Радиоэкологи предупредили о возможной из-за радиоактивного загрязнения среды глобальной катастрофе, в результате которой великий круговорот веществ из круговорота жизни способен превратиться в круговорот смерти. Возьмем, к примеру, хотя бы маленькое звено этого круговорота: почва—растение—животное. «Окажись почва пораженной продуктами ядерного распада, — подчеркивают С. Гиляров и Д. А. Криворлуцкий, — немедленно станет радиоактивной и трава. Значит, облучатся и домашние животные, для которых она — основной корм... молоко и мясо животных станут радиоактивными, а значит, и непригодными к употреблению в пищу». Известны факты уничтожения сельскохозяйственной продукции, произведенной в регионах вблизи Чернобыльской станции. Японские рыбаки не раз были вынуждены уничтожать свои уловы из-за опасной для жизни человека радиоактивности рыбы, мидий, морской капусты.
Известно, что в случае попадания радионуклидов в организм человека происходит уже не внешнее, а о внутреннее облучение — наиболее опасное, у которого есть свои особенности, ибо каждый радионуклид ведет себя по-своему, имеет свои точки приложения — наиболее уязвимые органы, ткани или системы организма, называемые «критическими». Например, при поступлении радиоактивного йода в организм около 30 процентов его накапливается в щитовидной железе, которая считается по отношению к нему критическим органом. Целая группа радионуклидов (стронций и др.) концентрируется в костях. Цезий распределяется равномерно в мышечной ткани. В настоящее время доказано, что даже незначительное ионизирующее облучение может иметь тяжелые последствия для многих живых организмов, и прежде всего для человека. Так, последствия радиоактивности могут проявиться у людей через 5-15 и даже 20-25 и более лет, а то и через несколько поколений [2].
В настоящее время в мире почти 400 атомных электростанций и нет ни одной долгосрочной программы захоронения радиоактивных отходов. В радиусе 160 километров от АЭС проживает 700 млн. человек. После аварии на Чернобыльской станции пришлось эвакуировать все население тридцатикилометровой зоны, а все дети были вывезены в радиусе 150 километров [З].
Эти цифры показывают, что использование ядерной энергии, несмотря на все реальные блага, связано с очень большим и, возможно, недопустимым риском (хотя вероятное время расплавливания активной зоны реактора 2 тыс. реакторо-лет), ведь ядерных реакторов на планете действует уже несколько сотен, и в самых густонаселенных районах планеты. Только вблизи АЭС «Индианпойнт» в штате Нью-Йорк проживает более 20 млн. человек.
Если ядерщики, заявляя о низкой аварийности таких электростанций, сознательно умалчивают о тяжести последствий аварий. Несколько аварий типа Чернобыльской могут превратить даже такую большую страну, как Россия, в непригодную для проживания территорию. Цена такого «прорыва в будущее» может быть непомерной для планеты и человечества. Первоначально дешевая атомная энергия перестала быть таковой при ужесточении требований к надежности станций. Введение экологического страхования, видимо, сделает их совершенно нерентабельными и неконкурентоспособными. Вот почему правительства многих стран запретили строительство новых реакторов [4].
Следовательно, задача обеспечения ядерной безопасности является сегодня важнейшей стороной проблемы перехода к устойчивому развитию. Причем для регионов, пострадавших от испытаний и аварий на атомных объектах, она имеет первостепенное значение. Практическое решение этой задачи включает в себя ряд специфических социально-экономических, политических, нравственных и психологических аспектов, а следовательно, необходимость широкого междисциплинарного подхода.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Крылова И. Чернобыль: отдаленные социально-экологические последствия //Диалог. 1999. № 4. С. 80-86.
2. Шардыко С. К. Философия атомной энергетики // Общественные науки и современность. 1998. № 2. С. 152-161.
3. Куцев Г. Ф. Социология экстремальных ситуации // Социальные последствия аварии на Чернобыльской АЭС. М., 1991. С. 3
4. Осипов В. А. Социально-экономические проблемы управления природопользованием. Тюмень: Изд-во ТГУ, 1999.
1.5. Существуют ли альтернативы устойчивому развитию?
Сомнения относительно осуществимости перехода на путь равновесного природопользования не лишены серьезных оснований. Пока существенных улучшений экологической обстановки удалось добиться на весьма ограниченных территориях развитых стран. Оздоровление Великих озер, воздуха в Токио, городах Рура — все это, несомненно, важные достижения, свидетельствующие о практической возможности решения крупных природоохранных задач.
