Однако на практике такая модель демократического соучастия во власти, направленная против оттеснения меньшинств на политическую периферию и в оппозицию, применима лишь в том случае, если группы имеют свою политическую организацию и проводят относительно самостоятельную политику. При этом характерно, что решающая роль здесь также признается за элитами, которые должны получить большую свободу и независимость от давления рядовых членов для заключения соглашений и компромиссов, которые могут не вполне одобрять их приверженцы. Это дает возможность избежать обострения противоречий, даже если на низовом уровне существуют непонимание между людьми, разногласия, а то и враждебность. Однако и при данном подходе предполагается наличие минимального консенсуса относительно основных общественных ценностей (например, недопущения насилия или процветания государства). Потому-то особую важность такой автономный элитизм приобретает в глубоко разделенных обществах (например, в Северной Ирландии). В то же время особое положение элит провоцирует их эгоизм, ведет к неподотчетности руководителей членам группы. Вследствие этого консоциация как практическая модель демократии может применяться в основном в тех странах, в которых действует высоко ответственная элита.
Существенное распространение в последние годы получили и теории рыночной демократии, представляющие организацию данной системы власти как аналог экономической системы, в которой происходит постоянный обмен «товарами», в котором продавцы—носители власти меняют свои выгоды, статусы, привилегии на «поддержку» избирателей. Таким образом, под политическим действием понимается только электоральное поведение, в рамках которого акт подачи голоса трактуется как своего рода «покупка» или «инвестиция», а избиратели в основном рассматриваются как пассивные «потребители». Так что главная задача демократии состоит в применении избирательных стратегий, которые должны связывать кандидата во власть с позициями избирателей. И хотя это создает простор для манипулирования волей граждан, такая «сфабрикованная воля» не меняет сути этой «демократии напрокат» (У. Грайдер).
Современное видение процедурных основ демократии не может игнорировать техническое развитие современного общества. Появление и нарастание роли электронных систем в структуре массовых коммуникаций неизбежно вызвало к жизни идеи теледемократии («киберократии»). В данном случае наличие традиционных для демократии процедур неразрывно связывается с уровнем технической оснащенности власти и гражданских структур системами интерактивного взаимодействия (ТВ, Интернет) во время выборов, референдумов, плебисцитов и т.д. Эта виртуализация политики ставит новые проблемы в области обеспечения интеграции общества, налаживания отношений с новыми общностями граждан (имеющих или не имеющих такие технические средства), изменения форм контроля власти за общественностью и, наоборот, снятия ряда ограничений на политическое участие, оценки квалифицированности массового мнения, способов его учета и т.д.
Признание того факта, что в политическую жизнь вовлекаются широкие слои населения, подтолкнуло ряд ученых значительно усилить в рамках процедурного подхода роль рядовых граждан. Так, А. Этциони предложил концепцию «восприимчивой» общественной системы, при которой власть чутко реагирует на импульсы и табу, поступающие из недр общества. Именно такая восприимчивость, готовность к диалогу с гражданами и соответствует, по его мнению, демократической политике. Идеи Этциони, более высоко оценивающего роль общественности, нашли отражение и в концепции рефлексирующей (размышляющей) демократии. Основной упор в ней делается на процедуры, обеспечивающие не выполнение функций властью, а включенность в политическое управление общественного мнения и полную подотчетность ему властных структур. Включение идущей в обществе дискуссии об устройстве общественной и частной жизни и, следовательно, возникающих при этом размышлений, неформальных рефлексий, оценок, убеждений, в которых риторика соединяется с разумом, в процесс принятия решений и формирует, по мысли сторонников данной идеи, те механизмы «народной автономии», которые и составляют суть демократии в политической сфере[3].
3. Избирательные системы и выборы
Выборы - это не только существенный признак, атрибут демократии, но и ее необходимое условие. «Демократию можно определить как режим, при котором правители назначаются посредством свободных и честных выборов»,- утверждают авторитетные французские ученые П. Лалюмьер и А. Демишель. А во Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г., говорится: «Каждый человек имеет право принимать участие в управлении своей страной непосредственно или через посредство свободно избранных представителей. Воля народа должна быть основой власти правительства; эта воля должна находить себе выражение в периодических и нефальсифицированных выборах, которые должны проводиться при всеобщем и равном избирательном праве, путем тайного голосования или же посредством других равнозначных форм, обеспечивающих свободу голосования».
