Однако в силу определенных исторических причин центральная власть проводила, а в последние годы проводит в еще большей мере политику безвозмездного выкачивания ресурсов из этого региона. Общий объем вывоза энергоресурсов из Сибири в 5-6 раз превышает собственное энергопотребление. Обеспечивая 96% добычи газа в России, сама Сибирь потребляет менее 2% добываемого газа, занимая по этому показателю одно из последних мест в мире, тогда как европейская часть страны занимает по нему (в расчете на душу населения) одно из первых мест. В результате этого парадокса Сибирь «обречена» на использование низкосортных неэкологичных сортов угля, доля которых в отдельных районах ее доходит до 90%, в итоге во многих городах загрязнение воздушного бассейна превышает допустимые нормы по пыли в 4-18 раз, по окислам серы — в 4 раза, по окислам азота — в 6-7 раз, а по концентрации тяжелых металлов в почве — в десятки раз [8].
В центральных государственных органах, осуществляющих регулирование экономики, считают необходимым обеспечивать в первую очередь газом и улучшать экологическую обстановку в европейской части страны, в Москве, поставлять газ на Украину, в Прибалтику, в дальнее зарубежье, тогда как улучшение экологической обстановки в Сибири за счет газификации рассматривается как дело «экономически невыгодное».
Между тем Кузбасс, например, уже стал зоной экологического бедствия. Ежегодно на каждого его жителя из атмосферы обрушивается до 500 кг различных загрязнений. Кемеровчане получают среднесуточную дозу бензопирена и сероуглерода до 6 ПДК. Не случайно общая смертность населения там самая высокая среди 18 территорий Сибири, около 90% новорожденных имеют разнообразную патологию, дети в младенческом возрасте умирают от злокачественных образований в 10 раз чаще, чем в развитых странах. С каждым годом увеличивается число заболевших раком легких. У мужчин продолжительность жизни на 10% короче среднероссийской, у женщин — на 6% .
Отношение центра к Кузбассу как к колонии усугубляется возрастающей внешнеполитической зависимостью России. Как отмечает директор Института угля Сибирского отделения РАН Г. Грицко, нам уже из-за океана диктуют, какое количество угля добывать, чтобы исключить нашу конкуренцию на мировых рынках. Всемирный банк требует прекратить субсидии российской угольной промышленности, уволить из нее всех пенсионеров, прекратить прием новых работников, стимулировать добровольные увольнения и переход на положение безработных. Ученые считают, что экологические, социальные и экономические проблемы завязаны в триединый комплекс, решать который в Кузбассе можно только на основе приоритетного развития там угольной промышленности, обеспечивающего резкое увеличение дешевого по технологиям добываемого угля, отвечающего требованиям мирового рынка, для чего необходимо соответствующее увеличение капиталовложений.
Приватизация и разгосударствление сибирского минерально-сырьевого сектора привели его к глубокой деградации и захвату иностранным капиталом. Этот процесс происходил без учета действительных интересов государства и региона, без привлечения научных сил к серьезной экономической, технологической и экологической экспертизе, без участия трудовых коллективов и общественности в обсуждении реализуемых проектов. В результате зарубежные фирмы фактически уже прибрали к рукам алюминиевую промышленность в Красноярском крае, золотоносное рудное месторождение Сухой Лог в Иркутской области и третье в мире по запасам меди Удоканское месторождение на севере Читинской области, а также Норильский никелевый комбинат, причем по баснословно дешевым ценам и без каких-либо обязательств природоохранного характера, хотя эти объекты представляют повышенную угрозу экологической безопасности.
Норильский район оказывается под более сильным промышленным прессингом, чем Кузбасс. Общее количество выбросов в атмосферу в Норильске в 3-5 раз выше, чем в Новокузнецке, за последние годы там вдвое возросло в воздухе содержание СО, в 1,5 раза — диоксида серы. В результате вокруг ежегодно гибнет около 15 тыс. га лесотундры, превращающейся в техногенную пустыню. Не случайно Норильский комбинат называют «раковой опухолью» Севера.
В экологическом отношении Арктика, как показала практика последних лет, оказывается наиболее уязвимой частью планеты. Побережье Ледовитого океана несет на себе большую нагрузку за счет стока и аккумуляции техногенных осадков в низовьях великих сибирских рек. В малых золотоносных реках в результате промышленной деятельности гидрологический режим меняется настолько, что происходит резкое отступление мерзлоты и активное образование термокарста и зимних наледей. Вскрышные горные работы по долинам рек и деструкции ландшафта отрицательно сказываются на водном балансе. По всему арктическому побережью существует проблема питьевой воды. В ходе освоения рудных, угольных и нефтегазовых месторождений гибнут огромные пространства оленьих пастбищ, загрязняются реки, леса, воздух, происходит массовая гибель животных, птиц, рыбы.
