В Татарской АССР агитация перехода на Яналиф вызвал волну критики и скрытого сопротивления. Целый ряд видных политиков и деятелей культуры (Г. Ибрагимов, К. Мухтаров, Г. Мансуров и др.) считал, что «будучи в принципе не против нового тюркского алфавита на латинской основе, в силу наших культурно-исторических традиций... должны выбрать путь реформы», т.е. усовершенствования арабской графики. При этом противники Яналифа указывали, что в Татарстане есть все условия для этого: высокая культура на арабском письме, высокий уровень грамотности, развитая полиграфическая база и т.д. Было также опасение, что переход на новую графику нарушит преемственность культуры, лишит ее вековой традиции. Эти аргументы не были услышаны. Противники Яналифа подверглись жесткой критике и партийным «чисткам». С 1 февраля 1929 г. в ТАССР было введено делопроизводство в государственных, кооперативных учреждениях и общественных организациях на татарском языке, а 7 августа 1929 г. постановлением ЦИК и СНК СССР «О новом латинизированном алфавите народов арабской письменности Союза СССР» переходу на латиницу был придан официальный статус. К 1 января 1930 г. на новый алфавит полностью перешли газеты и журналы, издательства, учебные заведения и т.д.[21]
С 1930 года наступает новый этап латинизации: переход на новый алфавит народов других языковых групп СССР и даже зарубежья. Деятельность теоретиков и практиков языкового строительства иногда распространялась и на языки зарубежного Востока, в частности, на китайский. Причин здесь было две: китайцы входили в число нацменьшинств Дальнего Востока, но кроме того считалось, что в Китае скоро произойдёт революция и опыт языкового строительства в СССР там будет востребован. В Ленинграде существовала Комиссия по разработке нового китайского алфавита. Итоги работы комиссии были опубликованы. Разработанные алфавиты на латинской основе пытались применять среди китайцев СССР[22]. Примечательно, что в 1929 году с арабского алфавита на латинский полностью перешла и Турция. Несколькими месяцами ранее, в 1928 году, ее президент Мустафа Кемаль (Ататюрк) провел через парламент закон о переходе страны на новую графическую систему, мотивируя необходимость этого ориентацией на Европу, а также стремлением избежать изоляции от повально переходящих на латиницу тюркских народов в составе СССР.
Движение за латинизацию, охарактеризованное В.И. Лениным как «революция на Востоке», приобрело широкий размах с 1925 года. Задачей этого движения, по официальной версии являлось следующее: вырвать монополию на образование из рук остатков эксплуататоров, создать формы письма (в первую очередь алфавиты), приспособленные для массового распространения грамотности среди трудящихся, и тем самым сделать письменность орудием советской национальной политики. Итогом стал приход «Нового алфавита» на смену арабской, монгольской и другим графикам. В то же время на основе «Нового алфавита» впервые стала разрабатываться письменность и для ранее совершенно бесписьменных народов.
Таким образом, латинизацию начали с языков, которые использовали письменность на основе арабского алфавита, а уже к концу 1930-х большинство языков СССР были переведены на латинскую основу. Итогом латинизации стал перевод на новый алфавит следующих языков: абазинского, абхазского, аварского, адыгейского, азербайджанского, алтайского, ассирийского, башкирского, белуджского, бурятского, вепсского, даргинского, дунганского, ижорского, ингушского, ительменского, кабардино-черкесского, казахского, калмыцкого, каракалпацкого, карачаево-балкарского, карельского, кетского, киргизского, китайского, коми, корякского, крымскотатарского, кумандинского, кумыкского, курдского, лазского, лакского, лезгинского, мансийского, молдавского, нанайского, ненецкого, нивхского, ногайского, осетинского, персидского, саамского, селькупского, табасаранского, таджикского, талышского, татарского, татского, туркменского, удэгейского, удинского, уйгурского, узбекского, хакасского, хантыйского, цахурского, чеченского, чукотского, шорского, шугнанского, эвенкийского, эвенского, эскимосского. Всего в период с 1923 по 1939 годы на латиницу было переведено более 50 языков (всего в 1939 году в СССР письменность имели 72 народа).
При создании национальных алфавитов на базе латиницы проводилось в жизнь несколько общих принципов, которые следовали из идеи сделать письменность убористой (для экономии бумаги, краски и труда печатников) и способствующей быстрому слитному письму:
· избегать диграфов[23];
· избегать диакритических знаков, пишущихся отдельно от буквы;
· вместо этого применять слитные диакритические знаки (хвостики вроде французского седиля и перечеркивание);
· заимствовать при необходимости знаки из других письменностей, не выбивающиеся из стиля латинского алфавита;
· при необходимости переворачивать буквы;
· но не делать букв слишком много, то есть отражать не тонкие позиционные варианты звуков, а более общие фонемы.
