Но особенно достопамятны по своей спасительной деятельности для блага Церкви и Отечества те пастыри, которых Бог воздвигал в бедственные времена монгольского ига.
Много бед причинено Русской Церкви дикими монголами: великолепные храмы и монастыри были расхищены и обращены в груду развалин; пастыри погибли под мечами варваров или были отданы в плен; на оставшихся в живых наложено было тяжкое иго рабства.
При завоевании Руси монголы были язычниками. Религия их представляла собой смесь различных верований. Они признавали единого Бога и в то же время кланялись идолам, солнцу и луне, огню, теням умерших ханов, верили в силу молнии над бесами, очистительное действие огня. Держась завещания Чингисхана, они уважали все религии и дозволяли всякие Богослужения. В Орде сами ханы присутствовали при Богослужении – и христианском, и магометанском, и буддийском. Если при нашествии на Русь монголы и разоряли храмы и умерщвляли духовных лиц, то это происходило от их способа вести войну, но отнюдь не вследствие недостатка веротерпимости. В ярлыке, данном духовенству по покорении Руси, ханы под страхом злой смерти запретили хулить православную веру, объявили неприкосновенным принадлежащее Церкви и освободили все духовенство от дани, чтобы оно беспечально молилось за них и все их ханское племя.
Оказывая уважение вере христианской, ханы, в свою очередь, требовали и от русских уважения к своей собственной вере, а также исполнения некоторых суеверных обрядов при представлении к ним, как то: прохождения через огонь, поклонения изображениям умерших ханов. Это поклонение понято было некоторыми из благочестивых русских князей за требование, равносильное отречению от христианства, и послужило поводом к мученичеству. Мученическую кончину от татар приняли: благоверный князь Черниговский Михаил со своим боярином Феодором и князь Рязанский Роман.
Князь Михаил на требование до представления хану пройти через очистительный огонь отвечал: «Христианам нельзя идти сквозь огонь и поклоняться тому, чему здесь поклоняются. Такова вера христианская». Батый велел сказать князю: «Если не пройдешь через огонь и не поклонишься кусту и солнцу, ни кумирам – погибнешь злой смертью; выполнишь волю – получишь княжество». Михаил изъявил готовность пролить кровь свою за Христа. Племянник Михаила Борис, князь Ростовский, бояре и монгольские сановники уговаривали Михаила покориться воле ханской, но он отвечал: «Не хочу быть христианином по имени, а поступать по-язычески; не послушаю вас и не погублю души своей». Боярин Феодор укреплял его в решимости пострадать за веру. Михаил снял с себя княжеские украшения, причастился с Феодором запасными Дарами и в ожидании смерти стал вместе с ним петь хвалебные песни мученикам. Явившиеся для совершения казни татары били князя кулаками против сердца, повергли на землю, топтали ногами и мучили его до тех пор, пока какой-то отступник Доман не отрезал ему голову. Вслед за князем мученический венец принял и боярин Феодор (20 сент./3 окт. 1245 г.).
На Рязанского князя Романа хану Менгу-Темиру донесли, что он хулит великого царя и его веру. Менгу-Темир дозволил доносчикам расправиться с князем, как им хочется. Татары стали принуждать Романа к принятию их веры. Когда же он начал говорить о превосходстве веры христианской, ему заткнули рот платком, резали его тело по частям, и когда осталось одно туловище, содрали с него кожу и воткнули голову на копье.
Еще большая опасность стала грозить Русской Церкви, когда монголы (в XIV в.) приняли магометанство: только отчаянное сопротивление, встреченное ими со стороны русских в Твери и возникшие раздоры в самой Орде удержали ханов от введения в России исламизма.
При завоевании Киева монголами митрополит Иосиф, только что прибывший из Константинополя, пропал без вести. На его место был избран из русских и получил посвящение в Константинополе Кирилл II. Так как ему нельзя было жить в разоренном Киеве, из которого татары, расположившиеся ордой вблизи для наблюдения, заставляли бежать и остальных жителей, уцелевших от истребления при осаде, то ему приходилось избрать для своего пребывания или столицу Руси юго-западной – Галич, или столицу Руси северо-восточной – Владимир. Кирилл не решил окончательно своего выбора; да ему и некогда было этим заниматься, потому что нужды разоренной земли повсюду требовали его личного присутствия, а потому все время его тридцатилетнего управления митрополией прошло в разъездах.
Обозревая епархии, святитель Кирилл заметил много появившихся беспорядков в жизни клира и народа. В духовный сан постригались без должной разборчивости; обычаи, противные вере христианской, оставались без исправления; паствы редко были обозреваемы пастырями; самые правила церковного благочиния для многих были невразумительны по языку и недостатку толкования их.
Митрополит достал из Болгарии верный список полных правил с толкованием и созвал во Владимире Собор для искоренения замеченных беспорядков.
Так как Киев и соседние города были разорены, и татары, стоящие стражей вблизи Киева, вынуждали остальных жителей бежать кто куда мог, между тем на севере близ великого князя было больше церквей и здесь чаще могли иметь нужду в митрополите, то Кирилл уже нередко избирал для своего пребывания г. Владимир. Преемник его, святой Максим (1283–1304), вынужден был совсем перенести сюда кафедру из Киева (1299).
