Мне ближе Христианство и православие и этим объясняется терминология нижеследующего текста… Когда-нибудь (может быть в семинаре?), надеюсь удастся наше общение и без слов, терминов, (умственных) пониманий.
Так случилось, что, написав основную (психологическую) часть этой работы, я пожаловался одному знакомому – всё написал, осталось только три главы: Смерть, Любовь и Бог… Не знаю, как к ним подступиться. Мне ответили: «А ты оставь только названия». Совет совершенно правильный, к сожалению, для меня невыполнимый.
Итак, Бог: Творец (Отец), Спаситель (Христос), Дух Святой; Любовь; Истина, Свет, Путь, Свобода, Милосердие… Труднее всего мне было понять, что Бог – Закон. Это последнее для меня возможно только в двух интерпретациях: 1. Бог – Любовь и Бог – Закон, значит Закон – это Любовь (как подсказывает младший сын, по свойству транзитивности). Однако, именно так я встречался в переживаниях: высший «Закон» - не какие-то формализации поступков, но всё, что диктует состояние Любви (правда, здесь важно отметить, не любви, но Любви – идеала). 2. Грехопадение человека можно понять как создание им другого бога. Вместо Бога – Любви, человек, заклеймив что-то злом, начал верить в богов, заключающих договора, карающих за грехи до седьмого колена, устранившихся от дел (заснувших) после акта сотворения, отдавшего мир людей в руки злу, требующих жертвоприношений или выполнения каких-то обрядов, следящих, в богов – законы природы (причинно-следственных связей, кармы…) и т. д. и т. п. – эта человеческая вера и создала те силы в духовном мире, которые противостоят возвращению человека к Счастью и Любви. В таком создании богов человек всегда опирался на подобие себя и на бедность своей фантазии. Тогда бог – закон – это подмена представлений о взаимоотношениях между людьми – договорными взаимоотношениями - на бога.
Недовыполненность миссии Христа (об этом пишет Даниил Андреев) не в том, что не все поверили в его искупительную жертву[19], но в том, что те, кто поверил, лишь на словах утверждают, что Христос взял на себя все грехи мира, на деле они верят и убеждают других, что он взял на себя лишь грехи, верующих в него, а раз только верующих, то начинаются распри: как надо верить (ходить в церковь, соблюдать обряды, молиться) и во что надо верить, чтобы быть спасённым. Без условное (Любовь) обернулось условиями (договором), а раз условиями, то разными, - в вере была проделана брешь.
Единственный (единственное), кто мешает Богу вернуть человека в рай – царство божественной Любви – сам человек (его вера). И в этом разрешение знаменитого вопроса-противоречия: если Бог всемогущ и свят, то почему в нашей реальности есть страдания – потому что наша реальность – производная божественного творчества и творчества человеческой веры. В около человеческой «атмосфере» больше его (личной и коллективной) веры, чем Духа Божьего (Святости и Любви). Вера управляет восприятием (а через него и реальностью), как внимание – взором.
Всемогущество Бога в том, что ни одно зрячее существо не отвернётся от Света-Любви и не двинется в стороны Тьмы и Страданий. [В этом главное и единственная сила (если хотите, и иерархия) мироздания: красота – святость идеала-духа]. Но человек на земле не целостен, потому слеп; он и только он (только слепой) способен своею верою вмешиваться в творение реальности Богом-Любовью.
Человек родился безгрешным, стал грешным (причём важно понимать, что грех это не вина, но: нечистота, болезнь – потеря зрения, приносящие боль и страдание себе и другим в жизни и в переходе в смерть), начав познавать разделение на добро и зло, т. е. поверил во зло. Сошествием Христа должен был стать спасённым, но не уверовал полностью в безусловность спасительной жертвы Христа и безусловность и всемогущество божественной Любви. Станет спасённым и вернётся к свету божественной Любви – начнёт её во всём и всюду чувствовать, – упразднит «конец света», т. е. власть тьмы – слепоты – не ощущения Любви, становлением веры в полное и безусловное спасение всех и вся, в безусловность и всемогущество Любви. Помимо веры, рождается и новый путь – путь обретения (сначала эпизодического) видения.
Если мир сотворён Богом, то реальность – фантазия Бога, а наши представления о реальности (наши фантазии – веры о ней) взаимодействуют с божественными в непрекращающемся процессе сосозидания (здесь кроется ответ на вопрос, почему наш мир таков, хоть Бог и свят и всемогущ). Чем больше несоответствие (диссонанс) наших представлений о мире с миром, тем меньше мира в нашей душе; чем лучше соответствие, тем больше открывается нам мир, как мир божественный, как мир Любви, как замысел Творца. Мы живём в постоянном конфликте с миром (переделываем его), разлад в душе становится привычным, воспринимается как норма. Познание мира и познание себя – связанные вещи, которые ведут к одной цели.
