Смекни!
smekni.com

К. Г. Юнг Психология переноса (стр. 21 из 60)

Однако этот постулат заставляет думать о локализации, что может показаться слишком смелым. Правда, похоже (частное сообщение), что двум американским исследователям недавно удалось вызвать галлюцинаторное видение архетипического ха­рактера путем раздражения ствола мозга. Речь идет о случае эпилепсии, в котором продромальным симптомом припадка всегда выступало видение quadrature, circuit"'.

Этот мотив входит в длинный ряд т.н. символов мандалы, локализацию которых в мозговом стволе я давно предполагал. Психологически речь идет об архетипе, имеющем центральное значение и всеобщее распространение, спонтанно появляю­щемся независимо от всякой традиции в образах бессознатель-ного. Он легко распознается и не может остаться тайной ни для кого, кто видит сны. Причина, заставившая меня предпо­ложить такую локализацию, состоит в том, что именно этому архетипу присуща роль направляющего, "инстанции порядка"9.

Поэтому символы мандалы часто появляются в моменты ду­ховной дезориентации - как компенсирующие, упорядочиваю­щие факторы. Последний аспект выражается преимущественно математической структурой символа, известной гермети­ческой натурфилософии еще с поздней античности как аксиома Марии Пророчицы (представительница неоплатонической философии 3 века), и бывшей в течение 1400 лет предметом интенсивных спекуляций

ш

Шизофрения и значит "расщепление личности", от греч. schizo раскалы­ваю + phren сердце, душа. -- Прим. Н.К. Квадратура круга (лат.) - Прим. пер.

Шизофрения

97

Если бы последующий опыт подтвердил мысль о локализа­ции архетипа, то саморазрушение патогенного комплекса спе­цифическим токсином стало бы намного вероятнее, и появи­лась бы возможность объяснить деструктивный процесс как своего рода ложную защитную реакцию.

Впрочем, пройдет еще немало времени, пока нейрофизио­логия и патофизиология мозга, с одной стороны, и психология бессознательного, с другой, смогут соединиться. До этого им, видимо, придется шагать по разным дорогам. Психиатрию же, лечащую целостного человека, ее задача вынуждает учитывать как одну, так и другую сторону - вопреки пропасти, разделяю­щей оба аспекта психического феномена. Хотя нашему понима­нию не дано пока найти мосты, соединяющие друг с другом видимость и осязаемость мозга и кажущуюся бесплотность психических образов, но есть несомненная уверенность в их су­ществовании. Пусть эта уверенность убережет исследователей от опрометчивого и нетерпеливого пренебрежения одним ради другого или даже стремления заменить одно другим. Природы ведь не было бы без субстанциональности - как не было бы и без ее психической рефлексии.

1 О психологии и патологии так называемых оккультных феноменов, GW 15.

Рус.пер. см. в "Конфликты деткой души", М.,1994, с. 225-330. 2GW3

3 Я выбрал именно Шопенгауэра, потому что этот философ, находясь под влиянием буддизма, придает особое значение спасительному действию соз­нания.

4 Рисование красками эффективнее, поскольку через краски в изображение во.^екается и чувство.

5 Конечно, такие архаизмы встречаются и при неврозах, и у нормальных людей, но они более редки.

6 Этот термин несколько боле специфичен, чем используемое Уильямом Джеймсом понятие "fringe of consiousness" () (Pragmatism; London and Cambridge [Mass.] 1907)

7 "О психологии Dementia praecox", GW 3, p. 41, naparp. 195 и след.

8 Этому состоянию соответствует характерное для шизофреников отсутствие аффектов.

9 Подробнее см. об этом в: "Структура психики и процесс индивидуации", М., 1996; "Синхронистичность", К., 1977 .

10 Исторической основой этого, вероятно, был платоновский "Тимей" с его космогоническими трудностями. (Ср. "Попытка психологического истолкова­ния догмата о Троице", в кн. "Ответ Иову", М., 1995, с. 5-108).

4 ~ 2343

Психология переноса

ИНТЕРПРЕТАЦИЯ НА ОСНОВЕ АЛХИМИЧЕСКИХ ИЗОБРАЖЕНИИ

Quaero поп pono, nihil hie determine dictans Coniicio, conor, confero, tento, rogo...

Я ищу и ничего не утверждаю, ничего не определяю окончательно. Пробую, сравниваю, пытаюсь, вопрошаю...

