Только однажды за 15 лет психиатрического вмешательства, когда мне было 36, я нашел человека, который захотел слушать. Это оказалось поворотной точкой для меня, и с тех пор я перестал быть жертвой и начал овладевать своими переживаниями. Эта медсестра находила время слушать о моих переживаниях и чувствах. Она всегда давала мне почувствовать свое расположение и устраивала так, чтобы нас не беспокоили. Она выключала сигнал вызова и снимала телефонную трубку с рычага, а иногда, когда под окном ее комнаты были люди, она закрывала жалюзи. Это позволяло мне чувствовать себя непринужденно. Она садилась со мной по одну сторону письменного стола, а не по разные. Она говорила мне, что наш разговор доверительный, но я должен сам решать, что именно раскрывать. Постепенно, по мере возрастания доверия между нами, я смог рассказать ей о бесчестии, а также о голосах. Иногда, когда я описывал то, что со мной случилось, она говорила, что это причиняет ей боль и что ей нужен перерыв. Наконец, я нашел того, кто понял боль, которую я чувствовал. Она помогла мне понять, что мои голоса были частью меня самого и имели цель и основание. Через шесть месяцев я смог развить основную стратегию адаптации. Самое важное, что медсестра была искренней и честной в своих намерениях и в откликах на то, что я ей рассказывал.
Хочется сказать, что, может быть, иные профессионалы психического здоровья и социальной работы могли бы поучиться кое-чему из ее подхода:
· быть честным в побуждениях и заключениях при работе с пациентом; сначала установить основные правила общения;
· обеспечить обстановку доверия и поддерживать ее;
· не формировать "повестку дня"; давать человеку возможность решать, что раскрывать, а что нет;
· быть искренним в выражении собственных чувств – это не проявление неприятия, а знак того, что вы тоже живой человек;
· позволить человеку решать, какими должны быть цели, и сказать, если он хочет их изменить.
Благодаря поддержке, которую оказала мне эта медсестра, я смог развить ряд механизмов овладения голосами. Один из них состоит в том, что я ежедневно отвожу голосам определенное время, когда они могут являться и я могу заниматься ими. Тем не менее, чтобы это происходило, я должен подготовиться; помогает также кое-что сделанное заранее, например, установление постоянного режима сна. Даже когда я обещаю голосам определенное время, они продолжают свое дело, но уже не подавляют меня. Чему я научился, так это позволять себе касаться своих душевных волнений, хотя иногда я путаюсь моих чувств и голосов.
За последние четыре года мне удалось выявить события или ситуации, которые запускают голоса (триггеры). Временами я лучше распознаю цвета, их глубину и оттенки; их яркость кажется мне более интенсивной. Эта фаза длится примерно 20-25 минут, а потом из моря шума появляется голос. Иногда я пугаюсь, если голос становится более властным.
В моей жизни четыре отдельных голоса, и я заметил, что их тон и высота меняются по мере того, как я становлюсь старше. Каждый голос, кажется, имеет свой триггер; однако, некоторые мировые события запускают все голоса. Например, во время войны в Персидском заливе мне было трудно спать или даже сконцентрироваться в течение дня, потому что голоса вопили, понося меня, целых три дня без передышки, не давая покоя.
· Голос первый: Серебряный Голос. Этот голос разговаривает мягко и всегда шепотом, часто обрывает фразы и делает замечания о людях, которых я встречаю или с которыми общаюсь. Триггеры: разговор по телефону; голос становится властным, если я должен ехать на новые места или встречаться с новыми людьми; когда я прикасаюсь к кому-то впервые, например пожимаю руку.
· Голоса второй и третий: Два Брата. Эти голоса разговаривают между собой, а также со мной ритмично. Они очень агрессивны, бранятся и говорят мне о других голосах. С этими двумя голосами труднее всего справляться. Триггеры: эти голоса кажутся доминирующими после любой сексуальной активности; иногда они появляются, когда я прикасаюсь к старой или к антикварной вещи, такой как мебель, драгоценности и зеркала.
· Голос четвертый: Механический Голос. Этот голос обычно появляется ночью, он господствует, когда темно. Обычно он повторяет один и тот же набор фраз, часто говорит мне, что другие существа, обычно животные, могут слышать все голоса, а кошки слышат лучше всех. Может показаться смешным, но этот голос больше всех пугает меня, однако я построил механизм приспособления, позволив себе пугаться, это заставляет голос постепенно исчезать. Триггеры: темнота, полная луна; кошки, сидящие на мне; бодрствование в постели, когда все спят.
Чтобы быть способным действовать и реагировать на окружающий мир, я должен был контролировать себя и быть весьма дисциплинированным. Чего я не делаю, так это не пытаюсь блокировать голоса, слушая музыку через наушники. Когда я делал это прежде, голоса ждали, когда я буду среди людей и не смогу уединиться, и тогда все набрасывались на меня, доводя до головокружения и полной дезориентации. Некоторые психиатры поддерживают это как путь вперед, но лично я чувствую, что это – форма отрицания переживания, способ утверждения того, что переживание не имеет цены или смысла. Я полностью отвергаю такой подход.
Я нахожу, что легче жить с голосами теперь, когда я достиг баланса сил, а именно, позволил себе чувствовать неуверенность и беспокойство и даже временами страх; научился владеть своим переживанием, уважать и контролировать себя, насколько возможно. Как я уже сказал, мне удалось найти ряд приемов, которые помогают справляться с голосами. Однако каждый голос требует своего подхода.
