Миссис X заметила, что ее способности как консультанта по телефону постоянно улучшались, и сейчас она рассматривает вопрос о создании учебной группы. Ей также удалось получить учебный курс для руководителей групп самопомощи. Она поражена открытием своих возможностей и постепенно научилась доверять собственному мнению. Она снова работает, занята дальнейшим повышением квалификации и говорит, что чувствует себя лучше, чем когда бы то ни было. Она начала говорить с окружающими о слышании голосов, распространила среди своих друзей копии сообщения на конференции (содержащего ее историю) и подарила копию своей матери в день рождения. Она также пытается говорить об этом со своим отцом и замечает:
Разговоры не должны ограничиваться его страстью к футболу.
НЕДОСТАТКИ.
Конечно, обсуждение слышания голосов имеет свои недостатки:
Выставление себя таким образом напоказ может заставить человека чувствовать себя очень уязвимым. Это похоже на публичную стирку грязного белья.
Некоторые слышащие голоса находят для себя очень затруднительным рассказывать о своих переживаниях, хотя для многих это не столь трудно. Особенно тяжело тем, кто никогда не был психиатрическим пациентом – нужно иметь настоящее мужество, чтобы предстать перед миром, который скорее всего назовет их сумасшедшими, когда они расскажут о своей жизни.
В такой ситуации им трудно предвидеть, к чему это может привести, и зачастую их единственный мотив – помочь другим, которые не могут справиться со своими голосами. Другая отрицательная сторона откровенности состоит в том, что голоса могут вдруг на время стать более пронзительными. Одна 30-летняя женщина сказала нам:
Всякий раз, когда я разговариваю о слышании голосов, на следующую за этим ночь они более активны. Но, несмотря на это, преимуществ намного больше.
***
Мы видели много примеров, подтверждающих, что участвовать в обсуждении слышания голосов исключительно полезно для процесса признания и примирения. Те, кто научился справляться с голосами, свидетельствуют, что, какими бы ни были отрицательные стороны, положительные стороны перевешивают.
Конечно, тем, чья жизнь сделалась нестерпимой из-за голосов, будет очень трудно философски изречь: "Это только временно", или приступить к формированию приемлемых отношений со своими голосами, или увидеть перед собой ясную дорогу. Когда тревога особенно сильна, все это становится невозможным. В таких случаях на помощь могут прийти приемы управления тревогой.
Те, кто успешно справлялся с голосами, говорят, что необходимо научиться говорить "Нет", если они предлагают что- нибудь нелепое.
Обучение этому – сложный внутренний процесс, который не может быть завершен без посторонней помощи. Те, кто слышит голоса, должны найти возможность.
СЛЫШАНИЕ ГОЛОСОВ: ОПЫТ НЕПАЦИЕНТОВ.
Познакомившись с этими людьми по следам телевизионной программы, мы были поражены, потому что, как большинство психиатров (и уж тем более непрофессионалов), обычно рассматривали любого, кто слышит голоса, как психически нездорового. Я был вынуждены изменить это мнение, столкнувшись с уравновешенными, здоровыми людьми. Просто этим людям случается слышать голоса, не слышные для окружающих, и они воспринимают их, как приходящие извне.
Голоса, которые слышали такие люди, по критериям психиатрии определяются как слуховые галлюцинации. Это значит, что голоса, слышимые индивидуумом, воспринимаются им как чуждые. Слуховые галлюцинации, к несчастью, считаются показателем патологии, болезни; поэтому будет, пожалуй, менее вредно называть голоса экстрасенсорными восприятиями. Фактически это один из мотивов опубликования в данной книге опыта тех, кто слышит голоса, но никогда не чувствовал себя и не был отнесен к психически больным.
Другой мотив опубликования этого опыта – учиться у этих людей. Например, учиться обращаться с голосами так, чтобы не стать психически больным, а также узнать, как некоторые люди после трудного периода могут открыть в этих голосах источник вдохновения (то, что Юнг назвал призванием) или просто хорошего совета. Этот опыт многому научил нас – и тому, как люди могут справляться со своими голосами, и тому, как они могут справляться со своей жизнью благодаря процессу интеграции голосов. Оказалось, что люди применяют пять основных принципов интеграции своих голосов:
· строго придерживаться заведенного повседневного порядка;
· сосредоточиваться на своих положительных свойствах;
· познать себя и признать отрицательное в себе;
· признать внешнее влияние, но полностью осознать, что нет ничего сильнее самого себя;
· делать все возможное, чтобы найти поддержку и признание у своего окружения, и обсуждать с другими свои переживания.
Следующий мотив публикации этих сообщений – внушить, что реальная проблема заключается не столько в слышании голосов, сколько в неспособности справиться с ними. Приведенные здесь истории выявляют большие отличия в уровне овладения голосами, равно как и в индивидуальных системах взглядов.
Все семеро справились с признанием своих голосов. Примечательно, что они признали также существование другой, нематериальной сферы: все разделяют парапсихологические или спиритические объяснения своих голосов.
ПЕРВОЕ СООБЩЕНИЕ.
