В течение всего этого времени, как бы ни расходились интересы у психологии и психиатрии, у них было одно общее аналитический и до некоторой степени детерминистический, механистический взгляд на развитие человека: проблемы, имеющие место в настоящем, обычно рассматривались как результат предшествующего процесса познания и/или бессознательных психологических травм. Вследствие этого предубеждения была почти упущена другая важная истина – тот факт, что интегрирующие и самоисцеляющие силы могут быть найдены в настоящем и даже в бессознательном пациента. Юнг (1963), Maeder (1949) и Assagioli (1965), каждый по-своему, подчеркивали наличие этих творческих сил в людях, испытывающих душевные страдания; каждый из них допускал также большую или меньшую открытость бессознательного, придерживаясь предшествующих воззрений таких психиатров, как Fechner, Heymans и James. Быть может, это не случайное совпадение, что все они прошли часть своего обучения в больнице у такого психиатра, как Блейлер, который был широко известен как один из немногих, кто мог создать благотворные отношения для лечения больных в состоянии психоза.
Юнг считал, что архетипы (которые могут проявляться в пси- подобных инцидентах) возникают из коллективного бессознательного с большей частотой во время психотических эпизодов. Maeder пытался найти для каждого больного мудрый и целительный древний образ, который он уподоблял Сократовскому демону; он считал, что должное применение этого направляющего образа в психотерапии может значительно сократить время, необходимое для проведения курса лечения. Оба они, Юнг и Maeder, придерживались мнения, что видения больного могут являться откровениями целебной мудрости, а иногда – телепатическими восприятиями и сверхчувственными предвидениями-знаниями, которые сильно напоминают описания глубокого транса в древних храмах и описания, сделанные в XIX веке. Assagioli проявил замечательную чувствительность в своей лечебной работе с целительными символами и с проецированием высшего "Я" пациентов на их психотерапевтов, кумиров и возлюбленных. В 1930-е годы он писал о духовном развитии и связанных с ним психических заболеваниях. Он подчеркивал, что важно быть исключительно внимательным и деликатным при любой попытке открыть бессознательное больного, который проявил телепатическую чувствительность; он предупреждал, что бессознательное такого субъекта может содержать информацию, которая не является частью его личной истории и которая может быть разрушительной для самосознания личности.
ИНТЕГРАЦИЯ: СОВРЕМЕННЫЙ ВЫЗОВ.
Со времени окончания второй мировой войны имело место освежающее взаимное влияние теорий и методов лечения в психологии и психиатрии. Третья, гуманистическая сила ввела понятие саморегулирования и таким образом содействовала восстановлению более творческого взгляда на сознание и бессознательное. Это был период, в течение которого мы на Западе должны были отказаться от нашего колониального высокомерия и переоценить духовные традиции Востока с их глубокой психологической мудростью и признать общие особенности, присущие целительным ритуалам "третьего мира", целительству медиумов и психотерапии.
Это привело к современному возрождению практики, связанной с народным целительством, с по крайней мере двумя наиболее важными особенностями: применение ориентированных на тело приемов для решения проблем психического здоровья и тренировка в различных способах восприятия действительности сознанием – весьма характерные черты, от которых психология и психиатрия XIX века пытались отказаться в годы увлечения магнетизмом. Теперь имеется огромное количество знаний о медитации и проводятся исследования (как пациентами, так и психиатрами) ее целительных возможностей (Shapiro и Walsh, 1984; Kwee, 1990). В 1969 году парапсихологи получили научное признание American Association for the Advancement (Американской Ассоциации Научного Прогресса).
Однако все еще есть необходимость в исследовании вопросов, касающихся как психического здоровья, так и парапсихологии: это вопросы, которыми исследователи в значительной степени пренебрегали из-за старого раскола между двумя отдельными отраслями знаний, но которые могут быть весьма полезны для понимания и лечения психических заболеваний. Нам нужно исследовать, например: может ли и каким образом психическая чувствительность (сознательно или как-то иначе) и духовное или трансцендентное измерения способствовать психологическому замешательству или психопатологии; может ли психологическая травма повысить психическую чувствительность6; может ли обладание такой чувствительностью и/или обученность в духовной области помогать людям, имеющим проблемы с психическим здоровьем; может ли практика в духовной области и/или более тонкие подходы к телесной энергетике (включая приемы самопомощи) быть полезной для восстановления душевного равновесия.
