Но не все согласны с такой позицией. Так, вчера член бюро петербургского отделения «Яблока» Даниил Коцюбинский в своем интернет-блоге раскритиковал заявление лидера партии, заявив о своем уходе. Дело в том, что федеральное руководство «Яблока» запретило партийцам участвовать в конференции «Новая повестка дня демократического движения в России», которая пройдет 5 апреля в Санкт-Петербурге, и вообще участвовать в создании каких-либо надпартийных организаций. Максиму Резнику, который является главным организатором этого форума, фактически предложили выбрать между партией и участием в других объединениях демократов.
Очевидно, что обстановка в «Яблоке» – это отражение общей ситуации в среде оппозиции. Секретарь политсовета СПС Борис Надеждин сказал «НИ», что «в нормальной стране оппозиция и власть периодически меняются местами». «Не взаимодействовать они не могут», – говорит он. Напомним, что недавно свое членство в СПС приостановил Борис Немцов, который ранее заявлял, что демократы планируют создать новое движение.
Первый заместитель руководителя фракции «Справедливая Россия» в Думе Оксана Дмитриева заметила «НИ», что оппозиция должна достигать каких-то результатов. «А для этого по каким-то вопросам нужно убеждать власть, находить взаимопонимание», – говорит она. Секретарь ЦК КПРФ Олег Куликов тоже считает, что диалог лучше, чем жесткая конфронтация. Он напомнил «НИ», что лидер партии Геннадий Зюганов не раз встречался с президентом РФ и, по его мнению, «эта традиция будет продолжена». «Власть должна слышать оппозицию, – сказал товарищ Куликов. – Но она может слышать оппозицию, но при этом ничего не делать». Поэтому коммунисты убеждены в необходимости специального закона об оппозиции.
Один из радикальных оппозиционеров, лидер Объединенного гражданского фронта Гарри Каспаров считает, что сегодня вести диалог не с кем, а заявление г-на Явлинского он назвал бессмысленным. «В нормальном обществе диалог происходит таким образом, что разные точки зрения могут быть услышаны, – сказал он «НИ», – и при этом у людей есть возможность выбирать между этими точками зрения и соответственно выставлять оценку власти». В свою очередь, член президиума Российского народно-демократического союза Иван Стариков высказал «НИ» мнение, что оппозиция в принципе может сотрудничать с правящей элитой, но если та либерализирует действующее законодательство. Это касается вопросов, связанных с политическими партиями, вопросами их регистрации, проведения шествий, демонстраций, пояснил он, добавив, что без этого какой-либо диалог бессмыслен.
Проведем выборы сами
(«Ведомости» 01.04.2008)
МАРИЯ ГАЙДАР, АЛЕКСЕЙ НАВАЛЬНЫЙ
На вопрос, сколько голосов российские демократы получили бы на выборах, если бы выборы прошли честно, Борис Немцов недавно ответил: «У каждого из нас рейтинг 1%. У Рыжкова — 1%, у Касьянова — 1% и у меня — 1%. Если мы объединимся, то наберем 3%». Понадобилось менее 10 лет, чтобы бывшие моральные авторитеты и высочайшие чины, ныне представляющие оппозицию, оказались в глазах людей маргиналами с низким уровнем поддержки.
Объяснения чаще всего сводятся к двум противоположным. Одни говорят, что граждан отпугивает слишком радикальная позиция этих политиков. Другие, наоборот, уверены, что к потере доверия избирателей привело благодушие, коллаборационизм, недостаточная принципиальность. Сами оппозиционеры говорят: виновата власть, которая давит и репрессирует. А «что делать» — понятно: всем объединяться.
Однако и исторический опыт России, и современный зарубежный показывают, что даже при более жестком нажиме оппозиция может действовать активно и получать поддержку населения. Что касается объединения, то, судя по российскому опыту, попытки построения «новой объединенной демократической партии» только усиливают разобщенность. В результате многолетнего «объединительного процесса» мы получили с десяток новых организаций. Несомненно, одна из причин неудач — амбиции лидеров, доказывающие знаменитое «влюбленный в себя соперников не имеет». Но это лишь одна из причин. И далеко не главная.
