С другой стороны, В. Барсуков, противореча сам себе, провозглашает естественным все, что происходит в природе, в том числе и человеческие действия: »На мой взгляд, все, что делаем в природе, — естественно. Даже создание и испытание ядерного оружия». Загрязнение атмосферы и прочих сфер Земли, вырубку лесов и уничтожение животных он объявляет «естественными процессами», против которых выступать не только бесполезно, но даже вредно. Вся методология современного экологического воспитания, по его мнению, глубоко порочна, ибо «человеку, как любому живому существу, не следует ущемлять свои потребительские возможности». Всякое «подстраивание» под природу, бережное отношение к ней и даже внедрение экологически чистых технологий якобы не только «нарушает естественный обмен веществ и энергии между Homo sapiens и средой», но и чревато, подчеркивает В. Барсуков, вырождением человека.
Особенно большой вред человечество наносит себе тем, считает он, что искусственно прекратило действие естественного отбора в своей популяции: «Древние европейцы, которые сбрасывали со скалы хилых и больных детей, берегли генофонд. Мы же, борясь за каждую человеческую жизнь, выращиваем неполноценных, наследственно порченных вопреки природе и, гордясь этим, фактически загрязняем ее. Вероятно, в ближайшем цивилизация откажется от декларативного (включая демографическое!) лицемерия и, честно признав жизненную необходимость своего «хищничества», начнет не тайком, как сейчас, а в открытую заботиться о себе» [2].
Не стоило бы этому автору уделять столь много внимания, если бы этот «эколог» опубликовал свои соображения для обсуждения в узком кругу специалистов. К сожалению, этот антиэкологический и антигуманистический «манифест» помещен в журнале для очень широкого круга читателей, и прежде всего для молодых людей, всерьез интересующихся техникой, экологическая безопасность которой сегодня становится вопросом первостепенной важности. Кроме того, статья В. Барсукова показывает, что экофобная парадигма бытует в общественном сознании еще настолько глубоко, что даже редакция весьма авторитетного журнала сочла целесообразным предоставить для нее свои страницы. Она примечательна как показатель остроты противоречий, назревших в массовом экологическом сознании, как выражение культурно-антропологического кризиса, суть которого хорошо раскрыта в монографии А. А. Гордиенко. Человек, оказавшись замкнутым в тотальной социотехнической системе, в результате лишается природных оснований своей деятельности и отдается стихии темных иррациональных сил, обусловливающих атомизацию социумов и всплеск агрессивности, форсирующей экологический кризис [3, 14].
Выход из этого кризиса состоит отнюдь не в отрицании или абсолютизации антропогенного фактора, но в резком возрастании его роли и придании ему соответствующего вектора. Человек из слепого авангарда эволюции должен превратиться в носителя управляемой эволюции, которая разрешит глобальные проблемы современности, обеспечив всеобщий социальный прогресс и солидарность народов при сохранении природы. Отсутствие такой глобальной позиции вызывает озабоченность будущим человечества и ставит под вопрос его дальнейшее существование [4].
Воинствующий антиэкологизм, полное отрицание антропологического принципа и увлечение некоторых серьезных ученых мистицизмом, субъективизацией космического пространства и «научным» богостроительством — лишь разные стороны этого специфического для конца XX века кризиса, связанного с крутой ломкой привычных основ материальной и духовной жизни. Когда исследователь не способен ни объяснить причины экстремальной ситуации, ни предложить практических путей ее разрешения, то перед ним возникает большой соблазн сослаться на сверхъестественные силы. «Религиозно настроенный человек, таким образом, перекладывает всю ответственность на Бога и отдает свою судьбу в его руки» [4, 88].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Круть И. В., Ширяева А. С. Этапы развития экономического знания и сознания // Международная конференция «Экологический опыт человечества: прошлое в настоящем и будущем»: Тезисы докладов. М., 1996. С. 53.
2. Барсуков В. В природе все спокойно // Техника-молодежи.
1997. № 10.
3. Гордиенко А. А. Антропологические и культурологические предпосылки коэволюции человека и природы. Новосибирск, 1998.
4. Кууси П. Этот человеческий мир. М.: Прогресс, 1988.
Глава 3. Социально-политические и образовательные парадигмы устойчивого развития
3.1 Геополитические аспекты равновесного природопользования
Третья мировая воина уже идет, экономическая воина, где оружием являются ростовщические проценты, баснословные цены и неравные условия обмена. Проценты до сих пор убивают людей на разграбленной планете.
