В 1999-м, в канун нового тысячелетия, опрос Галлопа обнаружил, что 68% американцев всё ещё одобряют преподавание в школах – наряду с теорией эволюции – версии Божественного возникновения мира и человека, причём сорок процентов из этих шестидесяти восьми поддерживали исключительно библейскую версию сотворения мира. А из этих сорока – 47 % придерживаются взгляда, что “Бог создал людей примерно в их теперешнем виде одним актом творения где-то около десяти тысяч лет тому назад”. (В 1982 году этих последних было только 44%!)[58]. Говоря словами теолога Джона К. Флетчера, такие взгляды “окутывают разумное обсуждение страхом и невежеством”.[59]
Картирование генома человека находится всё ещё на очень ранней стадии. Сумма того, что мы знаем, это крупица по сравнению с тем, чего мы не знаем. Существует три миллиарда нуклеатидных последовательностей, которые сформировывают от двадцати шести до тридцати восьми тысяч генов, кодирующих непосредственно белки. А вот как взаимодействуют гены и производимые ими белки, до сих пор плохо понятно.
Но гены, кодирующие белки, составляют лишь два процента генома человека. Функции других цепочек ДНК во многом ещё – тайна. Мы знаем, что некоторые из них включают и выключают гены; мы выяснили, что на концах хромосом есть теломеры, укорочение которых имеет отношение к процессу старения, а также нефункциональные геномные паразиты, чья единственная функция, кажется, заключается лишь в самовоспроизводстве. Приблизительно 40-48% состоят из повторяющихся последовательностей. Даже когда мы вычислим последовательность генома, нам все равно придётся определять, как эта информация относится к экспрессии генов – это всего лишь перечень частичек грандиозной машины, основные схемы которой мы лишь начинаем чертить.
Наука быстро становится все более осведомлённой о роли генов в человеческом обществе. В 1998 году учёный-политик Массачусетского университета Дайана Пол писала, что всего четырнадцать лет назад, в 1984-м, она назвала –
“биологически детерминистской” ту точку зрения, согласно которой на различия в интеллекте и темпераменте, главным, образом влияют гены – используя эти термины так, словно их значение было несомненным. Сегодня их использование было бы наверняка спорным, поскольку эти “ярлыки” как бы ставят данную точку зрения под вопросом в то время как она теперь широко принята как учёными, так и общественностью.[60]
Главное, мы с каждым днём пополняем свои знания и в не таком уж далёком будущем сумеем с высокой степенью точности анализировать генетический груз, который мы навязываем будущим поколениям, и цену, которую нашим детям придётся платить за наш отказ от вмешательства в этот процесс.
ИДЕОЛОГИЯ ЕВГЕНИКИ
НЕОБХОДИМЫЕ УСЛОВИЯ ПРОЖИВАНИЯ
Первое послание апостола Павла к Коринфянам. 13, 9.
Хотя мы не способны предсказать отдалённое будущее, мы с достаточной степенью определённости можем установить некоторые условия, которые всегда будут необходимы или хотя бы желательны:
1) запас естественных ресурсов;
2) чистая, биоразнообразная окружающая среда;
3) человеческое население, численно не превышающее возможностей планеты;
4) здоровое, альтруистичное и умственно развитое население.
Таким образом, научную селекцию нужно рассматривать в рамках нашего общего отношения к окружающей среде. Евгеника – это человеческая экология.
Блага, которые мы пожинаем со времён промышленной революции, в значительной степени обречены на истощение. Споры насчёт того, насколько хватит того или иного природного ресурса, по сути своей мелки в рамках более широкой схемы существования, поскольку мы рано или поздно полностью просеем весь доступный нам слой земной поверхности. Единственные ресурсы, на которые мы можем рассчитывать на долгие времена, это те, которые действительно обновляемы и неистощимы. Что же касается научно-фантастических вымыслов о переселении на другие планеты, то кажется крайне маловероятным, что именно этот “плевать-на-весь-мир” вандализм станет осуществимым для миллиардов людей.
Конечно, можно доказывать, что неизбежность истощения ресурсов исключает саму тему из обсуждения. Какая разница, если рано или поздно это все равно случится?
Ответ лежит в области морали.
Мы пустились в промышленную революцию всего два столетия назад и нам предстоит пройти ещё огромный путь, если мы не хотим, чтобы наши потомки вернулись к первобытной экономике охоты и собирательства, где уже будет очень мало что собирать и за чем охотиться.
Нам нужно умело использовать наши оставшиеся драгоценные ресурсы, чтобы пройти этот путь как можно более бережливым образом.
