Таким образом, лес и вода «служили надежной областью для самого широкого и разнообразного приложения народного труда».
Помимо этих двух основных богатств края основой для промыслов служили полезные ископаемые: залежи тивдийского и белгородского мрамора, который добывали для выделки колонн и других архитектурных частей зданий, а также для производства мелких изделий; железные руды (болотные и озерные), залежи глин, ценные каменные породы.
Северное положение губернии обусловило длительность зимы – практически полгода земля находится под снегом. Это способствовало избытку свободных рук в деревне зимой и употреблению этого «избытка» на занятия кустарными промыслами.
Зимние работы по заготовке лесного материала длились обычно с ноября по март. Таким образом, и занятые на зимних лесных работах крестьяне, возвращаясь домой, имели еще около двух месяцев до открытия полевых работ и могли употребить это время для занятия кустарными промыслами.
В летнее время также имелся «избыток людей», могущих приложить свой труд в областях помимо земледельческого хозяйства – сплавщики леса, работающие на добыче и обработке камня, глины, извести, дерева… Этот избыток рабочей силы распределялся между местным помыслами и отходом на сторону. Как замечают авторы исследования, эти мастеровые могли бы найти работу и дома по своим специальностям, если бы кустарные промыслы на месте получили бы дальнейшее развитие – расширение и создание новых производств.
Таким образом, естественные богатства Олонецкого края – лес, полезные ископаемые, рыбные – являлись прочной основой для развития кустарных промыслов. Недостаточная же продуктивность этих промыслов, неизвлечение из них всех возможных выгод связаны, по мнению авторов исследования, не с местными, а с «общими условиями русской жизни, препятствующими развитию народного благосостояния».
* * *
Общая масса кустарей и ремесленников, которые являлись составной частью крестьянского населения, на момент окончания исследования (1902 г.) составляла 21 896 человек, что составляло 6,17% по отношению ко всей крестьянской массе. Около 20% кустарей и ремесленников занимались исключительно кустарничеством и ремеслом, не совмещая их с земледельческим промыслом. В кустарных и ремесленных заработках участвовали все слои деревенского населения – неимущие, среднего состояния, зажиточные и богатые. Беднейшие крестьяне участвовали в промыслах более активно – практически во всех их видах, тогда как зажиточные крестьяне – лишь в некоторых, особенно прибыльных и требующих значительных затрат на обзаведение. Бедность большой массы кустарей не давала возможности хорошей организации ими своих производств.
Большинство участников кустарного и ремесленного производств (81,8%) составляют взрослые работники; дети, подростки и старики – по 9,1%. Доля женщин среди кустарей была довольно значительна – 25, 8%.
Степень технической подготовки кустарей оставляла желать лучшего. Кустари-самоучки, а также те, кто перенял приемы работы от родителей-кустарей, отличались слабой производительностью труда, их изделия страдали недостатками – «первобытностью и несовершенствами в отношении правильности, отчетливости и тонкости линий и красоты формы и рисунка» и нередко даже были непрочными. Круг потребителей таких изделий ограничивался местным сельским населением. Отсутствие правильной школьной подготовки к ремеслам, простые самодельные орудия производства не давали таким кустарям «выдвинуться в своем деле». Низкий уровень грамотности среди кустарей и ремесленников (70% мужчин и 95% женщин были совершенно неграмотны) препятствовал получению ими и необходимой технической подготовки. «Темный неграмотный…кустарь не в состоянии усвоить тонких приемов и способов работы,…ему трудно пользоваться усовершенствованными орудиями и машинами. … Подготовка такого кустаря возможна лишь в узких пределах, отвечающих самым…снисходительным требованиям в отношении …качества изделий. В нем невозможно развить до надлежащей степени ни вкуса изящного, ни творческого воображения…Он может быть лишь слабым подражателем, выделывать…посредственные и заурядные вещи».
* * *
Для подготовки кустарей в губернии существовало несколько профессиональных учебных заведений и мастерских, довольно значительное число классов ручного труда и ремесленные и рукодельные классы при народных училищах. Число учебных заведений достигало 85, из них для обучения взрослых (от 12 до 19 лет) – 6, для обучения малолетних (от 7 до 17 лет) – 79. Для взрослых учеников было 3 ремесленных училища – два в Петрозаводске и в Повенце, 2 специализированные мастерские и 1 специализированные курсы. Для малолетних – 45 ремесленных классов, 7 классов ручного труда, 27 рукодельных классов.
Преподаваемые в учебных заведениях для взрослых ремесла: столярное, токарное, бондарное, корзиночное, слесарное, кузнечное, гончарное, сапожное, портновское, соломенное, веревочное, ковровое, переплетное, кружевное, ткацкое, вязальное, швейное и вышивальное.
