Почти два года работал Гунгер на заводе, а опыты, производимые им, кончались неудачей. Фарфор не получался. Ссылки на плохо построенную печь для обжига, непригодность дров и «нечистую силу» никого не могли убедить в том, что Гунгеру известен секрет изготовления фарфора. Виноградов понял, что немецкий керамист не сможет получить фарфоровую массу, и начал опыты самостоятельно. Там временем, разобравшись в несостоятельности Гунгера, русское правительство отказалось от его услуг, и он покинул Россию навсегда.
Дмитрий Иванович Виноградов начал ставить опыты, пробовать глины, в первую очередь, привезенных из Гжели « мыловку » и « песчанку ». Стал подбирать глину, из которой можно сделать капсулы, чтобы в них посуду обжигать.
Когда наконец слепил он первую посудину и обжег ее в печи, она оказалась совсем не фарфоровой, на фарфор даже не похожей. Обычный глиняный горшок.
Виноградов убедился, что «мыловка» для порцелина вовсе не годится. Другое дело – «песчанка», на нее у него все надежды. Но и из одной «песчанки» фарфора не сделать. И тогда Виноградов попросил Черкасова прислать на завод два сорта белой глины: из Гжели «песчанку», а еще одну из-под города Оренбурга. И камни просил на завод доставить: кварц, наилучший, самый чистый, - из Олонецкой губернии, да алебастр, из-под Казани, да камень самый чистый твердый – для жерновов, чтобы кварц и алебастр перемалывать в муку.
Все нужно было обдумать, до всего самому додуматься.
В одной тетради, рядом с описанием опытов, Виноградов записывал и свои мысли. Жаловался, что не было рядом с ним человека, который мог бы ему что-нибудь полезное подсказать или посоветовать.
Не день, не месяц, а два года продолжал Виноградов ставить опыты. Оказалось, мало знать, какие глины для порцелина самые хорошие, что к этим глинам нужно добавлять. Необходимо было точно отмерить и отвесить, сколько чего положить в порцелиновое тесто.
И еще нужно было узнать, когда порцелиновое тесто в печь ставить, когда печь должна быть только теплой, а когда в ней необходим жар.
Печь пришлось ставить новую, так как старая не годилась. В тетрадях Виноградова сохранился рисунок печи, им самим придуманной.
Пришел день, когда Виноградов убедился: недаром столько времени он потратил. Недаром все, что делал записывал.
Сейчас он уже точно знал, сколько, чего и как в порцелиновое тесто положить, как слепить из него чашку или другую посуду, как ее обжигать. И вот последняя проба. Сделана маленькая чашечка, невысокая, даже без ручки. Осторожно опустил ее в глиняный горшочек – капсулу. Помощники Виноградова развели огонь, поставили капсулу в печь. Не один час прошел, пока Виноградов решил, что настало время вынимать из печи его изделие. Вынули, а чашечка, как огонь, горячая. Снова жди, пока охладится. Не хватало у Виноградова терпения, обжигая пальцы, вынул он ее из горшочка и чуть дыша поставил на ладонь.
Чашка неказиста. Она покрыта глазурью не чисто белой, а чуть сероватой. И форма у нее самая простая, обыкновенная. (рис.6)
Виноградов осторожно ударил по ней ногтем. Раздался чуть слышный звон. Точно зазвенел маленький колокольчик.
Дмитрий Иванович осторожно сжимал пальцами чашку и так на нее смотрел, точно во всем свете не найти посуды лучше и краше. Ведь в его руках первая фарфоровая посудина сделанная в России, его изображение, его труд.
1746 год принято считать годом появления русского фарфора. В конце этого Виноградов получил первые удачные образцы.
Фарфор стали делать «мягким» и «твердым». В мягком – меньше каолина и более плавней, обжигают его при температуре более низкой (100-2000 ). Хотя его называют «мягким», но после обжига он достаточно тверд.
Самый прочный, самый стойкий – «твердый» фарфор. Наиболее важный компонент массы для этого фарфора – полевой шпат. Чистых полевых шпатов в природе мало, месторождения их со временем иссякают. Шпаты заменяют некоторыми гранитами, нефелиновыми сиенитами и особенно пегматитами.
Одновременно с получением фарфоровой массы Виноградов работал над составом красок, которые выдерживали бы высокую температуру обжига, сохраняя свой цвет. «Из минералов, камней и земель» он получил специальные краски десяти цветов. (рис.7)
Первые русские фарфоровые изделия были небольшими по размеру. Они легче формировались и могли поместиться в небольших печах. Это были черенки для ножей и вилок, пуговицы для камзолов, табакерки.
В собрании Эрмитажа имеется небольшая чашечка, по тулову которой идет рельефная лоза с гроздями винограда. На донце чашечки имеется дата – «1749». Это одно из самых ранних произведений русского фарфора, дошедших до нас.
Изобретение фарфора было с восторгом встречено императрицей, и на завод стали поступать заказы. Императрица, в знак особой милости, дарила фарфор своим приближенным и иностранным гостям.