· Серебряный Голос. Я часто обнаруживаю, что рисование и даже громкое повторение того, что говорит голос, помогает уменьшить его силу (каждый раз это длится около десяти минут).
· Два Брата. Эмоционально они наиболее требовательны. Когда они начинают, я должен найти убежище и дать им волю (это длится до трех часов).
· Механический Голос. Я обычно возражаю этому голосу, задаю ему вопросы, на которые, как я надеюсь, ему будет трудно ответить. Позволив себе пугаться, я могу, например, задать голосу вопрос: "Ты не можешь повредить мне, не так ли?" Поддразнивая голос, я доказываю, что сильнее его. Иногда, если я не отвечаю, он начинает оскорблять меня и говорит странные вещи; но это продолжается около десяти минут в час в течение ночи.
Я нашел: чтобы выжить, нужно контролировать себя и отвергнуть представление о себе как о жертве. Можно обнаружить, что если вы говорите с кем-то о голосе, то он после отыгрывается на вас несколько дней, делая все возможное, чтобы расстроить вас и нарушить заведенный порядок вашей повседневной жизни, – не сдавайтесь. Если вы установите стиль поведения и будете придерживаться его, голоса станут менее сильными. Вот несколько полезных советов:
· Установите место и время, когда вы хотите заниматься голосами. Установите специальное время на каждый день и через какой-то период уменьшайте время, когда вы позволяете им быть в контакте с вами.
· Не пытайтесь блокировать голоса; вместо этого постарайтесь узнать, когда и откуда они появляются. Можете ли вы выявить триггеры?
· Вам поможет изучение нескольких основных приемов расслабления. Это может оказаться полезным, когда ваши чувства завязываются узлом из-за препятствий, постоянно возводимых голосами. Применяйте их, как только голоса появляются.
· Владейте своим переживанием: живите им, и дышите им, проживайте его в свое время и в своем темпе.
Писать об этом было непросто. Голоса говорили мне, что когда это прочтут другие слышащие голоса, мои голоса станут сильнее и вернутся ко мне. Это несколько пугает меня, но я жив. Мне приятно, что мы собрались вместе, чтобы поделиться нашими переживаниями и объяснениями, нам следует быть внимательными, дабы не утратить контроль и не прервать синтез наших познаний, а также предотвратить возврат к стереотипам. Я рад, что есть люди, помогающие нам, но всякая поддержка и помощь должны учитывать наши условия, потому что в конце дня мы единственные, кто должен жить с голосами и справляться с ними. Не следует устраивать соревнование друг с другом, потому что каждый из наших случаев уникален и ценен.
Из моря звуков, из тумана чувств
сила движется,
и
мир полон
голосов,
голосов, которые шепчут,
голосов, которые смеются,
голосов, которые сокрушают меня
в темноте
дня,
но у меня
есть песня
в моем сердце,
говорящая,
что они могут жить
в мире возле
меня.
ТРИНАДЦАТОЕ СООБЩЕНИЕ (Р.Н.)
Это история женщины, которую я (Мариус Ромм) начал лечить в 1983 году. Ей было тогда 26 лет, а голоса она слышала с 14 или с 15 лет. Она обратилась ко мне с жалобами на то, что голоса отдавали ей приказы, например, запрещающие поступать определенным образом или встречаться с людьми, и они полностью подавляли ее. Ее несколько раз госпитализировали и поставили диагноз шизофрении. Нейролептиками не удалось устранить голоса, хотя снизился страх, ими вызываемый. К сожалению, лекарства снизили и ее умственную живость, поэтому она решила не принимать их подолгу и избегать больницы. Голоса, однако, продолжали изолировать ее все больше и больше, запрещая делать то, что она всегда любила, а иногда даже приказывали ранить себя. Во время первой конференции слышащих голоса (1987 год) она рассказала свою историю. Вот она.
Насколько я помню, мне было семь или восемь лет, когда я впервые услышала голоса. В то время они были дружескими, рассказывали мне истории, давали советы и ограждали от неприятных ситуаций, например от ссор. Но когда мне было 15, они стали злобными и начали отдавать мне распоряжения, вначале довольно безобидные, например сделать что-то в определенном порядке, когда я вставала утром. С годами они стали более принуждающими и мучительными: они стали запрещать дружбу или расстраивали ее, выставляя другого человека в совершенно нелепом виде. Часто мне не разрешалось ответить по телефону или открыть дверь, когда звенел звонок, или навестить кого-нибудь. Они обо всем делали замечания, причем обычно отрицательные. Они беспокоили меня, когда я занималась, читала, во время разговора. Годами я никому не рассказывала о них, потому что они это тоже запрещали. Если я им не подчинялась, они поднимали такой шум, что заглушали все, что происходило вокруг. В то время они часто показывались мне и пугали меня. Хуже всего было, когда они заставляли меня причинять себе вред. Я думала, что они – всезнающие и всемогущие боги, которые правят всем на земле. Иногда я пробовала обмануть голоса, но для этого они были слишком умными. Иногда я пыталась договориться с ними, даже приносила жертвы, но это их не сдерживало. Поскольку я думала, что голоса связаны с ситуацией в доме, я сбегала оттуда. Я лечилась в подростковом отделении департамента социальной психиатрии, но не избавилась от голосов.