Такая возможность способна серьезно повлиять на человеческое сознание. Даже внутри такой консервативной дисциплины, как наука о зрении, в последние тридцать лет появилось ответвление под названием «поведенческая оптометрия». Офтальмологи-бихевиористы сделали большой шаг вперед в 1994 году, когда в «Журнале поведенческой опто-метрии» была опубликована статья окулиста Антонии Орфилд «Пространство зрения: перепрограммирование мозга уменьшает миопию».
Уже само название статьи привлекает внимание. Ведь «перепрограммирование мозга» подразумевает, что то, как мы видим (на уровне разума), способно внести изменения в то, как мозг обрабатывает визуальную информацию. Это изменение влечет за собой изменение выраженного в диоптриях состояния глаза, что видно при измерении его преломляющей способности. В статье А. Орфилд представлен подробный обзор тех изменений, который автор наблюдала в жизни пациентов, подвергшихся визуальной терапии. В процессе лечения дефекты зрения сокращались примерно на четыре диоптрии. Напомним, что диоптрии — показатели медленно меняющейся преломляющей способности глаза-фотоаппарата, тогда как улучшающееся зрение отражает изменения в оке разума, происходящие быстрее. В данном случае изменение количества диоптрий предполагает более значительные изменения в зрении. Интересно то, что А. Орфилд начала обучаться специальности окулиста уже после того, как ее программа визуальной терапии дала превосходные результаты.
Д-р А. Орфилд начинает свою статью с весьма смелого утверждения: «Функциональная миопия —это не просто аккомодативно-фокусиро-вочный спазм глаза, и это не просто увеличение размера глазных яблок. Она отражает также сужение мозгового пространства, происходящее вследствие того, что закрываются от взора периферические области,
97
"1529
Сознательное зрение
сначала — по причине стресса, потом — из-за ошибок в оценке пространства, вызванных ношением минусовых линз».
Как видим, исходя из понятия «стресс», возможно перебросить мостик к личности, ориентированной на выживание. Кроме того, утверждая, что «сужение мозгового пространства происходит вследствие того, что закрываются от взора периферические области», Орфилд предполагает, что неправильно переносимый стресс может вызвать уже не генетически обусловленную, а функциональную близорукость самого разного рода. Механизм, включающийся первым, — это закрытие периферического зрения, и он может быть вызван не чем иным, как реакцией на окружающий нас мир.
Об этом явлении я говорил в главах 1 и 2, рассказывая о том, что может произойти подавление функционирования сетчатки. Орфилд связывает это с периферическим зрением. По моему мнению, сетчатка связана с чувствованием. Если вы не можете управиться со своим зрительным миром, самое простое решение — подавить активность сетчатки, не чувствовать, — и это сузит ваш пространственный мир.
Тот факт, что разум может вызвать подавление периферической функции даже без измеримых структурных изменений, чрезвычайно важен. Он очень хорошо соотносится с одним из моих исследований детского поля зрения, посвященным вопросу о том, насколько детям доступно периферическое зрение. Эти исследования я проводил в Колледже синтонной оптометрии (см. ссылку на мою статью 1983 года в разделе «Рекомендуемая литература»). Я осмотрел двадцать два ребенка, девять из которых читали так, как если бы учились на два класса ниже. Структурно их поле зрения было нормальным во всех отношениях. Но, измерив цветовые поля зрения (насколько развито периферическое зрительное восприятие цветных таблиц по сравнению с восприятием белых), я обнаружил, что параметры их функциональных полей зрения составляют не сорок, а меньше градусов (у некоторых только десять). Эти дети могли играть в мяч и не натыкаться на предметы, но читали с затруднением. Расстройство, выраженное в неспособности нормально учиться (особенно это касается чтения), ведет к ослаблению периферического зрения. После использования цветовых таблиц, по-
98
Генетика и развитие личности
мешавшихся перед их глазами, функциональные поля зрения расширялись, чему есть статистически достоверные подтверждения.
Из моих наблюдений также явствует, что если структурные измерения глаза свидетельствуют о таком состоянии, как близорукость, это состояние является отображением генетического влияния личности, ориентированной на выживание, одного или обоих родителей. Это может быть первичным влиянием. Затем это влияние дополняется жизненными стрессовыми факторами. Если имеют место и генетический фактор, и стрессовый, состояние глаза, поддающееся измерению, скорее всего, будет более серьезным.
А. Орфилд особо подчеркивает искажения восприятия пространства при ношении минусовых линз, обычно используемых для компенсации близорукости. Когда зрение ухудшается, что выражается в нечетком зрении на расстоянии, это называют близорукостью. Такому человеку прописывают минусовые линзы. Ношение таких линз еще больше сужает восприятие пространства. А значит, человек становится менее мобильным. Ношение минусовых линз вызывает смещение акцента на «смотреть»; при этом уменьшается доля «видеть» и «чувствовать». Это, в свою очередь, приводит к тому, что человеку становится менее доступно собственное сознание (он все реже туда заглядывает).