Крупномасштабное индустриальное освоение Западной Сибири привело к серьезным экологическим сдвигам. Из недр только Тюменской области за короткое время было извлечено почти 6 млрд. тонн нефти и более 6 трлн. куб. природного газа. При этом в факелах было сожжено 200 млрд. куб. попутного нефтяного газа. Здесь случается до 35 тыс. порывов нефтепроводов в год, в том числе официально регистрируемых аварий — 300 с выбросами нефти — свыше 10 тыс. тонн в каждом случае [9].
По некоторым расчетам, из-за аварий разлито порядка 50 млн. тонн нефти. За последние десять лет загрязненность устья Оби нефтепродуктами увеличилась в четыре раза. Нефтяники забирают ежегодно на производственные нужды 500 млн. тонн воды. Из общего сброса сточных вод в регионе 40 процентов приходится на стоки с химическим и бактериологическим загрязнением. При прокладке трубопроводов полностью уничтожается растительный покров, вырубается лес, гибнет поверхностный, самый плодородный, слой почвы. Общий ущерб, наносимый ежегодно окружающей среде Тюменской области, оценивается в 3,2 млрд. долларов.
И чем севернее район промышленного освоения, тем больший ущерб наносится природе из-за ее хрупкости, замедленности протекания восстановительных процессов. В районе Нового Уренгоя уже появились песчаные пустыни. В свою очередь, ухудшение природной среды практически всегда ведет к росту заболеваемости, сокращению продолжительности жизни людей, к обеднению, а то и полной деградации среды обитания.
В условиях рыночного беспредела, массовой коррупции на Севере появилось много ищущих легкой наживы мафиозно-спекулятивных структур и различных доморощенных авантюристов, а также «предпринимателей» из стран ближнего и дальнего зарубежья, которые самыми хищническими способами разворовывают национальное богатство, беспощадно разрушают и загрязняют природу. Децентрализация органов государственной власти и приватизация, принявшие в России крайне уродливые формы, привели не к улучшению, а к резкому ухудшению природопользования.
В последние годы пришлось пересмотреть многие представления о природных процессах на территории Сибири. Так, до недавнего времени роль самых обширных в мире сибирских болот однозначно оценивалась негативно и единственно правильной представлялась линия на их повсеместное осушение. Однако практика в большинстве случаев показала бесперспективность и даже пагубность таких мероприятий. Помимо ценности уникальной во многих отношениях болотной флоры, болота являются мощным природным «стоком» атмосферного углерода. Накапливаясь в торфяной толще, он практически выключается из процессов биологического круговорота. Осушение великих болот Сибири может усилить «парниковый эффект», который все больше беспокоит мировую общественность.
В течение последних 15 тыс. лет на планете было четыре потепления и четыре похолодания, не считая мелких [10]. В настоящее время, по-видимому, начинается период нового естественного потепления. Роль антропогенных влияний оценивается учеными по-разному, но именно они могут стать решающим фактором катастрофического нарушения глобального теплового баланса.
Тенденция потепления планеты чревата особыми проблемами для Сибири, примерно 2/3 которой находятся в зоне вечной мерзлоты, где расположены почти все нефтяные и алмазные промыслы, многие новые города. По прогнозам в ближайшие тридцать лет мерзлота во многих районах начнет исчезать. Следовательно, уже сегодня необходимо разрабатывать и создавать соответствующие технологии по сохранению и восстановлению устойчивости самых разных объектов, построенных в зоне вечной мерзлоты. Поскольку отечественная наука находится в бедственном положении, исследования в этом направлении ведутся главным образом на Западе, что поставит Россию, и в частности Сибирь, в еще более зависимое положение от иностранных инвесторов [10].
Для повышения конкурентоспособности российской продукции необходимо прежде всего снижать затраты на энергоносители и транспортные услуги, независимо от конъюнктуры на мировом рынке, что экономически вполне возможно и оправданно. Между тем в результате реформ доля этих затрат в себестоимости отечественной продукции в целом по России подпрыгнула с 11-12% до 45-60%, а в Сибири — до 90% и более, что привело к банкротству еще недавно процветающие промышленные и сельскохозяйственные предприятия. Такая ситуация тем не менее исключительно благоприятна для беспрецедентных в мировой истории по масштабам финансовых афер и спекулятивной наживы, для вторжения иностранного капитала.