Смекни!
smekni.com

К. Г. Юнг Психология переноса (стр. 43 из 60)

* Священная болезнь (лат.) — Прим. перев.

6

СМЕРТЬ

Здесь Царь и Царица мертвые лежат/ В большой печали душа отделилась.

[Рис.6]

467 Vas hermeticum, фонтан и море здесь превратились в сарко­фаг и гробницу. Царь и царица мертвы; они сплавлены в единое существо о двух головах. Праздник жизни сменился погребаль­ным песнопением. Как Габриций умирает после соединения с сестрой, а сына-любовника после иерогамии с материнской богиней в ближневосточной мифологии всегда настигает смерть, так же и после coniunctio oppositorum наступает смер­тный покой. Когда противоположности соединяются, вся энергия исчезает: никакого течения больше нет. Водопад ушел в глубины, в вихре свадебного веселья и вожделения; остался теперь лишь бассейн со стоячей водой, без течений и волн. По крайней мере так все выглядит при взгляде извне. Надпись над рисунком гласит, что на нем изображено putrefactio, разло­жение, распад некогда бывшего живым существа. Однако рисунок имеет и другой заголовок - "conceptio"*. Текст сообща­ет: "Corruptio unius generatio est alterius" - разложение одного есть зарождение другого1; это служит указанием на то, что изображенная здесь смерть представляет собой промежуточ­ную стадию, за которой последует новая жизнь. Как говорят алхимики, новая жизнь не может возникнуть, если не умрет старая. Они сравнивают свое искусство с работой сеятеля, пог­ребающего зерно в земле: зерно умирает лишь затем, чтобы пробудиться для новой жизни . Таким образом, своими mortifi-catio, interfectio, putrefactio, combustio, incineratio, calcinatio" и т.д. они имитируют действия природы. Сходным же образом они

* Зачатие (лат.) —Прим. перев.

** Умерщвление, убиение, разложение, сожжение, испепеление, отжиг

(лат.) — Прим, перев.

PHILOSOPHORVM.

CONCEPTIOSEV PVTRB fitlio

fcye h'ge n tonfy twb ttninytn 6ot/ 3>ie fehfibtfQt ficb mjcgrofier iwt.

ARISTOTELESREXET

Mofoplw.

Vnquam vidi ali'quod anfmatum crefcere KTGne putreraflionc,nifi autem fiat putri* •*• ^ dura inuaniTmcrit opus alchimkura.

Рис. 6

208

К.Г.Юнг

уподобляют свои труды смертности человеческой, без коей не была бы достижима новая, вечная жизнь3.

468 Мертвое тело, оставшееся после празднества, является уже новым телом, hermaphrodites (смесь Гермеса-Меркурия и Афро­диты-Венеры). По этой причине половина тела, изображенного на алхимических иллюстрациях, - мужская, вторая половина -женская (в Rosarium соответствующая половина - левая). Пос­кольку hermaphroditus оказывается давно искомым rebis или lapis, он символизирует таинственное существо, которое пред­стоит создать, ради которого и затевается opus. Однако opus еще не достигло своей цели, поскольку lapis еще не ожил. Его рассматривают как некое подобие животного - живое сущест­во, имеющее тело, душу и дух. Подпись гласит, что пара, пред­ставлявшая вместе тело и дух, мертва, а душа (очевидно, лишь одна4душа) отлетела от них обоих "в великой печали"5. Хотя здесь играют свою роль и другие разнообразные значения, не­возможно отделаться от впечатления, что смерть - своего рода молчаливая кара за грех инцеста, ибо "платой за грех служит смерть"6. Этим должна объясняться "великая печаль" души, а также тьма, упоминаемая в связи с одной из вариаций на тему нашего рисунка7 ("Здесь солнце стало черным") . Такая чернота представляет собой immunditia ("нечистоту"), как показывает вы­текающая из нее необходимость ablutio". Coniunctio носило характер инцеста, а потому было греховным и оставило после себя загрязнение. Nigredo всегда появляется вместе с tenebro-sitas, тьмой могилы и Аида, - чтобы не сказать Ада. Таким образом, спуск, начавшийся свадебной купелью, достиг твердо­го дна смерти, тьмы и греха. Однако обнадеживающая сторона всего этого видна адепту в упреждающем события появлении гермафродита, хотя психологическое значение последнего поначалу затемнено.

469 Ситуация, изображенная на нашем рисунке, соответствует среде первой недели Великого поста. Предъявлен счет, настал час расплаты, и разверзлась пропасть. Смерть означает полное уничтожение сознания и стагнацию психической жизни - в той мере, в которой последняя способна к сознательности. Столь катастрофическое завершение, служившее предметом ежегод­ного оплакивания в настолько многих местах (ср., например, плач по Лину, Фаммузу9 и Адонису), несомненно должно соот­ветствовать некоему важному архетипу: ведь даже и сегодня у

* Омовение (лат.) — Прим. перев.