После Максима, который 22 года, подобно Кириллу II, заботился об устроении Церкви, митрополитом всея Руси поставлен был святой Петр (1308–1326). Он был родом из Волыни. С юных лет облекся он в иночество и правил малой обителью, им устроенной на родине. Слава его добродетелей достигла до внука Даниилова, который обладал тогда всем юго-западом Руси и землями литовскими. Юрий, желавший иметь у себя особого митрополита, отправил смиренного Петра с грамотами в Константинополь для посвящения. Но Патриарх, не желая разделения Русской митрополии, посвятил Петра митрополитом не только южной, но и всей России.
В сем высоком сане святой Петр показал себя достойным первосвятителем Русской земли: усердно заботился о поддержании согласия между князьями и в!ыходил у хана Узбека, принявшего магометанство, оставление прежних льгот за Русской Церковью и русским духовенством.
Любя Московского князя Иоанна Калиту, святой Петр весной 1325 года перенес свою кафедру из Владимира в Москву и предрек ей высокую будущность. Убеждая сего князя воздвигнуть каменный храм Успению Богоматери, он говорил пророчески: «Если ты успокоишь мою старость и воздвигнешь здесь храм, достойный Богоматери, то будешь славнее всех иных князей, и род твой возвеличится; кости мои останутся в сем граде; святители захотят обитать в нем, и руки его взыдут на плечи врагов наших, и прославится Бог наш!» Предсказание святого Петра начало исполнятся еще при жизни Иоанна Калиты, когда хан объявил его великим князем. После святого Петра Москва сделалась местопребыванием всероссийских митрополитов, хотя они и продолжали называться Киевскими, а не Московскими. Перенесши свою кафедру в Москву, митрополиты возвели этот значительный город на степень града первопрестольного и своими действиями в пользу дома Калиты много способствовали утверждению его власти над всей Русской землей.
В таком духе действовали преемники святого Петра, митрополит Феогност и особенно святой Алексий (1354–1378). Святой Алексий был сыном одного черниговского боярина, в цветущей юности постригся он в московской обители Святого Богоявления и за добродетельную жизнь получил сан митрополичьего наместника. В то время как митрополит Феогност ездил в Царьград, в Орду и в отдаленные епархии российские, святой Алексий в течение 12 лет управлял всеми делами церковными. По смерти Феогноста он общим голосом народа и двора княжеского назначен был на его место. Поставленный в митрополита, святой Алексий чудесным исцелением жены Чанибековой Тайдулы приобрел себе особенное уважение в Орде, и через сие имел возможность оказывать нередко важные услуги Отечеству. Когда по смерти Иоанна II в Орде признали великим князем Дмитрия Константиновича, князя Суздальского, святитель вместе с верными боярами успел выхлопотать грамоту на великокняжество юному Дмитрию Иоанновичу и через то поддержал право дома Калиты. Он же при грозном нашествии Ольгерда возбудил упадший дух столицы и своей твердостью сокрушил честолюбивые замыслы литовского князя. Помогая своими мудрыми советами юному князю Дмитрию (Донскому) и управляя в отсутствие его боярской думой, святой Алексий много содействовал усилению власти его над прочими удельными князьями и в лице его воспитал будущее величие России. Заботясь о благе государства, святитель Алексий в то же время неусыпно заботился о распространении духовного просвещения и исправлении нравов клира и мирян. Он скончался в 1378 году, после 24-летней архипастырской деятельности.
При святителе Алексии началось (1354) важное событие в истории нашей Церкви – разделение Русской митрополии. Еще за полвека, когда митрополит Максим переселился из Киева во Владимир, сильные волынские князья, привыкшие видеть митрополита всегда близ себя, стали желать особого митрополита для южной России. Уже внук Даниила Галицкого Юрий отправлял в Константинополь святителя Петра собственно для посвящения его в митрополита Галицкого, но Патриарх не исполнил желания Юрия и посвятил святителя Петра митрополитом всея Руси. Гораздо сильнее и уже из видов политических начали хлопотать об отделении юго-западной Руси от зависимости Московского митрополита князья литовские. По настоянию Ольгерда митрополитом Литвы и Волыни при святителе Алексии посвящен был в Константинополе Роман. Это посвящение произвело много волнений в Русской Церкви, так что по смерти Романа патриархи решились снова подчинить Литву русскому митрополиту. Но святитель Алексий слишком радел дому Калиты, чтобы короли польские, владевшие Галицией, и великие князья литовские согласились признавать его духовную власть над своими русскими подданными. Король польский Казимир написал в Константинополь, что если ему не пришлют митрополита, то он всех русских у себя обратит в латинство. Патриарх не мог долее противиться и присланного к нему для посвящения епископа Антония возвел в митрополита Галицкого. Вслед за Казимиром и Ольгерд потребовал для Киева особого митрополита. Патриарх уступил и этой просьбе, поставив Киевским митрополитом серба, Киприана, с тем впрочем условием, чтобы ему впоследствии быть митрополитом всея Руси. Великий князь Дмитрий Донской, недовольный назначением помимо его согласия преемника святому Алексию, не принял Киприана, когда умер святитель Алексий. Уже по смерти Донского, Киприану удалось соединить под своей духовной властью север и юг России. Столь же опытный в делах церковных, как и в гражданских, в течение 16 лет своего правления он был в полном смысле митрополитом всея Руси, несмотря на резкое разделение между Москвой и Литвой. Во время своего пребывания в Киеве, снискав себе любовь заднепровских епископов и уважение Ягелла и Витовта, он так умел привлечь к себе последних, что они даже и не старались отделять своих подданных от его духовной власти.