Сторонниками широкого понимания можно считать составителей «Фразеологического словаря русского языка» под редакцией А.И. Молотикова (1967). Авторы не соглашались с распространенными в то время критериями определения фразеологизма и это понятие они воспринимали в более широком смысле.
Сторонники узкого понимания воспринимали за настоящие фразеологизмы только идиомы – т.е. фразеологические сращения и единства. В. И. Мокиенко в предисловии к «Словарю русской фразеологии» пишет: «в корпус словаря включены в первую очередь фразеологизмы в узком смысле слова, т.е. русская идиоматика и те интернациональные обороты, которые характеризуются относительной устойчивостью, воспроизводимостью в готовом виде, целостным значением и экспрессивностью» [Русская речь 4/2003: 32]. Но, в конце концов оказывается, что такой узкий подход к делу почти невозможен, и сам В. М. Мокиенко в предисловии добавляет: «в справочник вошли также некоторые пословицы, устойчивые составные термины, номенклатурные словосочетания, перифразы и крылатые слова, которые либо в какой-то мере претерпели фразеологизацию, либо стали основой для образования фразеологизмов в узком смысле слова» [Русская речь 4/2003: 32-33].
Итак, мы будем в нашей работе придерживаться широкого понимания для определения фразеологизмов.
1.2 Язык публицистики
«Разговор о внелитературной лексике, находящейся на периферии языковой системы, можно было бы не начинатъ, если бы этот разговор касался только узких специалистов, но современная языковая ситуация такова, что просторечная (в том числе грубая) и жаргонная лексика вышла из ограниченной сферы употребления и активно вливается в язык современной массовой печати, звучит на телевидении и по радио» [Валгина 2001: электронный ресурс][1]. Прочитав эти слова, никто, наверно, не станет спорить, если сказать, что заниматься языком публицистики и его развитием сегодня необходимо.
Публицистика – это литература, посвященная общественно-политическим вопросам современности. Так как она касается именно современности, то и средства ее выражения современны. В языке публицистики – а именно в лексике – отражаются новейшие тенденции развития языка. «Принципиальное отличие публицистического слова заключается в большой роли в нем эмоционального, приобретающего в рамках газетно-публицистического стиля оценочный характер» [gramma.ru 2008: электронный ресурс][2]. Языкoвая система СМИ тяготеет к динамике. Возвращается так называемое забытое, забывается ненужное. С эмоциональным характером этого пласта языка тесно связана тенденция к стандарту и экспрессии. Со стандартизацией связано закрепление в языке новых сочетаний слов, возникают некие клише, отражающие политические, экономические и социальные изменения в жизни общества. Употребление сниженной, заимствованной и иноязычной лексики касается экспрессивизации языка. Газетному языку сегодня свойственна сильная тенденция к экономии. Журналисты должны высказать свои мысли как можно быстрее, и таким образом возникают различные аббревиации и неологизмы. С усилием привлечь внимание читателя связан интересный феномен, много изучаемый лингвистами – это языковая игра на страницах газет. В текстах журналистов можно найти различные каламбуры, окказионализмы, преобразования, аллюзии, афоризмы и многие другие шутливые выражения.
Одним словом, тематическая неограниченность газетного стиля определяет огромную широту и разнообразие его лексического состава.
Глава 2. АКТИВНЫЕ ПРОЦЕССЫ В РУССКОЙ ФРАЗЕОЛОГИИ В СОПОСТАВЛЕНИИ С ЧЕШСКОЙ
Среди особенностей современной фразеологии русского и чешского языков мы можем выделить, по крайней мере, шесть основных тенденций.
2.1 Возрождение библеизмов
2.2 Определение ситуации с заимствованными фразеологизмами (английские, латинские, французские и античные заимствования)
2.3 Возникновение новых фразеологизмов
2.4 Языковая игра во фразеологии
2.5 Стремление к разговорной речи и использованию жаргонизмов
2.6 Стремление к ошибочности
2.1 Возрождение библеизмов
Некий ренессанс религиозной лексики свойствен и русскому, и чешскому языкам. Это говорит о неком уважении к прошлому, радостном возвращении к забытому старому, если можно так выразиться. Наша история имеет много общего с историей России, ведь все мы пережили резкое изменение политической ситуации, которое вновь позволило нам приблизиться к вере в Бога. Религия, и связанные с ней лексические выражения, перестали быть областью табу и очень быстро вернулись в нашу жизнь. Во фразеологии русского и чешского языков произошел буквально ренессанс этих выражений. В газетных текстах мы опять встречаем библеизмы и фразеологизмы мифологического происхождения, воспринимаемые в советские времена как устаревшие. Сюда относятся, например, такие чешские фраземы, как Má už Kristovy léta – Он в годах Христа в значении ему уже исполнилось тридцать лет. Можно также привести в пример фразеологизмы, достаточно распространенные и в русском языке: Šalamounské řešení – Соломоново решение, со значением мудрое решение сложного вопроса, и фразеологизм Ty jsi mi ale nevěřící Tomáš – Какой ты Фома неверующий – о человеке, которого трудно заставить поверить чему-л. или во что-л.