Авторы исследования «лучшим и более целесообразным» типом учебных заведений признают ремесленные училища и школы. Их было 3 – одна земская и две казенные; в них изучалось четыре важных для губернии ремесла: столярное, слесарно-кузнечное, сапожное и ткацкое. По каждому из этих предметов имелись специальные мастера-преподаватели. Помимо практического обучения ремеслам эти учебные заведения давали общее образование и научную подготовку. Из заведений этого типа выходили взрослые мастера, практически подготовленные к делу и могущие вести его самостоятельно, усвоившие не только технику мастерства, но и «общие научные основания ремесел данного рода».
Специальные мастерские (гончарная в Вытегорском уезде и ткацко-кружевная в Петрозаводске) давали практическую подготовку к названным производствам. Преподавание в этих учебных заведениях осуществляли специалисты – мастера и мастерицы; степень подготовки выпускников к названным производствам была высокой, однако, как отмечают авторы исследования, они «могут лишь слепо подражать тому, что делали в мастерской при обучении ремеслу. Никакое серьезное нововведение, никакое самостоятельное и важное для промысла начинание в смысле применения…более усовершенствованных орудий, способов и приемов работы, изобретения и разнообразия форм и рисунков изготовляемых предметов для них невозможно вследствие недостаточности полученного ими общего и технического образования».
Наконец, ремесленные и рукодельные классы и классы ручного труда, устроенные при начальных училищах, занимали последнее место в ряду профессиональных учебных заведений. Классы ручного труда, решая только педагогические задачи, не преследовали цели научить детей практическому ремеслу. Ремесленные классы давали ученикам более практическую подготовку, однако маловозрастность учеников, кратковременность занятий, недостаток средств для серьезных работ приводили к тому, что результаты деятельности этих классов имели очень ограниченное практическое значение. Лишь незначительное число окончивших ремесленный класс применяли к делу полученные познания. Классы рукоделия при начальных училищах имели тот же характер, что и ремесленные классы. По отзыву, например, из Пудожского уезда, хотя девочки и выучивались в классе «порядочно вязать, вышивать и шить», но по выходе из школы мало занимались изученным ремеслом, так как некуда было сбывать сработанные вещи.
Кустарно-ремесленный труд крестьян Олонецкой губернии был распространен и в добывающей и в обрабатывающей областях. Причем, в добывающих промыслах было занято 22% от общего числа кустарей и ремесленников, в обрабатывающих – 78%. Некоторые производства встречались повсеместно – во всех уездах, другие имели более узкое распространение. Из отдельных уездов первое место по числу участвующих в промыслах занимал Петрозаводский уезд (30% от общего числа), превосходя другие уезды в несколько раз. Наименьшее число кустарей давал Повенецкий уезд, прочие же занимали среднее положение. В обрабатывающей области, которая нас более интересует, наибольшее развитие кустарные промыслы получили в Петрозаводском и Олонецком уездах, за ними – в Каргопольском.
По степени участия в промыслах: сравнительно небольшая часть промышленников (12,6%) состояла в профессиональных мастеровых, ничем кроме своего мастерства не занимавшихся. Подавляющее же большинство (87,4%) принадлежало к кустарям и ремесленникам, у которых кустарные промыслы являлись побочным занятием при главном хозяйстве или промысловом заработке. Ядро кустарничества составляла небольшая группа постоянных кустарей – 523 человека по всей губернии. Большая часть профессиональных мастеров находилась в отходе. По данным исследования, в пределах губернии для кустарных производств оставалось 55% лиц, имевших подготовку и навык для технических производств. Практически же половина мастеров «отдавала труд и знания на пользу других мест».
По видам промыслов число кустарей и ремесленников распределялось следующим образом: обработка дерева – 42%, обработка животных материалов – 18,8%, обработка волокнистых материалов и тканей – 16%, обработка металлов и минералов -19,8%, другие производства – 3,4%. Преобладание деревообработки объясняется, конечно, обилием леса в губернии, также как и наличие ископаемых богатств поддерживало такой промысел, как обработка минералов. Достаточное развитие обработки животных материалов, волокнистых материалов и тканей, а также обработки металлов объясняется повсеместной потребностью населения в продукции этих видов ремесла – одежде, обуви, железных изделиях.
По общей сумме доходов и заработков наибольшее значение для местного населения имели: обработка минералов и металлов и обработка дерева (размер заработка по этим видам промыслов давал 60,5% общей суммы заработков). Средний же заработок кустаря в деревообработке был, напротив, очень низок, что объясняется низким качеством, крайней простотой изделий и – соответственно – их дешевизной. Недостаточная техническая подготовка не позволяла кустарям выделывать предметы лучшего качества, большей сложности и - соответственно – более высокой стоимости. Также сбыт изделий среди местного населения с крайне ограниченными потребностями и низкой покупательной способностью поддерживал кустарное производство на низком уровне.