пришел к власти, из Тверии прибыли мудрецы, дабы укрепить Моисееву религию на всей территории Химьяра[351].
Возвращение иудаизма как государственной религии снова вызвало восстание в Награне, где большинство населения составляли христиане. Химьярский царь осадил город и после продолжительной осады захватил его. В боях погибло немало христиан, что дало аксумскому царю Эла Асбеха (Ela Asbeha) необходимый предлог для того, чтобы начать войну против иудейского Химьяра. При полной поддержке со стороны Византийской империи, предоставившей Аксуму корабли, христианские армии пересекли Красное море и в 525 году разбили Зу Нуваса в длительном и кровопролитном сражении. Город Зафар был разрушен, пятьдесят членов царской семьи попали в плен. Иудейское царство в южной части Аравийского полуострова было окончательно уничтожено. Попытка Сайфа Зу Язана (Sayf Du-Yaz'an), одного из потомков Зу Нуваса, поднять еще одно иудейское восстание завершилась неудачей.
Проэфиопский режим, пришедший на смену иудейской монархии, был, разумеется, христианским. Но в 70-х годах VI века н. э. весь регион захватила Персия. По-видимому, это событие предотвратило полную христианизацию Химьяра, хотя, с другой стороны, его население не приняло и зороастризм (за пределами самой Персии мало кто исповедовал эту религию). Известно, что химьярская община прозелитов продолжала существовать в период эфиопского и персидского владычества, поскольку в 629 году, когда в регион вошли войска Мухаммеда, пророк в послании к своим военачальникам предупреждал, что не следует принудительно обращать в ислам местных иудеев и христиан. Судя по типу налога, которым облагались иудеи, многие из них занимались сельским хозяйством. К сожалению, невозможно определить, какая часть их сохранила приверженность иудаизму, а какая приняла религию завоевателей. Можно предположить, что еще ранее немало иудеев перешли в христианство; позднее многие другие обратились в ислам. Тем не менее, как уже отмечалось выше, немало людей продолжали верить в древнего «милосердного» Бога, так что благодаря теологическим связям с духовными центрами в Вавилоне химьярская иудейская община смогла дожить до XX века.
О существовании иудейского царства в южной части Аравийского полуострова было известно еще в XIX веке. Генрих Грец в своей знаменитой книге посвятил ему несколько страниц, опираясь на рассказы арабских историков и христианские свидетельства. Его рассказы о Абу Карибе Ассаде и о Зу Нувасе чрезвычайно красочны[352]. Шимон Дубнов также пишет о Химьяре — не столь многословно, как Грец, зато гораздо точнее с хронологической точки зрения[353]. Сало Барон пошел по стопам своих предшественников и сочинил несколько страниц о «праотцах йеменского еврейства», пытаясь различными способами оправдать их репрессии против христиан[354].
Со своей стороны, поздняя сионистская историография уделяет Химьярскому государству значительно меньше внимания. Так, к примеру, монументальный документальный труд Бенциона Динура «Израиль в изгнании» начинается лишь с «ухода еврейского народа в изгнание» в VII веке н. э., поэтому южноаравийское иудейское царство, существовавшее намного раньше, в него не попало. Некоторые израильские историки подвергали сомнению «качество» иудаизма химьяритов, заведомо отличавшегося от раввинистического; немало других предпочли просто проигнорировать эту неудобную историческую главу[355]. В учебниках, издававшихся после 50-х годов, нельзя было даже упомянуть историю обращения в иудаизм всеми забытой южной монархии, скрытой песками Аравийской пустыни.
Только исследователи, специализировавшиеся на судьбе евреев арабского мира, иногда обсуждали происхождение многочисленных химьярских прозелитов. Среди них стоит упомянуть Исраэль Бен-Зеэва, опубликовавшего еще в Египте конца 20-х годов книгу под названием «Евреи в Аравии». В 1931 году он выпустил ее первое (переработанное) издание на иврите, а в 1957 году - второе, существенно расширенное. Историю Химьярского царства основательно исследовал еще один израильский ученый, Хаим Зеэв Хиршберг, чья книга «Израиль в Аравии» вышла уже в 1946 году. Эти два сочинения подробно описывают судьбу иудеев, живших на юге Аравийского полуострова. Несмотря на национально-апологетическую окраску, оба этих труда отличаются высокой степенью научной достоверности.