Истинное познание (себя ли, мира ли) невозможно без Любви (Любовь и есть истинное познание). Мир так же не раскрывается во всей полноте перед человеком нелюбящим, как каждый из нас не желает и не позволяет проникать в свой внутренний мир тем, кто нас не любит. Познание без Любви – неглубоко и рождает использование. В Любви нет использования, и нет расчетливости с её причинно-следственными связями. «Бог – есть Любовь» – в такой же мере Его (главная) личностная отличительная черта, как и Его выбор: кем (каким) быть в условиях полной (единственно истинной) Свободы.
Мир потому и непознаваем умом, что в уме нет Любви. Любовь и истинное познание – в переживаниях и состояниях, которым всегда присуща цельность. Отвержение Данилиным Дионисийского, хтонического, женского, синхронистичного – отражение неприятия рассудком, который водрузил себя на пьедестал судьи (что хорошо, что плохо, что истинно, что ложно), той части себя, которая воспринимает всё непосредственно («будьте как дети»), т. е., с точки зрения рассудка, - некритично. Невозможно достичь мира в душе, цельности и Бога истинного (в отличие от представляемого) – Любви, пока рассудок не покинет свой пьедестал НАДзирателя. Пока нет слияния аполонического и дионисийского, слияния двух частей: доступно моему пониманию и недоступно (дано в переживании).
Я понял, какая экологическая катастрофа («конец света») ожидает человечество – психическая! Устойчивое, стабильное, восстанавливающееся состояние (любых) природных объектов – есть дух умиротворения, рождает в человеке мир в душе. (Беззаботное) использование природы без любви и внимания тождественно насилию над человеческой психикой и манипуляциям с человеком. И в природе, и в душе человека, это рождает деструкцию, раздор, силу противостояния (оно же является степенью нестабильности). Экологические неблагополучия и природные катаклизмы, видимо и логически не связанные между собой и с психической деятельностью человека, в действительности, являются порождением одного духа. Это процесс с положительной обратной связью (цепная реакция), когда психическая нечувствительность и слепота деструктивно воздействует на среду обитания человека, а среда усиливает раздирающие силы психики, рождая в человеке дух раздражения, деструкции, воинственности, нестабильности, повышая его градус и расширяя ареал. Это увеличивает число психических расстройств и социальных конфликтов, это же является и «лакмусовой бумажкой».
Характерно, что те, кто пережил могущество Бога–Отца, утверждают, что оно не содержит ни грана власти – насилия – утверждения своего. Это могущество Любви, предоставляющее полную свободу тому, кого любит и отдающее себя целиком для счастья любимого без малейшего эгоизма. Этим-то оно (могущество Любви) и всемогуще – от него невозможно отказаться, ему невозможно отказать, за ним невозможно не идти, невозможно отказать себе в счастье и в свершении служить Ему, участвовать в его планах.
Заповеди – не условия договора и не царские указы – это верёвки натянутые в пансионате для слепых, чтобы люди в своей слепоте не причиняли себе боль (в жизни и после). Тогда иначе, чем обыкновенно трактуется, можно взглянуть на заповеди, данные Христом вместо ветхозаветных . Да, невыполнение тех самых «не убий», «не укради», «не пожелай…» (разве можно от человека требовать управления своими желаниями?) не перестаёт увеличивать груз самоосуждения после смерти в «режиме» виденья, но сделав акцент не на превенции, а на выработке единого всёисцеляющего навыка, Христос дал возможность большему числу людей уменьшить посмертные страдания. И «Возлюби Господа Бога твоего», а потом «Возлюби ближнего своего, как самого себя», - не иерархия: просто несовершенная любовь (а у кого на Земле она совершенна?), бывает, приносит боль от отсутствия понимания и взаимности, любовь к Богу – любовь любого «качества» – боли принести не может, она всегда взаимна, и понимают нас всегда много (МНОГО) лучше, чем мы себя сами. И «ближнего», «как себя» - это не поднятие планки на высоту, которую и с разбега не возьмёшь, но наоборот (мы себя любить не умеем, иначе бы не подавляли свои потребности) – выравнивание уровня притязаний (и я, и ближний мой – равны), а любовь для нас, как уже говорилось, - стремление к Любви. И отсюда повторяемое в молитве (очень рекомендую – повторяйте чаще!): «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ГОСПОДИ» - не претенциозная заявка на чувство, которого в действительности не имеешь (а то, что имеешь, такого качества – например, частоты вспоминания – что лучше и не упоминать), но выражение стремления, решение о принятии такого идеала в своём внутреннем мире и одновременно – самая действенная сила, пробивающая облачный покров, отделяющий нас от Бога – Любви.
Если принять тождественность внутреннего и внешнего миров[20], то знаменитое (присущее почти всем мифологиям) «отпадение» любимого Богом первого ангела – его конфронтация с Богом – должно иметь аналог в мире внутреннем. Вдумаемся в миф: некто, будучи любимцем Бога – Любви - Творца[21] восстал против Него и был низвергнут; (точнее) «отпал» (выпал) из окружающего Бога «пространства» (духа) Любви и Счастья, сейчас обитатель (владыка) Ада (самого низшего его круга, где страдания наисильнейшие). Ад же - концентрация всего ужасного – боли и страданий.