Создать объединенную структуру не удается, потому что и оппозиционные лидеры, и их организации представляют разные идеологии и придерживаются разных методов политической борьбы. Они сходятся только в одном: необходимо вернуть саму политическую конкуренцию через систему свободных выборов в широком смысле этого слова. Но от отсутствия конкуренции прежде всего страдает сама оппозиция: нельзя определить, какие лидеры, подходы и идеологии лучше воспринимаются населением. То же касается и «новых лидеров». Назначить человека на должность лидера невозможно. Сами «новые лидеры» не могут доказать, что их время пришло. Добиться узнаваемости и заработать личный авторитет можно только в честной выборной борьбе. Именно поэтому широкой публике известны лишь те оппозиционеры, которые участвовали в выборах 90-х гг.
Сейчас единственный путь к легитимности для оппозиционера — через власть, которая, замечая его, начинает устраивать крупные или мелкие гадости. Борьба с властью действительно делает политика оппозиционером. Но этого недостаточно, чтобы претендовать на власть от имени народа.
Если политическая ситуация такова, что свободных выборов, на которых могли бы конкурировать оппозиционеры, нет, то нужно провести выборы самим. Бессмысленно ждать от властей (даже в преддверии возможной и мифологической «оттепели») создания условий для «нормальной работы оппозиции». Оппозиционеры должны прекратить бесконечную рефлексию по поводу каждого слова из Кремля и создать свои механизмы политической конкуренции. Возродить реальный политический процесс в своих рядах.
Новая повестка дня для оппозиции (и единственный ее шанс) — это всеобщие предварительные выборы, примерный аналог американских праймериз. Цицерон сказал: «Мир должен быть добыт победой, а не соглашением». Именно эта фраза должна стать лозунгом оппозиции, стремящейся к совместным действиям или объединению. Победа на таких выборах должна выявить ту идеологию и того лидера, который возьмет на себя ответственность в борьбе за власть. Проигравшие должны признать победителя и поддержать его. Им не придется отказываться от собственных взглядов и своих организаций: проигравшие сегодня могут победить завтра.
Конкурентная борьба выявит новых политиков, которым не нужно будет идти на поклон к партийным бонзам и договариваться с ними. Они будут обращаться напрямую к избирателям. Праймериз вернут оппозиционерам навык и потребность в общении с избирателями, а не только с активистами своих организаций. Будут развеяны мифы и иллюзии. Мы узнаем цену словам о «тысячах сторонников» и «разветвленных региональных сетях». Станет понятно, кто из лидеров готов ездить по стране, убеждать, участвовать в дебатах, а кто хотел бы оставаться главным оппозиционером в московском кабинете.
Используя механизм праймериз, оппозиция сможет выдвинуть легитимных претендентов на должности, остающиеся выборными, — мэры городов, депутаты региональных законодательных собраний. Мы получим ответы на многие «вечные» вопросы: что находит больший отклик у избирателей — яркие уличные акции или экономические программы? Малые добрые дела или внятная политическая позиция? Что важнее для избирателей — узнаваемость и авторитет или новые энергичные лидеры? Опора на традиционный электорат и активистов или привлечение новых групп населения?
Лицемерие оппозиции, которая требует от власти прозрачности и конкуренции, но при этом не готова применить демократические процедуры к себе, порождает апатию потенциальных сторонников. Открытая борьба на честных выборах вернет интерес людей к политике, позволит убедить их в том, что от них многое зависит.
Движение за проведение праймериз создано. В ближайшие дни оно приступит к работе. Мы убеждены: открытые праймериз среди оппозиционеров в России возможны. Для этого достаточно ресурсов, интеллектуального и организационного потенциала.
Праймериз не должны быть проектом коронации главного «антипутинца» или «антимедведевца». Они призваны стать постоянно действующим инструментом конкуренции и воспроизводства федеральных и региональных политиков, верящих в то, что демократия в России возможна.