Однако завод еще не был достаточно технически оснащен, и почти все трудоемкие работы приходилось вести вручную. Измельчали сырье на больших жерновах, приводимых в движение рабочими, бегавшими вокруг них в упряжке. Не легче была работа у горнов и при замешивании фарфорового теста. Платили за этот изнурительный труд мало, но зато щедро наказывали. Барон Черкасов, надзиравший за заводом, желая угодить императрице, требовал выполнения заказов двора в кратчайшие сроки и прибегал к самым варварским способам воздействия. На заводе применялись телесные наказания: рабочих сажали на цепь, били плетями. Точно так же наказывали живописцев и мастеров.
Не миловал Черкасов и Виноградова. Обвинив его в нерадении, перестал сначала выплачивать жалование, а затем отстранил от управления заводом. Ученого сажали под арест, и свое «Обстоятельное описание чистого порцелина…» Виноградов заканчивал, сидя на цепи. Так отблагодарило русское правительство крупнейшего ученого своего времени, создателя русского фарфора. Заслуги Виноградова ловко приписал себе Черкасов, получив награды и милость императрицы. Виноградов умер в 1758 году, 38-ми лет от роду, оставив после себя хорошо налаженное производство.
Уже во второй половине XVIII века русский фарфор занял прочное место в европейском производстве. Изделия Императорского завода высоко ценились в Европе. К концу века завод имел возможность выпускать разнообразные по форме изделия. Особенного успеха достигли русские керамисты в создании дворцовых сервизов, которые являются шедеврами прикладного искусства и свидетельствуют о большом профессиональном мастерстве их создателей.
А теперь обратимся к выдающимся произведениям русских мастеров фарфора.
Первый русский столовый сервиз был изготовлен в 1756 году. Он принадлежал лично императрице и получил название «Собственный». В Эрмитаже находятся отдельные предметы этого сервиза. Сухарница и салатницы имеют красивую овальную форму. Волнистые края удачно сочетаются с орнаментом в виде рельефной пурпурной с золотом сеточки. На пересечениях сеточки – небольшие цветочки. По бортам крупных предметов помещены гирлянды разноцветных лепных цветов, как бы подвешенных на перевитых ручках сосудов. Гирлянды вылеплены вручную, лепесток за лепестком.
Работа над сервизом была очень сложной и трудоемкой. Мастера, благодаря своей высокой квалификации, Создали уникальное произведение удивительной красоты.
В крупнейших собраниях прикладного искусства нашей страны - Эрмитаже, Кускове, Русском музее - хранятся сервизы второй половины XVIII века. (рис.8) Они разнообразны по значению и формам: чайные, кофейные, большие столовые из массы предметов – соусников, бутылочных передач, мисок, корзинок и солонок. Так, в течение 1782-1784 годов был изготовлен сервиз из 973 предметов на 60 персон, стоимость которого была не менее 25 тысяч рублей. По характеру орнамента, украшавшего предметы, сервиз называли «Арабесковым». Орнамент был задуман в стиле росписей, открытых при раскопках Геркуланума и названных арабесками.
В парадных сервизах, наподобие «Арабескового», центральное место занимало настольное украшение, которое имело несколько названий: филе от слова «ряд», вереница или сюрту-детабль. Настольное украшение выражало основное содержание сервиза.
«Арабесковый» сервиз был посвящен успехам России в период царствования Екатерины II. В центре помещалась фигура императрицы на высоком постаменте, далее, башни с сидящими около них фигурами, олицетворявшими Грузию и Крым, присоединенные к Росси во время царствования Екатерины II. Затем – группы с изображением воинской арматуры и аллегорических фигур - военной и морской силами, свидетельствующими о мощи русского оружия. Между многофигурными композициями помещались аллегорические фигуры: «Справедливость», «Человеколюбие», «Правление», «Великодушие», олицетворяющие мудрое правление Екатерины II. Фигуры величественны, торжественны. Жесты значительны. Спокойными складками лежат драпировки. Белизна фарфора подчеркнута росписью золотом. Все фигуры отчетливо смотрятся среди разнообразных сосудов сервиза с многоцветной росписью.
Русские мастера фарфора хорошо знали декоративные свойства этого материала. Они ценили красоту его черепка и в редких случаях закрывали фарфор сплошь росписью. Иногда, для того чтобы скрыть дефект массы, белый фон закрывали золотом или кобальтом. На месте отдельных черных точек на поверхности предмета обычно помещали цветочек или листик. (рис.9)
Императорский фарфоровый завод мог удовлетворить только нужды двора. Во второй половине XVIII века возникают частные фарфоровые заводы, появление которых поощрялось правительством. В 1766 году в 24 километрах от города Дмитрова обрусевший английский купец Франк Гарднер открыл первый в России частный фарфоровый завод. К концу XVIII века завод Гарднера превратился в крупное коммерческое предприятие. Изделия его продавились в специальных лавках Москвы и Твери. Вначале это были небольшие предметы: чайная и кофейная посуда, тарелки, курительные трубки, фигурки. В семидесятые годы на заводе стали изготовлять крупные вещи.