В последние десятилетия археологи обнаружили новые эпиграфические материалы. Зеэв Рубин, видный историк из Тель-Авивского университета, является одним из считанных израильтян, продолжающих скрупулезно изучать историю утраченного химьярского времени.
Завершая свое захватывающее описание царства прозелитов, Хиршберг, возможно, самый известный исследователь истории евреев арабского мира, задает следующие вопросы: «Сколько иудеев проживало в Йемене? Каким было их расовое происхождение, являлись ли они потомками Авраама или же происходили от йеменцев, принявших иудаизм?» Хотя у него не было ответов на эти вопросы, он подытожил: «Несмотря на это, были и иудеи, прибывшие из Эрец-Исраэль, а возможно, и из Вавилона; именно они являлись духовным ядром иудейской общины Йемена. Их число было немалым, их значение было велико, они принимали решения по всем вопросам. Когда начались гонения, они сохранили верность своему народу и Торе. Верно, что многие из химьярских прозелитов не сумели выдержать преследований и приняли ислам. В Йемене не осталось ни одного христианина, однако евреи сохранили целостность общины, отделявшей себя от арабов. До сих пор они придерживаются своей веры, невзирая на унижения, которые им приходится терпеть... Многие общины прозелитов, как, например, хазары, ассимилировались и растворились среди других народов, поскольку их еврейское ядро было чересчур малочисленным, однако евреи Йемена остались живым коленом еврейской нации»[356].
Выдающаяся аккуратность изложения химьярской истории вплоть до этого финального пассажа и доскональное следование оригинальным источникам на всех этапах ее изучения делают эти последние строки неуместными и даже абсурдными. Вместе с тем они заслуживают цитирования, поскольку позволяют проследить характер и направление сионистской историографической мысли в том, что касается проблемы прозелитизма. Хиршберг не имел абсолютно никаких данных о том, какую часть тех или иных слоев химьярского общества составляли «иудеи по рождению и по крови» и были ли они вообще, равно как и о происхождении тех, кто сохранил приверженность своей вере. Тем не менее, этноцентрический императив пересилил его исторический профессионализм, а потому в завершающей главе исследования ему потребовался «голос крови». Ведь в противном случае читатели уважаемого востоковеда могли подумать, что йеменские евреи являются, не дай бог, потомками Зу Нуваса и его воинственных аристократов, а вовсе не отпрысками милосердных Авраама, Ицхака и Якова, фантастических «праотцев» всего мирового еврейства.
Хиршберг с его этнобиологическим пафосом, разумеется, не был исключением. Почти все исследователи, писавшие о зарождении еврейской общины Йемена, приписывали ей «политкорректную» родословную, восходящую к древним жителям Иудеи. Некоторые утверждали, что после разрушения Первого храма многие иудейские изгнанники оказались не только в Вавилоне, но и в Южной Аравии. Другие говорили, что йеменские евреи ведут свое происхождение непосредственно от царицы Савской. По их мнению, сексуальная гостья царя Соломона вернулась домой в сопровождении «еврейских придворных», которые с исключительным энтузиазмом исполняли заповедь «плодитесь и размножайтесь». Судя по всему, царица Савская оставила огромное число наследников, поскольку эфиопы также считали своих царей ее прямыми потомками.
Таким образом, история химьярских прозелитов была оставлена сиротливо прозябать на обочине израильской системы образования, и выпускники средних школ не имеют о ней ни малейшего представления. Судьба мощного иудейского царства, в свое время наводившего страх на соседей, оказалась весьма печальной: прямые потомки его стесняются, все остальные боятся даже упоминать о его существовании1.
II. Между пунийцами и берберами — таинственная царица Кахина
Не только химьяриты исчезли из израильской национальной памяти. Происхождение их североафриканских единоверцев также старательно игнорируется и замалчивается. Если йеменские евреи, согласно национальной мифологии, являются потомками приближенных царя Соломона или, на худой конец, вавилонских изгнанников, то евреи Магрнба либо также оказываются потомкам иудеев, изгнанных после разрушения Первого храма, либо ведут свое происхождение от испанских евреев, обладающих, как известно, блестящей родословной. Если верить легендам, они были «изгнаны» из Иудеи, «опустевшей» после разрушения Второго храма, непосредственно на западную оконечность Средиземноморья.