В возрасте 14-16 лет у молодых людей несколько меркнет авторитет учителей и родителей. На первый план выступают авторитеты в новой сфере общения - трудовой. Это возраст становления личности, усвоения индивидом ценностей, норм, образцов поведения, присущих данному обществу. Необходимо предпринять усилия на то, чтобы у молодого человека сложился устойчивый стереотип в оценке и ранжировании потребностей как в трудовой, так и в досуговой сфере жизнедеятельности.
Для 16-18-летних необходима поведенческая и профессиональная переориентация. В современных условиях для молодых людей этого возраста характерно стремление адаптироваться к новым условиям жизни. Они готовы к смене профессии, принимают рыночные отношения как объективные, ищут способы приспособиться к ним.
18-23-летние, как правило, имеют среднее образование и профессию. Во многих случаях профессия оказывается невостребованной, и в этом случае остро встает вопрос профессионального переобучения, а иногда и профессиональной реабилитации. В этот период необходим целый комплекс мер по социальному обеспечению нормального включения в процесс производства.
Среди молодежи старше 23 лет, впервые входящую в рынок труда, значительную долю составляют выпускники высших учебных заведений. Проблема трудоустройства выпускников высшей и средней специальной профессиональной школы приобретает все большую остроту и иногда выделяется даже на далеко неблагоприятном фоне трудоустройства представителей других групп молодежи.
После 23 лет в жизни молодых людей чаще наступает период достижения трудовой и социальной стабильности, экономической самостоятельности и профессионального самоопределения.[8]
Сегодня большая часть подростков и молодежи — будущих соискателей на рынке труда—психологически не готова к складывающейся в экономике ситуации.
Социальные психологи указывают на такие ориентации нынешнего подрастающего поколения, как нежелание устраиваться после учебного заведения на непрестижную, низкооплачиваемую работу. В выборе профессий доминируют специальности бизнесмена, брокера, экономиста, юриста, работника торговли, кооператора. Другие профессии, в первую очередь рабочие специальности, остаются, по оценкам подростков Петербурга, вне рыночных отношений (опрос ИС-ЭП РАН, 1995 г.). В поисках работы юноши и девушки хотят получить сразу все или ничего. На вопрос: «Ваше отношение к труду?»—40% выбрали ответ:
«Считаю себя трудолюбивым, работа в целом нравится», еще 40% высказали мнение, что трудиться «в принципе не любят, но приходится». Еще 20% признались: «Любая работа вызывает у меня лишь отрицательные эмоции». Вне зависимости от «любви к труду» не более половины опрошенных (по самооценке) отдают своей работе большую часть личной энергии и творческих сил.[8]
3.2 Ценностные ориентации современной молодежи
Интеллектуально-образовательные ценности.
Результаты социологических исследований свидетельствуют: свои интеллектуальные, творческие способности молодые люди оценивают весьма низко. Только 19% из них считают эти способности высокими, 22% называют себя талантливыми.
Столь низкая самооценка характеризует неверие юных в свои силы, и это, естественно, негативно отражается на их притоке в сферу интеллектуального труда. В глазах молодежи продолжает быстро падать ценность умственного труда, образования и знаний. Даже студентами обладание знаниями ценится весьма низко.
В связи с усилением социального и имущественного неравенства возрастает и неравенство образовательное, вследствие чего сужается социальная база развития интеллектуального потенциала молодежи. Серьезной угрозой обществу стала «утечка умов» за границу. Тем самым продолжается процесс интеллектуального оскудения, умственного вырождения российской нации.
Культурные ценности современной российской молодежи.
Общество, сделавшее материальное благополучие и обогащение смыслом и философией своего существования, формирует соответствующую культуру и жизненные потребности молодых людей.
Усваивая поведенческие стандарты доминирующих социальных отношений, молодой человек может определить границы своей высшей идентификации лишь в рамках массовой культуры, унифицирующей его духовные потребности, выводя их в основном в рекреативную сферу. Подобная высшая идентификация носит конформистский характер и формирует установку на квазипотребление духовных ценностей. Внешняя идентификация не всегда переходит во внутреннюю, т.е. в самоидентификацию, обретение индивидом осознанных убеждений и ценностных ориентации, определяющих его социальную роль.