Совершенствование избирательной системы - одна из актуальнейших задач политического развития молодой российской демократии.
Что же такое избирательная система?
Избирательная система есть порядок организации и проведения выборов в представительные учреждения или индивидуального руководящего представителя (например, президента страны), закрепленный в юридических нормах, а также в сложившейся практике государственных и общественных организаций.
Избирательная система входит как составная часть в политическую систему, но и сама, как всякая система, подразделяется на структурные компоненты, из которых в качестве наиболее общих выделяются два:
- избирательное право - теоретико-юридический компонент;
- избирательная процедура (или избирательный процесс) - практико-организационный компонент.
Избирательное право - это совокупность юридических норм, регулирующих участие граждан в выборах, организацию и проведение последних, взаимоотношения между избирателями и выборными органами или должностными лицами, а также порядок отзыва не оправдавших доверие избирателей выбранных представителей.
Термин «избирательное право» может употребляться и в другом, более узком значении, а именно как право гражданина участвовать в выборах: либо в качестве избирающего (активное избирательное право), либо в качестве избираемого (пассивное избирательное право).
В основе классификации выборов лежат принципы избирательного права и несколько критериев: объект выборов (президентские, парламентские, муниципальные - в органы местного, обычно городского, самоуправления), сроки (очередные, внеочередные, дополнительные) и т. д.
Наибольший интерес заслуживает классификация выборов по принципу избирательного права, отражающему степень правового, демократического развития той или иной страны, ее избирательной системы. В этом случае классификация приобретает вид парных противоположностей:
- всеобщие - ограниченные (цензовые);
- равные - неравные;
- прямые - косвенные (многостепенные);
- с тайным - с открытым голосованием.
Признаки, характеризующие высокую степень демократизма избирательной системы, стоят первыми. Большинство стран современного мира провозгласили в своих конституциях или специальных избирательных законах права граждан на всеобщие и равные выборы при тайном голосовании. Рассмотрим эти принципы более подробно.
Всеобщность выборов предполагает право всех граждан, достигших установленного законом возраста, участвовать в выборах, причем под этим правом подразумевается как активное избирательное право, так и пассивное. Однако и то и другое в ряде стран ограничено так называемыми избирательными цензами: имущественным (обладание имуществом или доходом определенного размера), цензом оседлости (проживание на данной территории не менее определенного законом срока), образовательным (например, знание государственного языка страны), возрастным и т. д.
Цензы пассивного избирательного права обычно значительно более жестки, чем цензы права активного. Так, в Канаде в сенат может входить только лицо, владеющее недвижимой собственностью, в Великобритании для получения права быть избранным требуется внести избирательный залог в виде довольно крупной суммы. Возрастной ценз для депутатов верхней палаты парламента - там, где он двухпалатный,- особенно высок: в США и Японии - 30 лет, во Франции - 35, в Бельгии и Испании - 40. В то же время нельзя не отметить, что процесс демократизации в мире не обходит стороной и цензовые ограничения. К примеру, начиная с 1970-х гг. возрастной ценз для избирателей большинства развитых стран снижен до 18 лет.
Выборы считаются равными, если обеспечена единая норма представительства - количество избирателей, представляемых одним кандидатом на выборное место. Принцип этот легко нарушить самыми различными способами. Например, с помощью так называемой «избирательной геометрии» («избирательной географии»), т. е. такой раскройки территории страны на избирательные округа, что на стороне господствующей партии, в интересах которой такая раскройка произведена, оказывается возможно большее число округов с поддерживающими данную партию избирателями.
Относительно выборов в коллегиальные органы власти можно отметить такую закономерность: выборы в местные органы, однопалатные парламенты и нижние палаты двухпалатных парламентов повсюду прямые (в ряде стран таковы и выборы в верхнюю палату, в частности в сенат США); голосование при этом тайное, что характерно ныне для всех цивилизованных стран мира.