Первая парадигма предполагает необходимость бережного отношения к «дикой» природе, рассматривает как ценность многообразие всех ее форм, независимо от их непосредственной полезности, которая в целом представляет собой величайшее благо и добро для человека. Человек, оберегая и сохраняя природу, тем самым выполняет по отношению к ней свой сыновний долг, сотворяя добро. Вторая парадигма исходит из того, что первозданная природа есть нечто злое, противостоящее людям, с чем необходимо вести постоянную борьбу и преобразовывать в предметы, пригодные для человеческого потребления. Долг и добро состоят в превращении природного в культурное.
Первая парадигма принимает природное естество как выражение высшей красоты, самостоятельных эстетических ценностей. Вторая полагает, что красота достигается только в результате обработки природных предметов рукой художника. Парки, аккуратно постриженные и ровно высаженные деревья, ухоженная трава гораздо прекраснее девственного леса; выведенные человеком породы несравненно эстетичнее, чем дикие...
Первая парадигма связана с установкой на самостоятельную ценность рационального постижения тайн и законов природы, независимо от возможностей утилитарного использования результатов познания, предполагает познание в целях утверждения большей гармонии между природой и обществом, сохранения природы. Вторая придает смысл и ценность, лишь такому изучению природы, которое способствует ее более успешному покорению, большему извлечению из нее всего, пригодного для дальнейшего потребления.
Первая парадигма означает, что в общении с дикой, девственной природой человек находит источник радости, духовного умиротворения, равновесия и спокойствия, черпает вдохновение для любых видов творческой деятельности. С позиции второй парадигмы девственная природа должна порождать у человека прежде всего страх и тревогу, угнетенное чувство духа и подавленность, а положительные эмоционально-психологические реакции вызывать может лишь окультуренная, благоустроенная окружающая среда.
Первая парадигма предполагает направленность творческих потенций человека на повышение гармоничности своих отношений с окружающей средой; признание самоценности общения с живой и неживой природой как проявления человеческой свободы, основанной на нравственном и эстетическом к ней отношении. Практичес-кидеятельностное отношение к природе направлено на сохранение ее богатств и разнообразия, имеющих самостоятельную, независимую от ее полезности для людей высокую ценность
С точки зрения второй парадигмы творческое отношение к природе имеет смысл лишь в плане ее преобразования, увеличения использования ее ресурсов; общение с природой, прежде всего, есть необходимость, диктуемая логикой выживания рода человеческого; богатство и разнообразие природы не представляют какой-либо ценности безотносительно к потребительским запросам людей, а потому деятельностное отношение человека к природе состоит лишь в присвоении ее предметов, в окультуривании природы.
Обе парадигмы можно представить в сравнительной таблице.
Таблица 1
| Принцип духовности | Экофильная | экофобная |
Нравственные Эстетические ПознавательныеЭмоциально-психологические Творческие Общенческие Практически-деятельностные | Самостоятельная ценность природы. Долг и добро – в ее сохранении Девственная природа прекрасна Познание природы как самоценность и средство гармоничного сосуществования с ней Девственная природа – радость и спокойствие Смысл творчества в увеличении гармонии человека с природой Общение с природой – выражение свободы и ценностного отношения к ней Сохранение богатств и разнообразия природы как ценностей бытия. Охрана ее объектов и естественного состояния | Долг и добро заключаются в преобразовании природы Девственная природа малопривлекательная Познание – средство покорения природы и господства над ней Девственная природа – страх и тревога Смысл творчества в максимальном использовании природы в собственных интересах Общение с природой – необходимость для выживания людей Богатства и разнообразия природы как средство жизни людей. Безраздельное присвоение ее благ |
Во избежание недоразумений необходимо подчеркнуть, что речь идет об абстрактно-теоретической систематизации противоположных типов субъективного отношения к окружающей среде. Причем экофильная ориентация связана с определенной идеализацией природы, что позволяет рассматривать ее не только в качестве объекта, но и субъекта, которая далеко не всегда может быть объяснена рационалистически, но обосновывается с нравственно-эстетических духовных позиций и конечном счете оправдывается практически. Это не означает, что придерживающиеся ее люди не используют природу в целях потребления и выживания, не занимаются преобразованиями и окультуриванием природы. Они делают все это, но стараются нанести минимальный урон окружающей среде и восполнять его: пытаются восстанавливать леса, источники, почвы, нарушенные ими же, ликвидировать отходы, очищать загрязненные земли и воды, бережно относиться к флоре и фауне, то есть проявлять высокую экологическую культуру как практически-деятельностное выражение духовного отношения к природе.