Психология переноса

209.

нас имеется Страстная Пятница. Архетип всегда представляет какое-либо типичное событие. Как мы видели, в coniunctio осу­ществляется соединение двух фигур: одной из них представлен принцип дня, то есть ясность сознания, а другой - свет ночи, то есть бессознательное. Так как последнее недоступно непос­редственному созерцанию, оно всегда проецируется; ибо, в отличие от тени, оно не принадлежит эго, но является кол­лективным. Из-за такого своего характера оно ощущается нами как нечто постороннее, и мы начинаем подозревать его в при­надлежности тому конкретному лицу, с которым состоим в эмоциональной связи. Вдобавок, у мужчины бессознательное наделено женскими чертами; оно прячется в его собственной женственной стороне, которую он, естественно, в себе не заме­чает приписывая ее женщине, очаровавшей его. Вероятно, именно поэтому душа (анима) -женского рода. Таким образом, если мужчина и женщина сливаются в своего рода бессозна­тельном тождестве, то он примет на себя черты ее анимуса, а она - черты его анимы. Хотя ни анима, ни анимус не могут констеллироваться без вмешательства сознательного компо­нента личности, это не означает, что складывающаяся в резуль­тате ситуация сводится к личному отношению, к переплетению личностей. Личностная сторона ситуации - факт, но не глав­ный факт. Основным фактом является субъективное пере­живание ситуации; иными словами, ошибкой было бы припи­сывать самую важную роль личному общению с партнером. Как раз напротив: наиболее важная роль отведена контактам мужчи­ны с анимой, женщины - с анимусом. Так что coniunctio происходит не с личностью партнера: оно - царственная игра, разыгрываемая активной, мужественной стороной женщины (анимусом) и пассивной, женственной стороной мужчины (анимой). Хотя обе фигуры всегда искушают эго отождествить себя с ними, но даже на личностном уровне реальное понима­ние возможно лишь при отказе от таких отождествлений. Отказ от идентификации требует значительных моральных усилий. К тому же он бывает обоснованным лишь тогда, когда его не используют в качестве повода уклониться от необходимой сте­пени личного понимания. С другой стороны, если мы подойдем к данной задаче с чересчур персоналистских психологический позиций, то не сможем отдать должное тому факту, что здесь мы имеем дело с архетипом, ни в коем случае не носящим личного характера. Наоборот - он есть нечто априорное и на-

210

К.Г.Юнг

столько универсальное по частоте встречаемости и широте охвата, что нередко представляется предпочтительнее говорить не о моей аниме или моем анимусе, а скорее вообще об аниме и вообще об анимусе. В своем архетипическом качестве эти фигуры представляют собой полуколлективные и безличные величины, так что отождествляя себя с ними (и воображая, что тогда мы самым подлинным образом становимся самими собой), мы фактически оказываемся в наибольшей степени отчуждены от себя и приближены к усредненному типу Homo sapiens. Личности, выступающие протагонистами в царственной игре, всегда должны помнить, что она в сущности представляет "транссубъективное" соединение архетипических фигур, и не за­бывать о символическом характере этого их взаимоотношения, цель которого - полнота индивидуации. На нашей серии рисун­ков данная идея проводится sub rosa' Поэтому, когда opus подается в образе розы или колеса, бессознательные, чисто личные отношения превращаются в психологическую пробле­му, которая, предотвращая погружение в полную тьму, отнюдь не устраняет действенную силу архетипа. За верный путь, как и за ложный путь, необходимо заплатить - и, как бы ни превозносил алхимик venerabilis natura", его делание в любом случае -opus contra naturam"". Противно естеству совершать инцест, и противно естеству не подчиниться жгучему желанию. В то же время, именно природа подсказывает нам подобную позицию, вы­зываемую либидо родства. Так обстоят дела - в согласии с выска­зыванием Псевдо-Демокрита: "Природа радуется природе, при­рода побеждает природу, природа правит природой"10. Не все инстинкты человека гармонически упорядочены; они постоянно борются между собой, сбивая друг друга с пути. Древним хвата­ло оптимизма рассматривать эту борьбу не как хаос и нераз­бериху, а как стремление к некоему высшему порядку. 470 Таким образом, встреча с анимой и анимусом означает кон­фликт и ставит нас перед затруднительной дилеммой, навязы­ваемой нам самой природой. Какой бы путь мы ни выбрали, природа потерпит ущерб и пострадает, вплоть до умерщвления; ибо чисто природный человек должен частично умереть еще на протяжении своей жизни. Христианский символ распятия, сле-