В начале 1990-х годов ХХ в. сын писателя Дмитрий Набоков сказал, что он вместе с матерью Верой Евсеевной Набоковой собирается опубликовать по-английски все ранние рассказы писателя, которые тот не включил в четыре сборника по 13 рассказов каждый. Наследники Набокова объяснили свой план тем, что писатель намеревался сделать это сам, но, к сожалению, не успел.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Набоков о Набокове и прочем: Интервью, рецензии, эссе. – М., 2002. – 704 с.
2. Набоков В. Со дна коробки. Прозрачные предметы. – СПб., 2004. – 256 с.
3. Набоков В. Облако, озеро, башня: Романы и рассказы. – М., 1989. – 703 с.
4. Nicol Ch. “Ghastly rich glass”: A double essay on “Spring in Fialta” // Russ. lit. triquart. – Ann Arbor (Mich.), 1991. – №24. – P. 173-184.
5. Parker St.J. Vladimir Nabokov and the short story // Ibid.– P. 63-72
Стихотворение – сложно построенный смысл.
Ю.М.Лотман
В статье «Ясность бессмертия (Воспоминания непредставленного)» А.Битов писал: «Читайте же стихи Набокова, если вам непременно хочется знать, кто был этот человек <…> Вы увидите Набокова и плачущим, и молящимся». Между тем существует расхожее мнение, утвердившееся в набоковедении, будто это писатель «холодного блеска», безразлично относящийся к России; его обвиняют в демонстрации писательской техники и в аморализме, в бездуховности и холодности.
Основные ценности набоковского художественного мира вопреки суждениям ряда набоковедов, сконцентрированы в его стихах, посвященных России. Это детство, юность, семья, родители, природа, изгнание и, конечно же, Россия. Само слово «Россия» Набоков назвал «сладостным». Россия остается вместе с ним и в старости, и в страданиях; «она и цветет голубым цветком, и звенит зарницами, и смеется; это высокое небо, летние сумерки и весенние поцелуи» (2, с. 49).
Стихотворения «Россия» («Не все ли равно») (1919), «Панихида» (1919), «Родина» (1921), «Видение» (1924), «К Родине» (1924), «К России» («Мою ладонь..») (1928) и многие другие свидетельствуют о тоске поэта по утраченной родине, о его неизлечимой болезни ностальгии, хотя он и следует тютчевскому призыву: «Молчи, скрывайся и таи / И чувства, и мечты свои». Именно у Тютчева учился Набоков «целомудрию печали», но когда «молчанье любви безнадежной» становится невыносимым, он публикует под вымышленным именем Василия Шишкова в 1940 г. стихотворение «Обращение», которое в посмертном сборнике получило название «К России». Оно написано в Париже в 1939 г.
Шишков-Набоков не отказывается от России, он умоляет ее отказаться от него, не сниться ему, не жить в нем, писала об этом стихотворении Зинаида Шаховская. Эта набоковская мольба явилась плодом глубочайшего отчаяния, когда в конце 30-х годов стало ясно, что окончательное возвращение на родину невозможно. Набоков, однако, не отрекается от России. Строки, которыми начинается это стихотворение («Отвяжись, я тебя умоляю….»), свидетельствуют о том, что поэт пытается убедить себя, что он сам обойдется без России, но эта попытка оказывается самообманом. Чувствуя себя беспомощным «сиротой бездомным» среди большого и огромного мира, задыхаясь в безвоздушном пространстве чужбины, отказываясь в стихотворении «К России» навсегда «от всяческих снов», Набоков готов «без имени жить», остаться безымянным, сменить настоящее имя на вымышленное, затаиться под псевдонимом, «променять на любое наречье все, что есть у меня, мой язык».
Одно из наиболее любимых слов в поэзии Набокова слово «сон» - это своеобразная «любовь-ненависть», причем как бы ни были непредсказуемы и разнообразны эти сны, в них неизменно находится место для России. Сны о родной стране становятся постоянным полноправным вариантом всякой яви. Стихотворение Набокова «К России» («Обращение») является потрясающим человеческим документом, произведением огромной эмоциональной насыщенности и силы воздействия. Это одно из лучших стихотворений Набокова.
Поэт Владимир Приходько полагал, что это стихотворение Набокова говорит о том, что «как мучительно-тяжело было не погибнуть» (6, с. 11):
Отвяжись, я тебя умоляю!
Вечер страшен, гул жизни затих.
Я беспомощен. Я умираю
От слепых наплываний твоих.
Тут Набоков, по мнению В.Приходько, предвосхитил в 1939 г. стихотворение Пастернака «Гамлет» из романа «Доктор Живаго» (1946):
Гул затих. Я вышел на подмостки <…>
Если только можно, Авва Отче,
Чашу эту мимо пронеси.
Набоков просит Россию не смотреть на него «сквозь траву двух несмежных могил, / сквозь дрожащие пятна березы», сквозь все то, чем он жил смолоду. Двадцать лет, которые прошли с тех пор, как семья Набоковых в 1919 г. покинула Россию на пароходе «Надежда», направлявшемся в Грецию, кажутся поэту в 1939 г. столетиями.
В первые годы русской эмиграции беженцы, как правило, верили в свое возвращение в Россию. Во время учебы в Кембриджском университете Набоков в 1920 г. пишет в стихотворении, посвященном матери:
Людям ты скажешь: настало.
Завтра я в путь соберусь.