Как утверждает Орфилд, «сужение зрения с помощью линз — это настоящее мозговое перепрограммирование... У каждой минусовой линзы — свой собственный виртуальный мир, появляющийся при взаимодействии человека с оптикой линзы, и когда ты прибегаешь к помощи линзы, ты заглядываешь в этот мир, и твой мозг учится новому восприятию пространства. Сузившееся поле зрения будет и дальше требовать, чтобы ты носил линзы».
Из этого следует, что минусовые линзы, сужающие поле зрения, влияют на то, как мозг откликается на зрительные сигналы. Это — процесс перепрограммирования мозга. Более слабые линзы способствуют тому, что вы начинаете больше видеть и меньше смотреть. В результате ваш разум вынужден перестроиться и соединять восприятия более тонко. Старые взгляды должны будут обрести новый смысл. Прежние убеждения нужно будет развенчать. В этом процессе, когда вы отпуска-
99
Сознательное зрение
ете все на волю, составляющие разума освобождаются, а вы при этом без усилий вплываете в страну сознательного зрения.
Подбор линз и построение личности
В оптометрии и офтальмологии корректирующие линзы используются во многом так же, как медикаменты в аллопатической медицине. Пациент приходит с жалобами на расстройство зрения и уходит с рецептом, прописывающим ему очки, — точно так же как в других случаях он уносит с собой рецепт на лекарство. Но это — не идеальное и даже, может быть, опасное решение. В обоих случаях есть риск наложить временную легкую повязку на пулевое ранение. Почему? Да потому, что и там, и тут мы лечим симптомы, игнорируя то, что лежит в их основе. Плохое зрение, как и головная боль, может быть симптомом проблемы более глубокой. Традиционная медицина, в том числе и занимающаяся проблемами зрения, ориентирована на симптомы. Дайте пациенту аспирин, и головная боль у него пройдет. Линзы с такой же легкостью избавят пациента от расплывчатости зрения. Пациент счастлив. Большинство людей спокойно носят очки и верят, когда доктор говорит им, что «это решит вашу проблему».
Но, по моему собственному опыту и по опыту тысяч офтальмоло-гов-бихевиористов, куда более верно как раз обратное. Ношение большинства линз, прописанных пациентам, загоняет внутрь более глубокую, внутреннюю причину расстройства, что на самом деле только ухудшает симптомы. Вот почему большинство людей, носящих очки, через год или два меняют их на более сильные. Симптом ненадолго исчезает, но за настоящую проблему так никто и не берется, и поэтому она так и остается нерешенной.
Один из главных секретов науки о зрении — в том, что смена привычных линз может оказать терапевтический эффект на сетчатку, фо-вею, мозг и разум. Я исследовал соответствующие характеристики линз и глаз в течение тридцати лет. И я получил факты, доказывающие, что использование терапевтических линз может вносить такой же вклад в медицину, как и другие методы лечения. (Терапевтические линзы более подробно обсуждаются не только в этой главе, но и в главах 7, 8 и 9.)
100
Генетика и развитие личности
Гибкая личность на практике
Допустив, что все это так, вы спросите: «Как же мне применить все это в собственной жизни?» Если вы носите очки, начните снимать их, занимаясь повседневными делами. Начните видеть. Беседуйте с расплывчатостью. Растворитесь в ней. Вы увидите, как ваши родители принесут вам дар своего присутствия. Повторите приведенные выше упражнения, активизирующие взгляд в прошлое: тогда вы вспоминали, что вам не нравилось в своих родителях, теперь же подумайте о тех их качествах, которые вам по душе.
Вот пример, основанный на моих личных воспоминаниях.
Я люблю отца, когда он пахнет трубочным дымом. Отец мой пребывал обычно в добродушном расположении духа, когда курил трубку. Моя мать слушает, когда я делюсь с ней своими чувствами. Я ощущал любовь, когда мать выслушала мой рассказ о том, что я чувствую. Это — позитивные воспоминания о моих родителях, которые я храню. Воспоминания эти согревают мне душу, я их лелею. Активизируя их, я могу легко избавиться от своего ощущения нехватки любви. Я чувствую радость от того, что у меня есть отец и мать, которые для меня действительно присутствуют, несмотря на свои недостатки. Теперь я понимаю, что они тоже развивались, пока я рос.
Приглашаю читателя потратить некоторое время на разглядывание (подразумевающее как «смотреть», так и «видеть») илл. 6. Это упражнение — разновидность визуального созерцания. Сначала сосредоточьтесь на пламени, как вы это делали в главе 3. Затем разрешите своим глазам блуждать вокруг, давая менее различимым деталям фотографии проникнуть в ваше сознание. Вы можете обнаружить, что вспоминаете что-то, связанное с вашими близкими и дальними родственниками. Изображения радужной оболочки помогут вам развить гибкость личности. Глядя на картинку, вы начнете видеть, как ваше физическое Я отражается через ваши глаза как часть всего вашего Я. Гибкость имеет отношение к составляющей вашего Я, называемой вашим «бытием».