М. Кеннеди
Еще в 1921 г. В. И. Вернадский пришел к выводу, что человечество стало могучей геологической и геохимической силой, которая по мощности сравнима с естественными процессами и неумолимо меняет лик Земли. С тех пор эта сила многократно возросла и в связи с небывало бурным научно-техническим прогрессом, и в связи с демографическим взрывом, начавшимся во второй половине текущего столетия [1]. Глобальный экологический кризис современности имеет, прежде всего, техногенный характер: совокупная мощь производительных сил возросла настолько, что вызвала угрозу катастрофического нарушения баланса обмена веществ на планете Земля, связанного с необратимым разрушением ее биосферы. Следовательно, практическая проблема в первом приближении состоит в обеспечении равновесного природопользования, при котором антропогенные изменения окружающей среды будут компенсироваться естественными восстановительными процессами и специальной природоохранной деятельностью людей.
Расчеты показывают, что использование современных научно-технических достижений позволяет технологически решать эти задачи при обеспечении всего населения Земли материальными средствами жизни на уровне вполне достаточном для физического и духовного развития каждого. Промышленно развитые страны, утверждает У. Нитце, помощник администратора международного Агентства США по охране окружающей среды, располагают уже теперь большинством технологий, которые потребуются в ближайшие 50 лет для обеспечения устойчивого развития, а также современной техникой, необходимой развивающимся государствам для решения крупных экологических проблем в энергетике, промышленности, сельском хозяйстве, лесоводстве и для сохранения многообразия живой природы. Данная задача разрешима — аргументация в пользу этого утверждения прозвучала в докладе Римского клуба. Однако у стран «третьего мира», опускающихся во все более глубокую долговую яму, средств для приобретения всего этого нет, а безвозмездная передача ради общей пользы несовместима с логикой и духом буржуазного общества [2].
Трудовая жизнь, в которой люди затрачивают основные свои силы, энергию, является лишь средством достижения целей выживания, а не самореализации и раз вития личности, коммерческий дух лишает работу внутреннего смысла и ценности. Коммерциализм, пишет профессор П. Венц, это образ жизни и система ценностей, неизбежно ведущие также к разрушению окружающей среды. Поддерживающие их представители философской мысли не только наносят тяжелейший вред обществу, особенно тем, кого они учат, но и сами деградируют как личности [З].
«Современное использование биологических ресурсов на основе рыночных показателей неэффективно и несправедливо. Оно ведет к потерям в социальном благополучии, которые особенно тяжко ложатся на более бедных представителей нынешнего поколения и лягут на все будущее поколение» [4, 827]. В этом одном из самых фундаментальных трудов британских ученых по проблемам биологического разнообразия подчеркивается нерыночная ценность объектов природы, обусловленная их значимостью для здоровья и эффективности экосистем, а также с социально-гуманитарной точки зрения.
Проблематичность сохранения окружающей среды в условиях капитализма признает большинство западных исследователей. Однако решения предлагаются весьма различные. Одни прямо указывают на капитализм как главное препятствие для выхода из экологического кризиса и считают, что государство должно, как минимум, ограничить бизнесменов в стремлении эксплуатировать и разрушать природу и, как максимум, ликвидировать вообще капиталистические экономические отношения, пересмотрев «конституционное право на свободу» [5]. Другие, наоборот, считают возможным обеспечить разумное природопользование именно с помощью рыночного механизма.
Поскольку в общественном сознании на Западе, с одной стороны, довольно прочно утвердился идеологический штамп буржуазно-либерального понимания свободы, связанного прежде всего с возможностью беспрепятственных финансовых операций, в том числе чисто спекулятивных, независимо от того, какой, ущерб они наносят большинству других людей и окружающей среде, а с другой — слово «свобода» неразрывно связано с традициями гуманизма, постольку радикальные требования некоторых авторов, считающих капиталистическую систему «основной причиной деградации окружающей среды и глобального самоубийства» [б], не встречают достаточно широкой поддержки.
Вместе с тем большинство ученых и политиков стремятся дистанцироваться от крайних апологетов свободного рынка, категорически осуждающих экологические движения как угрожающие основам американского образа жизни [7]. Защитники свободного рынка, как отмечают Д. Коллинз и Д. Баркдалл, чаще всего не отрицая необходимости защиты окружающей среды, изобретают многочисленные отговорки, требуя обусловливать решение экологических проблем соблюдением принципов экономического благоприятствования бизнесу, права собственности, кредитами государства на борьбу с загрязнением и компенсациями со стороны государства издержек, которые предприниматели будут нести в результате дополнительных расходов на экологические цели. Принятие подобных предложений сделает невозможным реализацию каких-либо эффективных природоохранных программ.