На практике это вылилось в вариации следующего «нового алфавита»: Аа, Bʙ, Сс, Çç, Dd, Ее, Əə, Ff, Gg, Ƣƣ, Нh, Ii, Jj, Kk, Ll, Mm, Nn, N̡n̡, Oo, Ɵɵ, Pp, Qq, Rr, Ss, Şş, Tt, Uu, Vv, Xx, Yy, Zz, Ƶƶ, Ьь; также допускалось применение апострофа. Звуки, не имеющие канонического латинского способа передачи, изображались либо «лишними» буквами ([ы] как ь, [ч] как с), либо буквами с диакритическими знаками: [ш] и [дж] соответственно как ş и ç; последние были чуть позже использованы и в турецком алфавите.
Были латинизированы или созданы заново алфавиты для алеутского, корейского и удмуртского алфавитов, но они не были внедрены. Разрабатывались проекты латинизации всех остальных алфавитов народов СССР. Латиница вытесняла не только арабскую графику, но и кириллицу. Ещё в XIX веке православные миссионеры активно занимались созданием алфавитов для прежде бесписьменных народов. Тогда были выработаны методики составления новых алфавитов и издано немало книг на языках народов Российской империи. Советские ликвидаторы неграмотности поступили с миссионерскими азбуками так же, как и с арабскими, то есть заменили их новыми. На латиницу были переведены также якутский язык и язык коми, у которых существовали алфавиты на основе кириллицы, разработанные православными миссионерами. При этом марийский, мордовский и удмуртский языки оставались на кириллице даже в период максимальной латинизации.
В целом переход на новый алфавит оказался относительно несложным, поскольку слой образованных людей, владевших арабской графикой, был очень узким и не имел определяющего значения, а население в своем подавляющем большинстве было неграмотным и начинало усваивать буквы, что называется, с чистого листа.
Проблемы латинизации алфавитов народов СССР волнуют исследователей на Западе и сегодня. Так, Президент Французской академии Элен Каррер д'Анкосс опубликовала статью «Алфавитный развод» в газете «Фигаро»[24]. По её мнению, именно И.В. Сталин решил навязать всем народам СССР один и тот же алфавит, чтобы постепенно унифицировать их языки и культуру, то есть провести ассимиляцию. Элен Каррер д'Анкосс считает, что это было очень хитрое решение, скрывавшее под предлогом просто модернизации (примером послужил турецкий реформатор Мустафа Кемаль) конечную цель – русификацию языков на уровне письменности. Завершилась эта продуманная политическая операция, по её мнению, в 1939 году, когда кириллица, то есть алфавит русского языка, становится обязательной почти для всех народов СССР. Но, несмотря на то, что она занимает столь высокую должность, автор явно, мягко говоря, путает многие факты и динамику событий. Тем не менее, многие положения её статьи заслуживают не только внимательного прочтения, но и тщательного обдумывания с последующим обсуждением. Автор справедливо утверждает, что избежать этой реформы удалось грузинскому и армянскому языкам: возможно, кавказские корни И.В. Сталина притормозили его унификаторский пыл. Элен Каррер д'Анкосс, по нашему мнению, делает справедливый вывод о том, что буквенная революция резко изменила страну и имела два последствия: 1)почти все жители СССР использовали один и тот же алфавит, что лучше подготавливало их к усвоению русского языка, ставшего их общим языком; 2) мусульманские народы оказались неожиданно отрезанными от исламского мира и лишились возможности участвовать в жизни единоверцев. Можно ли представить себе Коран, транскрибированный на кириллице?
К концу 1929 года традиционную арабскую вязь узбекского языка заменили латиницей, которую, в свою очередь, через одиннадцать лет поменяли на специально приспособленную к узбекскому языку кириллицу[25].
Мы считаем, что у кампании против арабской графики было несколько задач: 1) достижение высокого уровня грамотности и атеизации, что означало и отрыв от мусульманских книг, написанных арабским шрифтом, который уже сам по себе является для мусульманина святыней; 2) дистанцирование граждан от духовенства за счёт снижения необходимости общения с муллами, т.к. обучаться грамоте стало возможно вне стен мечетей; 3) подрыв авторитета мулл, которые в своём большинстве знали арабскую графику, но должны были стать безграмотными, а значит, потерять авторитет. Результаты кампании должны были позволить властям строить новое общество с поколениями, оторванными от ислама, а потому гораздо более активно выполняющими указания руководителей страны. К концу 30-х годов были закрыты все медресе. Это привело к разрушению системы религиозного образования[26], что стало во многом решением задачи поставленной руководством страны. Это подтверждает вывод, сделанный на III Пленуме ЦК КП Узбекистана (16.IХ.1931): «Если мы не переведем все издания на латинский алфавит, то скоро не освободимся от арабской системы. И от таких вещей, как ''Мухтасар", ''Киссасул Анбил"»[27]. Но главная задача, как показывает современность, – полный отрыв масс от религии – достигнута не была.