Кнорр фон Розенрот Adutnbratio Kabbalae Christianae

Моей жене

ПРЕДИСЛОВИЕ

Каждый, кто обладает хоть каким-то практическим опытом психотерапии, знает, что процесс, который Фрейд называл "переносом", зачастую вырастает в весьма трудную проблему. Вероятно, не будет преувеличением сказать, что почти все случаи, требующие продолжительного лечения, тяготеют к феномену переноса, и что успех или же неуспех лечения представляется фундаментальнейшим образом связанным с этим феноменом. Следовательно, психология не вправе не замечать данную проблему или уклоняться от ее рассмотрения, и психотерапевту нельзя делать вид, что так называемое "раз­решение переноса" - нечто само собой разумеющееся. Обсуж­дая подобные феномены, люд часто говорят о них так, как будто это - сфера компенсации разума, или интеллекта и воли; как будто с ними можно справиться с помощью изобретатель­ности и искусства врача, располагающего хорошими техни­ческими навыками. Такой щадящий, успокаивающий подход в достаточной мере полезен, когда ситуация не слишком проста и не приходится ожидать легкого получения результатов; он, однако, невыгоден тем, что маскирует реальную трудность проблемы и, тем самым исключает либо избегает более глубо­кого исследования. Хотя поначалу и был солидарен с Фрейдом в том, что трудно переоценить важность переноса, постепенно накапливавшийся опыт заставил меня осознать относитель­ность его важности. Перенос подобен тем лекарствам, которые оказываются для одних панацеей, для других же - чистым ядом. В одном случае появление переноса может означать изме­нение к лучшему, в другом это - помеха, осложнение, если не перемена к худшему, в третьем-нечто сравнительно несущес­твенное. Если говорить обобщенно, это все же – критическое по своему характеру явление, наделенное изменчивыми оттен­ками значения, и его отсутствие столь же значимо, как и его присутствие.

В настоящей книге я концентрирую внимание на "классичес­кой" форме переноса и его феноменологии. Будучи определенного рода отношением, перенос всегда подразумевает наличие визави. Если перенос негативен или вообще отсутствует, визави играет незначительную роль; например, обычно так | обстоят дела в случае комплекса неполноценности, сочетающе­гося с компенсаторной потребностью в самоутверждении .

Читателю может показаться странным, что, поставив себе I цель пролить свет на явление переноса, я обращаюсь к чему-то | по всей видимости столь отдаленному, как алхимический символизм. Однако каждый, кто прочтет мою книгу "Психология и алхимия", должен будет узнать о наличии тесных связей I между алхимией и теми феноменами, которые по практическим | соображениям следует рассматривать в рамках психологии бессознательного. Он поэтому не удивится, узнав, что и 1 данный феномен, частая встречаемость и важность которого подтверждается опытом, также находит себе место в сим­волике и образности алхимии. Образы такого рода вряд ли | являются сознательными репрезентациями отношения перено­са; скорее, в них это отношение неосознанно принимается как данность, почему мы и можем пользоваться ими как нитью Ариадны, способной направлять нас в нашем рассуждении.

В этой книге читатель не найдет описания клинического явления переноса. Книга предназначена не для новичков, нуждающихся в предварительном ознакомлении; она адресована исключительно тем, кто в своей собственной практике уже I успел накопить достаточный опыт. Моя цель - дать читателю некоторые ориентиры в этой недавно открытой и все же неисследованной области, а также познакомить его с кое-какими из связанных с ней проблем. Ввиду значительных трудностей, преграждающих нам здесь дорогу, мне хотелось бы | подчеркнуть предварительный характер моего исследования. Я постарался свести воедино свои наблюдения и идеи, и передаю их на суд читателя в надежде привлечь его внимание к определенным точкам зрения, важность которых мне со време­нем пришлось ощутить в принудительном порядке. Боюсь, мое описание их окажется нелегким чтением для тех, кто не знаком хотя в какой-то мере с более ранними моими работами. Поэтому я в примечаниях указал свои работы, могущие послужить подспорьем читателю.

Тот, кто возьмется за чтение настоящей книги, будучи более или менее неподготовленным, вероятно, удивится объему исторического материала, привлекаемого в качестве имеющего отношение к моему исследованию. Внутренняя необходимость этого объясняется тем фактом, что прийти к верному пониманию и оценке какой-либо психологической проблемы можно, лишь достигнув некоей расположенной вне нашего времени точки, откуда мы могли бы наблюдать ее, таким наблюдательным пунктом может быть только какая-нибудь прошедшая эпоха, разрабатывавшая те ж проблемы, хотя и в других условиях и отличающихся формах. Становящийся при этом возможным сравнительный анализ, естественно, требует соответственным образом детализированного учета истори­ческих аспектов ситуации. Последние можно было бы описы­вать гораздо более сжато, если бы мы имели дело с хорошо известным материалом, где достаточно немногих ссылок и намеков. Но, к несчастью, дело обстоит совсем не так, посколь­ку рассматриваемая здесь .психология алхимии представляет собой почти целинную территорию. Поэтому я вынужден пред­полагать некоторое знакомство читателя с моей "Психологией и алхимией"; в противном случае, ему будет трудно разобрать­ся в содержимом настоящего тома. Те из читателей, чей личный и профессиональный опыт в достаточной мере озна­комил их с обширностью проблемы переноса, простят мне это допущение. Хотя данное исследование может считаться вполне самостоятельном, оно в то же время служит введением к более объемлющему рассмотрению проблемы противоположностей в алхимии, их феноменологии и синтеза, которое будет выпу­щено позднее под заглавием Mysterium Coniunctionis . Здесь мне хотелось бы выразить благодарность всем, кто прочел рукопись и привлек мое внимание к ее недостаткам. В особен­ности, я признателен доктору Мари-Луизе фон Франц за щедро оказанную мне помощь.