Традиционные сообщества живут в гармонии с природой. Современное индустриальное общество – явно нет. И мы уже загубили многое в способности природы исцелять себя. Огромное количество видов уже стёрто нами с лица земли, а другие перемещены нами же в чуждую им окружающую среду, где при отсутствии естественных врагов они следуют нашему примеру в изнасиловании окружающего мира. Глобализация уже наносит разрушительные удары по биологическому разнообразию планеты. Что же касается загрязнения окружающей среды, то хотя оно зашло так далеко, что об этом тяжело даже читать в газетах, многое ещё можно повернуть вспять.
Налицо также проблемы народонаселения, c которыми планете в сравнительно короткий срок будет уже не справиться. В традиционных сообществах дети, будучи единственной формой социальной защиты, представляют для своих родителей экономическую выгоду. Чем их больше, тем выгоднее родителям. С другой стороны, в экономически развитых сообществах, дети являются экономическим бременем, и самый верный способ увеличить потребление (для многих – главная цель в жизни) состоит в том, чтобы до минимума сократить число детей.
В 2003-ом году суммарный коэфициент рождаемости (СКР – количество детей у женщины в течение её жизни) в Восточной Азии был ниже уровня воспроизводства – 1,7. СКР в Японии и Тайване опустился даже до 1,3. Европейский СКР упал до 1,4. В странах Восточной Европы этот коэфицент составляет только 1.2, в России 1.3. СКР в Канаде и Соединённых Штатах были соответственно 1,5 и 2. Резкий контраст с этими цифрами представлял СКР Латинской Америки – 2,7, а в Африке он составлял 5,2. СКР планеты в целом равнялся 2,8.
Население планеты за последние 250 лет выросло в шесть раз. Оно всё ещё растёт драматически, хотя и медленнее, чем прежде, и рост этот приходится, в основном, на беднейшие страны. И хотя есть надежда, что мир в целом в конце концов осуществит демографический переход, вполне возможно, что – прежде чем это произойдёт – некоторые страны переживут кошмарные, мальтузианские коллапсы. Например, в Бангладеш, где сейчас проживает население в 134 миллиона человек на территории размером значительно меньше Беларуси, большая часть которой представляет собой аллювиальную затопляемую равнину, часто подвергающуюся разрушительным действиям циклонов, предполагается к 2050 году увеличение населения до 255 миллионов! В других странах наблюдаются даже более быстрые темпы роста: палестинцы, например, по прогнозам увеличат свою численность в 3,3 раза – и это на земле, где уже сейчас ощущается критический недостаток питьевой воды. Индия, предположительно, добавит к этому времени столько людей, сколько сейчас составляет все население Европы.[61]
Демографические прогнозы очень неточны. Есть “низкие”, “средние” и “высокие” проекты. И существуют вопросы, на которые ни у кого нет ответов. Сколько людей может поддерживать наша планета? Сколько жизней могут унести феномены, которые уменьшают население не путём понижения рождаемости, а ростом смертности? Например, уже сейчас прогнозируют потерю пятидесяти миллионов человек от СПИДа. Где это закончится? Какие новые беды притаились за углом? И в этом смысле демографические прогнозы ничуть не лучше биржевых. В любом случае, самый мудрый подход – заблуждаться в сторону осторожности. Численно скромное население, способное выжить, используя теперешние обновляемые ресурсы, создаст меньший стресс и поспособствует менее разрушительному переходу к новой экономике.
Общая несостоятельность политики нынешних правительств, допуская губительное сокращение одних частей населения наряду с неоправданным ростом других, ведёт человеческую расу к катастрофе. Интервенционизм диктуется мальтузианскими соображениями, но вместе с тем мы плохую службу сослужим будущим поколениям, если будем игнорировать соображения качества.
АЛЬТРУИЗМ
Вы среди мёртвых сухих буковых листьев, в пожаре ночи,
Сожжённые, как жертва, вы – невидимки…
Д. Г. Лоуренс. Запах ирисов
Прежде чем дальше обсуждать последствия такого пути эволюционного развития, нам нужно поговорить об одной из центральных идей социальной биологии. Дарвин отмечал, что естественный отбор оказывает предпочтение такому поведению, которое способствует выживаемости. Самоубийственное поведение, казалось бы, должно вести к смерти животного, предотвращая таким образом его размножение. Как же тогда, спрашивали социальные биологи, можно объяснить поведение пчелы, которая, жаля того, кто угрожает улью, вместе с жалом вырывает свои внутренности и погибает? Ответ заключается в том, что всё решает выживаемость генотипа, а не индивидуума. Хотя данная пчела умирает, другие члены улья являются генетически идентичными копиями, и шансы на выживание их генов укрепляются жертвой индивидуума.