Если в транспортных расходах будем ориентироваться на мировой рынок, то страна расползется, как лоскутное одеяло, на экономически обособленные районы, каждый из которых будет тяготеть к ближайшему зарубежному соседу [З]. В частности, Сибирь окажется вынужденной все больше изолироваться от европейской части страны, северная ее часть может превратиться в периферию США и Канады, а южная — стать фактическим протекторатом Китая и Японии.
Стратегия освоения сырьевых ресурсов Сибири имеет первостепенное геополитическое значение. Любое месторождение, подчеркивает академик Н. Л. Добрецов, основано на трех китах: на самом природном ресурсе, на технологии и на средствах обеспечения экологически и социально безопасного использования этого ресурса. Если у нас не будет передовых технологий и средств компенсации экологического ущерба, то нашими ресурсами овладеют страны, имеющие необходимые для этого технологии и капиталы, а сибирякам придется довольствоваться ролью дешевой рабочей силы при своих ресурсах [11]. При таком сценарии пострадавшей стороной станет вся Россия, за исключением посредников.
Если базовые отрасли промышленности будут тем или иным образом отчуждены от России и полностью переведены в рамки рыночных отношений, то разговоры о защите окружающей среды можно заканчивать. Экспансия западного капитала в Россию пока еще идет подспудно, с подготовкой плацдарма на будущее, когда сложатся условия большей защищенности этого капитала. Наиболее же чистые в экологическом отношении производства высокотехнологической продукции, приносящие наибольшие дивиденды, развитые страны сохранят у себя и не будут сожалеть, если они окончательно деградируют в России.
Несмотря на своеобразие различных сибирских районов, у них имеются общие проблемы и интересы, определяемые прежде всего пространственной организацией производства, связанной со значительной протяженностью транспортных коммуникаций, огромными территориями. Это обстоятельство всегда учитывали и царские министры, и советское правительство, поддерживая относительно дешевые цены на энергетические ресурсы, железнодорожные, речные и гужевые (а затем и на воздушные) перевозки, так как прекрасно понимали, что в противном случае возникнет экономическая, а следовательно, и политическая обособленность регионов, представляющая угрозу целостности и геополитической устойчивости российского государства.
Практически все сибирские регионы характеризуются высоким удельным весом производства и переработки сырья, значительной долей оборонного комплекса в экономике и недостаточной развитостью производственной и социальной инфраструктуры. Если по величине произведенной полезной продукции на душу населения Сибирь в 2-3 раза превышает соответствующий показатель Европейской России, то по показателю душевого потребления соотношение обратное. Москва, сосредоточивая около 85% финансовых ресурсов страны, несмотря на опережающие по сравнению с общероссийскими темпы падения материального производства, все более превращается в город-паразит, высасывающий жизненные силы из всей страны, и особенно из ее восточных районов. Проникнутый горькой иронией афоризм «Все внимание — Сибири, все деньги — Москве» все более точно отражает суть политики нынешней центральной власти.
Сибирь оказывается, таким образом, в положении двойной колонии: по отношению к Европейской России, к Москве, а затем по отношению к развитым странам Запада. Вместе с тем объективно Сибирь в современных условиях все более приобретает ключевое экономическое и геополитическое значение, именно ей, возможно, удастся сыграть ведущую роль в процессе глобального поворота на путь устойчивого развития. Реализация этой возможности зависит прежде всего от субъективного фактора: во-первых, научного осознания задачи и правильного определения путей ее решения, во-вторых, распространения сведений, в-третьих, создания в стране соответствующего нравственного настроя с помощью всех заинтересованных сил, в-четвертых, — и это самое главное — преодоления пассивно-созерцательных настроений и направления энергии масс на утверждение в стране подлинного народовластия.
Ситуация в стране, и в особенности в Сибири, по оценкам ученых, сложилась крайне тяжелая — происходит распад экономики, что связано с резким ухудшением геополитической ситуации. Если не будут приняты решительные меры и не будет проявлена политическая воля, подчеркивает директор Института экономики и организации промышленного производства СО РАН академик В. Кулешов, то можем потерять Сибирь для России и можем потерять этот регион в целом [12]. «А ведь с потерей Сибири и Дальнего Востока от России останется только географическое понятие и разрушение 300-летней истории землепроходцев и переселенцев», — считает академик Г. Толстиков [13], и с ним нельзя не согласиться.
В связи с тем, что специфические интересы разных сибирских территорий во многом совпадают, приобретает особую актуальность задача выработки общеполитической стратегии развития Сибири. Формирование федерации по принципу объединения «суверенных» национальных автономий на административно-политической основе было волевым решением, не отвечающим объективным потребностям общего прогресса, которое привело к тяжелым последствиям. Необходима новая модель экономико-экологической, социологической и геополитической интеграции сибирских земель, имеющих разумную степень самостоятельности в решении своих насущных вопросов, но действующих скоординированно в общероссийских национальных целях.