Предложенная схематизация, бесспорно, означает упрощение экологического сознания реальных людей и сообществ, у которых могут проявляться противоречивые принципы. Тем не менее для разных социально-культурных, этнических и религиозных сообществ могут быть характерными, преобладающими принципы экофильной или экофобной парадигмы. Нравственные принципы имеют определяющее значение в структуре экологической духовности, то есть являются системообразующими и детерминирующими общую направленность отношения людей к природе, а практически-деятельностное отношение их к окружающей среде может служить объективным критерием уровня экологической духовности и культуры.
Экофобную парадигму, фактически отрицающую нравственную и эстетическую самоценность природы (духовность с отрицательным знаком), правильнее называть выражением экологической бездуховности или антидуховности. Однако экофобная парадигма не выражает собой какого-то абсолютного зла, а экофильная — абсолютного добра. Обе они представляют собой противоположные стороны экологического сознания, в котором та или другая преобладала на определенных исторических этапах с закономерной необходимостью. Экофильность первобытных людей была обусловлена очень высокой зависимостью их от окружающей среды, а также ведущей ролью традиционно опытных, интуитивно определяемых норм природопользования. Для того чтобы выжить, человек должен был уметь физически и духовно сливаться с природой, знать огромное разнообразие ее форм и свойств, тонко чувствовать все ее нюансы и перемены.
Экофобные тенденции стали появляться на заре цивилизации, когда человек объективно смог выделиться из окружающей природы, когда ведущую роль начинает играть техническая вооруженность, искусственно создается «окультуренная» среда, позволяющая ему, опираясь на силу знания, успешно противостоять стихиям, что породило иллюзию духовного как высшей надприродной субстанции, а затем технократическую психологию покорения природы и господства над ней. Причем на протяжении тысячелетий, и особенно последних столетий, несмотря на все негативы и потери, такая экополитика в целом была вполне эффективной, о чем свидетельствуют неоспоримые достижения на пути общественного прогресса. И лишь в последней трети нашего века стало очевидным, что она исчерпала прогрессивный потенциал, продолжение ее чревато глобальной катастрофой.
Тем не менее установка на дальнейшее увеличение власти человека над природными стихиями не отменяется, приобретая качественно новое содержание. Необходим как бы возврат к архаическим анималистским формам экологической духовности, но уже не на основе чувственной интуиции, мистики и иллюзорно-фантастических представлений, а на почве достоверного научного знания и высоких нравственно-эстетических ценностных ориентации. Экофильная парадигма, являясь альтернативой экофобной, формируется в рамках самых разных мировоззренческих атеистических и религиозных представлений. Однако реалии рынка, особенно в его современном мондиалистском варианте, служат практическим отрицанием любой, в том числе и экологической, подлинной духовности, что фактически признают даже идеологические его сторонники, не потерявшие способности к беспристрастному анализу. Последовательное, вполне реалистичное выражение, свободное от мистики и субъективизма, экофильная парадигма получает только в гуманистической форме экологической духовности, построенной на основе диалектико-материалистической философии и методологии. Вместе с тем она представляет собой необходимую духовную предпосылку социально-политической парадигмы устойчивого развития в ее демократически-плюралистском варианте.
Следует отметить, что тяжелейшая экологическая ситуация, возникшая в конце XX века на нашей планете, еще не заставила исчезнуть настроения воинствующего антиэкологизма. Более того, они получают даже «теоретические» обоснования со стороны некоторых экологов. Так, В. Барсуков, с одной стороны, обвиняет ученых в том, что они сменили исследовательское беспристрастие на «человекоугодничетво, односторонний антропоцентризм», уверенно и довольно решительно делят происходящее в мире на «плохое» и «хорошее». За сломанное деревце человек может заплатить штраф и испытывать угрызения совести, а тем временем распространять отраву, губящую крыс и тараканов, «но разве постельный клоп и малярийный комар, — пишет он, — не твари Божий, разве они не включены в пищевые цепи природы?»