Личные знания и понимание тех, кто слышит голоса, необходимы для этого процесса, и эта книга содержит широкий спектр описаний их опыта. Ясно, что есть огромная разница между слышанием угнетающего голоса, который передает пугающие или пагубные послания, и слышанием голоса, который дает полезную информацию и может творчески влиять на жизнь слышащего. В Resonance Foundation тем, кого смущают голоса, которые они слышат, предлагают как минимум одну важную возможность: открыто поделиться этими переживаниями. Я заканчиваю эту главу тем, что в недалеком будущем могут быть еще новые возможности для тех, кого беспокоят их голоса: мы в нашей организации полностью открыты для самой широкой дискуссии об опыте, касающемся трансцендентного, так называемого экстрасенсорного и духовного. В процессе распространения информации о нашем опыте атмосфера откровенности может привести к удивительным открытиям. Психологи и психиатры могут многое почерпнуть из личных знаний своих пациентов – в конце концов, это уже произошло.
ПОТРЕБНОСТЬ В ОБСУЖДЕНИИ.
Люди, слышащие голоса, оказываются в другом мире, который может овладевать ими и требовать внимания, исключающего все остальное, почти так же, как все мы иногда бываем поглощены сильным чувством. В результате рассудок может быть фактически затуманен, по крайней мере вначале, делая невозможной ту повседневную жизнь, которая была до наступления этого глубоко проникающего и помрачающего сознание переживания.
Многочисленные беседы со слышащими голоса в течение последних 5 лет поразили нас очевидностью того, что открытое обсуждение с другими является наиболее важным средством выработки подхода к овладению этими переживаниями. В частности, общение очень помогло многим людям признать их голоса; в результате намного укрепилась их уверенность в себе, освобождая от изоляции и подтверждая чувство общности с окружающими.
К несчастью, семьи и друзья слышащих голоса слишком часто теряются или боятся слушать об этих переживаниях, и может оказаться невозможным найти кого-то, искренне заинтересовавшегося тем, что говорят голоса. Если же кто-либо готов слушать, то необычность феномена очень затрудняет сообщение о нем тому, кто совершенно не знаком с таким переживанием. Общение между самими слышащими голоса хорошее решение этих проблем. Сходные переживания и общий язык предоставляют всем, кого это касается, реальные возможности поделиться ими и учиться друг у друга.
Это исключительно важная область, и мы посвятили данную главу положительным результатам такого общения, о чем нам рассказали люди, слышащие голоса. Дискуссия может принести такие результаты:
1. Более ясное осознание примеров/моделей.
2. Уменьшение тревоги.
3. Поиск альтернативных теоретических объяснений.
4. Лучшее восприятие голосов.
5. Лучшее осознание значения голосов.
6. Оценка потенциальных положительных аспектов.
7. Лучшее налаживание контактов с голосами.
8. Более эффективное применение лекарств.
9. Большая терпимость и понимание в семье.
10. Личный рост.
ОСОЗНАНИЕ ПРИМЕРОВ.
Люди, слышащие голоса, говорят, что для них очень важно иметь возможность обсуждать их подобно тому, как говорят, например, о неприятных родственниках. При этом можно научиться распознавать игры и хитрости голосов, как и их приятные стороны, а также знакомиться с примерами, соответствующими данной ситуации. Такое знание может помочь слышащему лучше подготовиться к любой следующей атаке голосов. 35-летняя женщина, регулярно помещавшаяся в психиатрическую больницу, заметила:
Вопросы собеседников заставили меня задуматься над голосами, которые я слышала, но о которых, никогда не думала. Я была удивлена, обнаружив, что когда у меня возникают плохие мысли, я слышу отрицательные голоса.
УМЕНЬШЕНИЕ ТРЕВОГИ.
Большинство людей, которые слышат голоса, вначале полагают, что они уникальны. Уже одно это может сделать переживание страшным и неприятным, породить чувство стыда или боязнь сойти с ума. Хороший пример снижения тревоги привел 36-летний мужчина. Впервые он услышал голоса примерно в 20 лет и ужасно испугался. Через шесть месяцев после конференции он потерял работу и был поражен тем, что снова стал слышать голоса. Однако на сей раз он не счел это переживание таким ужасным: конференция дала ему понимание того, что он не одинок в слышании голосов, и это ему очень помогло.
Тревога часто вынуждает избегать ситуаций, которые могут вызвать слышание голосов, а это серьезно препятствует развитию личности. Так, некоторые слышащие голоса не смеют пойти на вечеринку, в универмаг или вести машину. Такой уровень тревоги ограничивает свободу передвижения, а стратегии уклонения часто только обостряют проблему. Одна женщина сказала нам:
Когда голоса исчезают, я начинаю беспокоиться, что они вернутся.