Ведущие ученые Сибири и Дальнего Востока под руководством академика В. А. Коптюга еще в середине 90-х годов разработали основы программы перехода человечества на путь устойчивого развития, определив в ней место нашей страны [14]. Принятие ее способствовало бы возрождению великой России.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Раппопорт А. Деколонизация Сибири — проблема XXI века // XXI век. 1997. № 1.
2. Сибирская газета. 1993. № 8.
3. Хорев Б. С. Очерки геоглобалистики и геополитики. М., 1997.
4. Ефимкин М. М., Дремова Л. И. Население восточных районов России в региональной политике государства //Человек, труд, занятость. Вып. 1. Новосибирск, 1996.
5. Развитие народного хозяйства Сибири. Новосибирск: Наука, 1978.
6. Соболева С. В. Демографический потенциал Сибири: настоящее и будущее // Человек, труд, занятость. Вып. 1. Новосибирск, 1996.
7. Карнацевич И. Энергетические ресурсы климата — одно из главных богатств Сибири // Наука в Сибири. 1994. № 24.
8. Конторович А. Э. Концепции и реальное дело //Наука в Сибири. 1993. № 48.
9. Быковский В. А. Экологические вопросы при разработке нефтяных месторождений Крайнего Севера. Екатеринбург, 1999. С. 7.
10. Добрецов Н. Л. Глобальные проблемы физики Земли и геологии // Наука на грани тысячелетий: Материалы лектория НГУ. Вып.1. Новосибирск,1997.
11. Добрецов Н. Л. Дрейф России //Советская Россия. 1996. 3 сент.
12. Наука в Сибири. 1997. № 22.
13. Толстиков Г. Науки слишком много не бывает // Наука в Сибири. 1997. №24.
14. Коптюг В. А., Матросов В. М., Левашов В. К., Демянко Ю. Г. Устойчивое развитие цивилизации и место в ней России. Проблемы формирования национальной стратегии. Владивосток: Дальнаука, 1997.
Заключение
Исполненная глубокого смысла и возвышенного трагизма гамлетойская дилемма «Быть или не быть?» к концу двадцатого столетия выродилась в примитивно-приземленное «Выживать или погибать?». Первый вариант вопроса предполагает, что бытие лишь постольку имеет смысл и ценность, поскольку связано с нравственным совершенствованием и духовным возвышением человека. Второй выражает менталитет людей, поглощенных ожесточенной конкурентной борьбой, движимых инстинктом самосохранения.
Тотальная коммерциализация общества, пронизывающая все его поры, порождает непримиримые противоречия, внутренние и внешние, в отношениях с окружающей средой. Переход к устойчивому развитию — единственная альтернатива глобальной катастрофе. Для осуществления этой беспрецедентной по глубине и масштабности цели прежде всего нужно радикальное переосмысление философско-методологических основ и всей исторической практики.
Методологию можно вкратце определить как философию научного поиска и основанного на его результатах практического действия. Первая ее задача — упорядочение и классификация устанавливаемых в ходе исследования фактов, вторая — определение их смысла и значимости, а третья состоит в выявлении среди них фундаментальных фактов. Под фундаментальным понимается факт наибольшей в исследуемой области значимости, понимание которого позволяет адекватно и логически непротиворечиво интерпретировать множество других фактов, а следовательно, выявлять их сущность и закономерные взаимосвязи между ними.
Среди философских систем, претендующих на научность, пальму первенства заслуживает та, которая позволяет в своих рамках давать более убедительное, согласующееся с выводами других наук разъяснение наибольшего числа эмпирически и теоретически установленных, практически проверяемых фактов действительности. В качестве второго важного критерия эвристической ценности философской системы следует принять ее способность быть надежной опорой и общей концептуальной основой специальных, особенно комплексных междисциплинарных, исследований, выполнять интегрирующую функцию, которая становится ведущей при осмыслении и практической разработке глобальных проблем современности. Диалектический материализм, на наш взгляд, соответствует таким критериям.
Вместе с тем это обстоятельство не исключает, наоборот, предполагает всемерное использование методологических результатов, полученных в рамках других философско-мировоззренческих систем. Так, в данной работе особое внимание уделено трудам А. Уайтхедз, И. Прягожина Т. Куна и многих других исследователей, придерживающихся весьма различных взглядов. При достаточно критическом отношении и творческом переосмыслении любые серьезные философско-методологические работы могут быть полезными в научных поисках, если это не ведет к эклектике и нарушению целостности общей теоретической концепции.