Так же и в русском языке: после продолжительного времени ситуация резко изменилась. Если раньше журналист использовал в своей статье оборот библейского происхождения, он точно выносил себе смертный приговор, то сегодня и сама Библия, и все, что связано с религией, перестало быть под запретом, и оказалось тем забытым старым, которое привлекает своей новизной.
Но то, что обороты такого происхождения мы ежедневно встречаем на страницах газет, не является единственным доказательством их обычности. «Фразеологические единицы библейского происхождения (ФЕБП), хотя и связанные происхождением с вечной Книгой, подвергаются тем же изменениям, что и другие единицы языка – фонетическим, семантическим, грамматическим, изменяются условия и ситуации их использования. Такие преобразования свидетельствуют не об общем снижении культурной эрудии, культурно-лингвистического уровня современного общества – хотя это тоже справедливо, - но и о том, что ФЕБП входят в ту часть русской фразеологии, которою можно назвать живой и актуaльной» [Добровольский, Караулов 1994: 97-113].
Следует отметить, что в последнее время в использовании библейских фразеологизмов произошли изменения не только количественные, но и качественные. «Со временем все относящееся к религии и к области сакрального постепенно, более или менее, подвергается десакрализации и переходит из религиозно-культовой области в обиходно-бытовую. В результате мы используем ФО, заимствованные из Библии, но уже с несколько другим, часто и оппозиционным значением. Примером можно назвать ФО быть в духе. В русском языке он означает пребывать в хорошем, приподнятом настроении, но в Библии это выражение истолковано скорее как пребывать в состоянии мудрости, прозорливости, вéдения…» [Русская речь 2/2007: 90]. Этот процесс десакрализации, вероятно, является наследством времен предшествующей эпохи, не столь предрасположенной к религии.
Десакрализованные обороты тоже приобретают новую оценку - часто мы находим у них склонность к иронической или шутливой окраске. Интересна, например, трансформация выражения злачное место. Первоначально этот оборот означал приятное, спокойное и изобильное место. В следующем примере, как пишет К. Н. Дубровина, мы видим уже жесткую иронию, переходящую в сарказм; при этом даже положительный оценочный компонент меняется на отрицательный, и со временем стилистическая оценка, а также само значение оборота, изменились на прямо противоположные: «дома он почти не жил, потому что вел самую цыганскую жизнь, посещал ярмарки, клубы, игровые притоны и тому подобные злачные места» [Русская речь 2/2007: 91].
На изменение смысла фразеологизмов повлияла десакрализация русской культуры в советские времена. В прошлой эпохе все старались избегать таких фразеологизмов, а авторы часто исключали их из состава фразеологического словаря. Однако, если ФОБП все-таки появлялся в словаре, то обычно с отсутствием историко-этимологической справки. О библейском происхождении словарь просто умалчивал. В 80-х годах в «Школьном фразеологическом словаре русского языка» В.П. Жукова впервые появились справки о подробном библейском происхождении. Сегодня у нас есть возможность узнать больше о библейском источнике, ведь в словарях часто приводят и ссылку на определенное место в святой Книге. Однако долгие годы забвения библейских источников не оставили эти обороты без последствий. Как сказано выше, часто происходит изменение смысла ФО, что несомненно приводит к его ошибочному употреблению или неточному пониманию выражения читателями. Например «власти предержащие вм. власть предержащие, петь Лазарем вм. петь Лазаря» [Фразеологизм и слово в языке и речи 2007: 174].
Очень интересно, что некоторые ученые это изменение смысла фразеологизмов понимают не как ошибочное, а как нормальную эволюцию языка, как естественную тенденцию. Так, например, оборот бросать камень, некоторые понимают как сделать кому-то подлость или манна небесная как выгодный поворот дел. По их мнению, такое изменение «безусловно должно оценивать как ошибочное с точки зрения узуса, закрепленного в словарных толкованиях, однако вполне вероятно, что это свидетельствует о семантическом потенциале библейской фразеологии, который обеспечивает ее включение в современные условия общения» [Фразеологизм и слово в языке и речи 2007: 181].