Однако в мире в целом и в масштабах отдельных государств экологический кризис не только не преодолевается, но продолжает нарастать. Современные общества (при всем их разнообразии) загрязняют и истощают природу, формируют технократического потребителя, стремящегося взять от нее как можно больше. Добиваясь в первую очередь своих ближайших целей и не задумываясь о последствиях, человек подчас становится жертвой этих последствий.
Не случайно, сложилось довольно влиятельное направление «экопессимистов», считающих кризис в системе «природа—общество» непреодолимым. По их мнению, необходимо прекратить экономический рост или резко сократить производство, чтобы лишь отдалить экологическую катастрофу. Такой позиции придерживаются У. Каттон, Н. Георгеску-Реген, Э. Ольеен.
Другая группа ученых полагает возможным преодоление экологического кризиса на основе прекращения экономического роста и перехода пусть к примитивным, но не разрушающим окружающую среду технологиям (К. Боулдинг, Г. Вудверд, Д. Медоуз и др.).
Третья группа (Р. Хейлбронер, Дж. Гэлбрейт, У. Ростоу) считает возможным экономический рост при коренном изменении его критериев, например, совершенствование качества продукции при сокращении ее количества, совокупных ресурсных затрат, внедрении «чистых» технологий и, самое главное, при ориентации на улучшение «качества жизни» — критерия, по-разному интерпретируемого, но имеющего объективные, в принципе, эмпирически выразимые основания.
И наконец, самая большая группа «экооптимистов» считает экономический рост не только социально необходимым, но рассматривает его как обязательное условие и предпосылку радикального решения всех экологических проблем. Эту позицию представляют У. Беккерман, Н. Джекоби, У. Нордхауз, она выражена в докладе комиссии, которую возглавляет Г. X. Брундланд, и официально поддержана ООН [I]. В нашей стране ее представителем был академик В. А. Коптюг.
Возможности преодоления экологического кризиса при одновременном повышении уровня благосостояния общества большинство исследователей связывают так или иначе с концепцией устойчивого развития. Однако некоторые ученые, отвергая данную концепцию, предлагают иные стратегии позитивного решения этих проблем. Так, академик И. И. Гительзон полагает необходимым осуществить переход к иному типу хозяйствования, основанному на принципах создания симбиотической среды, позволяющей сочетать экономическое развитие с улучшением экологической ситуации. Такой путь, по его мнению, снимает или, по крайней мере, отодвигает в отдаленное будущее проблему истощения ресурсов, которые будут воспроизводиться в процессе самого создания продукции [2].
Однако создание симбиотических систем (оросительные технологии для рисовых полей, наращивание плодородного слоя ила и разведение рыбы) не противоречит, а наоборот, хорошо согласуется с идеей устойчивого развития, являясь одним из многих путей ее реализации. Пока, к сожалению, технологии такого рода отработаны применительно лишь к некоторым видам сельскохозяйственного производства. Перспективы же их широкого распространения, особенно на промышленную сферу, достаточно проблематичны. Несомненно, интересна мысль о том, что, «отказавшись от использования ископаемого топлива, человечество может смело получать его из биосферы, не затрагивая при этом недра планеты» [2, 418], но пока, к сожалению, практически неосуществима. И можно ли, в принципе, использовать биосферу без истощения ее самой? Ответ, скорее всего, будет отрицательным, поскольку потребление человечеством биосферы уже далеко превышает ее воспроизводительные возможности.
Еще более радикальную альтернативу, решительно отрицающую концепцию устойчивого развития, предлагает академик РАМН В. П. Казначеев, трактующий современный глобальный экологический кризис как «противоречие двух ноосфер (пневматосфер) Геи (Земли) на пороге третьего тысячелетия — критический момент в эволюции Геи, когда технократическое травмирование коснулось равновесности гелиопланетарной системы нашей Вселенной и вызывает угрозу новой уже геокосмической экологической катастрофы» [3, 22]. Он исходит из гипотезы «живого пространства», согласно которой «вся эволюция Вселенной, начиная с большого взрыва, берет свое начало от живого космического пространства». Все пространство — Земля, Солнце, звезды — рассматривается как «совокупность гигантских космических живых потоков и живая организация, где мы лишь часть, элементы этого живого пространства» [4,12]. Вместе с тем подчеркивается, что многоклеточные структуры, включая человека, представляют собой «клеточные цивилизации действительно космического масштаба» [5, II].