Прежде чем обсуждать, как повлияло слышание голосов на мою жизнь, позвольте представиться. Мне 61 год, я замужем, у меня есть сын, невестка, двое внуков. В течение многих лет, пока я была физически здорова, то успешно совмещала карьеру социального работника с ведением дома и семьи, теперь же получаю пенсию по болезни.
Я слышу голоса с детства. Они предсказывают будущее, а также дают мне советы и руководят мною. Иногда они говорят о других людях, например об исходе чьей-нибудь болезни. Хотя это бывает нелегко, я научилась принимать во внимание эти голоса, потому что они неизменно оказываются правы. Я отношусь к ним как к спутникам в путешествии. Я поверяю окружающим свои переживания, хотя это может создавать сложности.
Я получила первое четкое сообщение в девять лет. Мы жили тогда в портовом городе, и однажды на греческом танкере, стоявшем в порту на якоре, начались взрывы. Шум от первого взрыва был таким сильным, что донесся до моей школы. Мой отец был членом пожарной бригады и помчался на место происшествия. Весть о бедствии быстро распространилась по городу, и моя мать страшно боялась за жизнь моего отца. Мы были воспитаны как христиане, поэтому моя мать и я начали молиться за его жизнь.
Несколько часов спустя я услышала внутренний голос, который сказал: "Твой отец вернется", и я рассказала об этом моей матери. Как раз в это время зашли наши соседи и высказали опасение, что и сам танкер взорвется. Я ужасно боялась, но снова ясно услышала голос, который повторил: "Твой отец вернется". Это оказалось правдой: совершенно незнакомый человек вытащил отца оттуда, в то время как стоявший рядом с ним товарищ был убит упавшей железной стойкой.
Я помалкивала об этом инциденте, однако слышала голоса все чаще и чаще. Я была в недоумении относительно их значения (я не верила в духов) и не знала, сопротивляться ли им. В любом случае игнорировать голоса оказалось бесполезно. Они все время присутствовали, что я находила утомительным. Наконец, моей единственной надеждой на освобождение было довериться родителям. Они меня не поняли, но не смеялись надо мной; они слушали внимательно, но были не в состоянии посоветовать мне, что делать. Я считала невозможным смириться с этим затруднительным положением, но продолжала постоянно слышать голоса как до, так и во время второй мировой войны.
Когда я была ребенком, люди поражались моей уверенности, особенно когда я с большой убежденностью отвечала на их вопросы. Это выделяло меня среди других детей, а моя мать просто предполагала, что я рано развилась; к счастью, мои родители обращали мало внимания на чужие замечания. Сама я привыкла к этому феномену – я слышала голоса, которые открывали мне глаза и помогали формировать свое мнение.
Один такой пример касается моего дяди, который был одержим политикой и рассуждениями о том, как следовало воевать. Я слышала голос, который противоречил ему, и удивила всех, объявив, что война закончится падением Берлина. Моя мать заявила: "Ну, теперь я слышала все", а мой дядя отклонил мое заявление как детскую фантазию. В то время мне было 14 лет. Этот инцидент никогда не упоминался в семье; возможно, это правильно. Что касается меня, я научилась доверять своим голосам.
Другой случай времен войны произошел, когда после тяжелой бомбардировки моя подруга и ее родители переехали в Эд. В августе того года я и еще одна подруга навестили их. На загородной прогулке около замка Дорверс, вблизи Арнхема, мы шли по старой Римской дороге, когда я услышала звук приближающегося самолета. В этом не было ничего необычного в те дни, за исключением того, что не было ни зенитной стрельбы, ни сирены воздушной тревоги. Я остановила своих подруг, но они ничего не слышали. Когда мы возвращались домой по мосту через Рейн, я вдруг услышала, как голос сказал мне: "Вторжение союзных войск произойдет именно в этом месте". Я рассказала подругам о том, что услышала, но они ответили, что это типично для меня. Моя подруга повторила мое замечание своему отцу, который беспечно рассмеялся и сказал: "Вот детская глупость. Доберемся прямо: мы здесь на востоке в безопасности. Это вы, живущие вблизи морского побережья, должны беспокоиться". Он изложил свое видение продолжения войны. Я промолчала, хотя знала лучше. Когда произошло вторжение, информация моих голосов оказалась верной: вторжение началось именно на этом мосту.
Слышание голосов создает проблемы. Например, у нас на работе появился новый инспектор, уже знакомый кое с кем из моих коллег, включая моего будущего мужа, который был в восторге от его многочисленных успехов. Судя по тому, что коллеги мне говорили, я предвкушала встречу с ним. Однако, когда нас знакомили, хоть он и приветствовал меня тепло и очаровательно, голос заявил: "Он – дьявол". Затем произошло нечто невероятное: его лицо исказилось, как у дьявола. Это был очень трудный момент для меня, хотя я держалась спокойно и отвечала сердечно. Я упорно старалась не упоминать об этом инциденте из лояльности к моим коллегам, но в конце концов рассказала своему мужу. Он полностью принял мое объяснение, хотя это было совершенно несвойственно ему. Поскольку мои голоса не были для меня проблемой, а чем-то, во что я верила, он принимал их как часть меня. Это не всегда давалось ему легко. Позже мои голоса снова оказались правы: тот человек действительно был дьяволом.