Культ моды, вещивизма и потребления овладевает сознанием молодежи и приобретает универсальный характер. Классическая культура начинает терять ценностную привлекательность, становясь чуждой и архаичной. Также становится безразличными для определенной части молодежи понятия «Россия», «родной дом, город». Только 37,1% опрошенных отметили, как духовно близко им понятие «Россия», 36,3% — идентифицируют себя с соотечественниками по признаку «единая культура», 27% — по признаку «историческое прошлое». На вопрос: «Ощущаете ли вы себя гражданином России?» утвердительный ответ получен у 19% опрошенных молодых людей, остальные ответили или отрицательно (9,3%) или согласились с тем, что не задумывались об этом (19,8%)'.
Социологический анализ проблем культурной идентификации молодежи выявил тенденцию к усилению процессов стандартизации культурного потребления и досугового поведения, утвержденного пассивно-потребительского отношения к культуре.
Большая часть молодежи, отдавая дань месту и роли культуры в жизни общества, считает, что сейчас для этого нет условий. Так ответили почти 70% из тех, кто подчеркивал приоритетное знание культуры, и 91,6%, для которых культура в целом значима как ценность.
Продолжается тенденция дальнейшей дегуманизации и деморализации социокультурных ценностей, что выражается прежде всего в принижении, деформации и разрушении позитивного образа человека. Данная тенденция проявляется в неослабевающем интересе молодежи к восприятию сцен и эпизодов насилия и секса, жестокости и натуралистичности (кинематограф, телевидение, видео, рок-музыка, театр, литература, изобразительное искусство).
В социокультурных ценностях молодежи превалируют потребительские ориентации. Так, результаты социологических исследований среди студентов петербургских вузов свидетельствуют, что в среднем свыше 75% молодых людей чаще всего проводят свое свободное время у телевизора или в компании с друзьями, слушая главным образом развлекательную музыку. В то же время только каждый 10-й (по их самооценке) предпочитает расходовать свободное время на посещение кружков-студий, каждый 16-й — на самообразование, каждый 6-й — на занятия спортом.
В результате этого «происходит тотальное выкорчевывание из культурного обихода не только отдельных имен, а целых пластов культуры, искусства, науки, образования, которые якобы не вписываются в общественно-политическую парадигму нынешнего режима»'. Народная культура (традиции, обычаи, обряды, фольклор и т.п.) воспринимается большей частью молодежи как анахронизм.
Между тем именно этническая культура является цементирующим звеном социокультурной преемственности. В силу этого без этнокультурной самоидентификации невозможно формирование у подрастающего поколения любви к
Отечеству, знания истории и традиций своего народа.[10]
3.3 Молодежь в сфере криминального влияния.
Проблема криминального влияния на молодежь в последнее время не может не беспокоить российскую общественность. Уральский регион и прежде всего Свердловская область за последние пять лет зарекомендовали себя, как зоны повышенной криминагенности. Здесь расположены крупные пенитенциарные учреждения, в которых отбывают заключение большие массы заключенных, в том числе несовершеннолетних.
"Криминальные разборки" местных мафиозных кланов в Екатеринбурге долгое время были в фокусе всей страны. С этой точки зрения, анализ форм криминального влияния на молодежь в регионе, где оно получило значительное распространение, представляется актуальным как в теоретическом, так и практическом отношении.
В Свердловской области ежегодно совершается молодежью и подростками около 10 тысяч преступлений. Только за пять лет (1990-1994 гг.), увеличение числа преступлений составило более 170%. Среди уголовных преступлений каждое четвертое осуществляется молодежью и подростками. Резкий скачек молодежной и подростковой преступности наблюдался в 1992 - 1993 гг. Другой аспект распространения криминального влияния связан с тем, в какой степени молодежи приходится испытывать на себе воздействие молодежной и подростковой преступности. 78% от числа опрошенных молодых людей сталкивались за последние два года с различного рода правонарушениями среди молодежи и подростков. Лишь каждый пятый дал отрицательный ответ.
Среди правонарушений обращают на себя внимание корыстные преступления - воровство, вымогательство денег, мошенничество. При анализе статистических данных, объем корыстных преступлений в настоящий период быстро растет.
Это зависит от того, что происходит дифференциация среди молодежи и большей части молодых людей родители не могут дать то, что хотелось бы им с учетом запросов. А сами они не могут получить этого в связи с тем, что они не имеют специальности или навыков работы. молодые люди не желают получать образование только потому, что у них нет перспективы после получения образования.
В настоящее время все больше и больше молодежи потребляет наркотики. Может это происходит от безысходности реализации своих возможностей или от того, что по непониманию серьезности их вовлекли в это люди заинтересованные в сбыте наркотиков.[15]