(Голуби. Двор постоялый.
Ржавая вывеска: Русь).
Скажешь ты Богу: я дома.
(Кладбище. Мост. Поворот).
Будет старик незнакомый
Вместо дубка у ворот.
В 1924 г. в стихотворении «К Родине» поэт жалуется, что его «впадины ступней» тоскуют по пронзительной земле родины. Воздух, вошедший в его грудь, он отдает родине стихами. Ему снится «угол дома, памятный дубок, граблями расчесанный песок».
В написанном в Берлине в 1927 г. стихотворении «Расстрел» говорится о желании поэта разделить участь тех, кого в Советской России «ведут к оврагу убивать»:
Но сердце, как бы ты хотело,
Чтоб это вправду было так:
Россия, звезды, ночь расстрела
И весь в черемухе овраг.
Это стихотворение навеяно гумилевским образом «смерти-рабочего». В стихотворении «Рабочий» (1916) Гумилев повторяет то название смерти, которое он дал еще в 1908 г. в стихотворении «За гробом», где смерть – это «старик угрюмый и костлявый, нудный и медлительный рабочий». Но после расстрела Гумилева в 1921 г. его стихотворение «Рабочий» стали считать пророческим:
Все он занят отливаньем пули,
Что меня с землею разлучит <…>
Пуля, им отлитая, отыщет
Грудь мою, она пришла за мной.
Гумилев был кумиром Набокова. В 1923 г. он написал гекзаметром стихотворение «Памяти Гумилева»:
Гордо и ясно ты умер, умер, как Муза учила.
Ныне в тиши Елисейской, с тобой говорит о летящем
Медном Петре и о диких ветрах африканских – Пушкин.
В 1942 г. Набоков сказал в статье «Искусство литературы и здравый смысл» горькие слова о гибели Николая Гумилева: «Одной из главных причин, по которой <…> ленинские бандиты казнили Гумилева, было то, что на протяжении всей расправы: в тусклом кабинете следователя, в застенке, в плутающих коридорах по дороге к грузовику, который привез его к месту казни, и в самом этом месте, где слышно было лишь шарканье неловкого и угрюмого расстрельного взвода, - поэт продолжал улыбаться» (перевод Григория Дашевского[72]).
В 1954 г. в автобиографическом романе «Другие берега» Набоков, как бы невзначай, приводит строку из стихотворения Гумилева «У камина» (1911) – «именем моим названа река». Набоков пишет: «Именем моим названа», - нет, не река, а бабочка в Аляске, другая в Бразилии, третья в Юте, где я взял ее высоко в горах»[73]. В «Соглядатае» Гумилев назван «певцом мужественности».
22 июля 1972 г., уже живя в Швейцарии, Набоков говорит о своей любви к Гумилеву:
Как любил я стихи Гумилева!
Перечитывать их не могу,
Но следы, например, вот такого
Перебора остались в мозгу:
«…И умру я не в летней беседке
От обжорства и от жары,
А с небесною бабочкой в сетке
На вершине дикой горы».
Здесь Набоковым используется перепев строфы из гумилевского стихотворения «Я и вы» (1918):
И умру я не на постели,
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще.
В январе 1923 г. в Берлине вышел сборник стихов Набокова «Горний путь», подготовленный его отцом, Владимиром Дмитриевичем и поэтом Сашей Черным, куда вошло 128 стихотворений, написанных в 1918-1921 гг. (3, с. 310). Постоянной темой сборника является, как правило, ностальгия, тоска по утраченной России. Это такие стихотворения как «Россия» («Не все ли равно…»), «Бабочка», «В поезде», «Кто меня повезет…» и др. В конце 1922 г., за месяц до выхода «Горнего пути», в Берлине же вышел сборник «Гроздь». Тематика сборника «Гроздь» - проблемы поэзии, романтическая любовь, опять-таки тоска по утраченной родине. Некоторые стихотворения Набокова вошли и в тот, и в другой сборник.
В стихотворениях «В поезде» и «Кто меня повезет…» поэту снится его родная северная Россия, когда он едет в поезде, а вечер рдеет «над равниною нерусской»:
Была передо мной все молодость моя:
Плетень, рябина подле клена,
Чернеющей навес и мокрая скамья
И станционная икона.
Но это длилось только миг, а он продолжает мчаться дорогой черной, «без цели, без конца». Поэт мечтает о возвращении домой, но эта мечта неосуществима, ведь именно в чужих краях он ждет поздних поездов и склоняется «в гул зеркальных городов». А дорога домой – это только сон и непреходящая мечта:
Кто меня повезет
По ухабам домой,
Мимо сизых болот
И струящихся нив?
Кто укажет кнутом,
Обернувшись ко мне,
Меж берез и рябин
Зеленеющей дом?
Кто откроет мне дверь?
Кто заплачет в сенях?
А теперь – вот теперь –
Есть ли там кто-нибудь,
Кто почуял бы вдруг,
Что в далеком краю
Я брожу и пою,
Под луной, о былом.
При «сладостном» слове «Россия» поэт вспоминает о бабочке, которая села на ствол («Здравствуй, о, здравствуй греза березовой северной рощи»), он видит даль и золотые дожди, «и в колосьях лазурь васильков». В стихотворении «Родина», опубликованном в сборнике «Гроздь», Набоков пишет, что Россией он всегда окружен, что «гордые музы России» незримо всегда сопутствуют ему: