Чрезмерная уверенность в правильности своей точки зрения блокирует всякие сомнения и «бросает» психологические якоря в сознании тех, кто принимает политически значимые решения. Проблема метафор и суждений по аналогии, когда индивиды стремятся прийти к пониманию новых явлений путем обращения к ставшим уже знакомым концептуальным схемам, также может свидетельствовать в пользу «рациональности» (или рациональной практичности) нашего мышления, его «экономичности» в выборе средств, чтобы осмыслить сложные и двусмысленные явления в общественной и политической жизни. В этом случае в соответствии с психологическими законами происходит заострение нашего внимания на одних аспектах проблемы при ее «затушевывании» за счет других. С расчетом на реконструкцию в сознании аналогий «срабатывает» и теория «домино», т.е. цепной или циркулярной реакции в случае появления слабого звена в сфере влияния, за которым, как предполагалось (иногда и не без оснований), должны последовать и другие, и все другие.
Не менее распространенной моделью метафорического мышления является поиск смысла на основе исторических аналогий и прецедентов. В этом плане «рациональность» приобретенных знаний заключается скорее в поиске только самых очевидных, близких во времени исторических фактов.
Вывод из рассмотренных примеров, связанных с ошибками восприятия на основе метафор и аналогий, скорее всего связан с необходимостью отказа от «черно-белого» мышления, более тонко проводить и использовать в своих суждениях исторические аналогии, быть более критичными, «видеть» многомерность социальных и политических реалий, развивать способности к саморефлексии.
Рассмотрение указанных выше аспектов позволяет полагать о том, что рациональность в социальной и политической жизни и связанная с ней прогнозируемость вариантов выбора решений из числа имеющихся альтернатив является скорее продуктом деятельности не только индивидов, но и контекста их интеракции, ситуационных факторов. На примере некоторых когнитивных механизмов мы попытались продемонстрировать всю сложность и многоаспектность изучения указанных вопросов. Учитывая ряд характерных ошибок восприятия, научения, связанных с некоторой ограниченностью, психологической упрощенностью процессов мышления, можно говорить о рациональности индивидов только в рамках уже сделанных выборов из вариантов возможных решений. Ряд последних исследований в области когнитивной и социальной психологии акцентирует внимание на таком варианте принятия решений, который не вполне вписывается в модель рационального выбора, понимаемого в рамках максимизации полезности, выгоды участниками социальных и политических процессов. По нашему мнению, определенные научные перспективы дальнейшего поиска истины могут быть связаны с разработками в области саморефлексии или метакогнитивности как специфической формы когнитивной интеграции.
ПРОБЛЕМЫ СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ РАБОТЫ В ПЕНИТЕНЦИАРНЫХ УЧРЕЖДЕНИЯХ.
В.Труш, Мурманск, В.Козлов, ЯрГУ
Истоки уголовного наказания уходят своими корнями в глубь истории человечества. Стихийный характер мести, персонифицированный вид отмщения, принцип талиона («око за око») утверждающий факт виновности и соответственно необходимость применяемых принудительных мер постепенно трансформируясь и видоизменяясь, нашли своё выражение в законодательно установленной форме института исполнения наказания. Но сама идея, по своей сути, не изменилась - воздействие на личность, образ действий которой выходят за те рамки, которые установлены законодательно. В этом плане наиболее стабильную, а, следовательно, и древнюю группу составляет категория преступных элементов избравших путь экономического либо личностного насилия в своих корыстных целях. Следует отметить, что последнее зачастую маскировались в самых различных формах, начиная от восстановления справедливости до возможности построения более гуманной общности людей. Именно в противовес этому преступному течению формировались правоохранительные органы и создавалась уголовно исполнительная система в современном обществе, которая обеспечивала наказание за совершенное преступление.
Таким образом, можно констатировать, что наказание является принудительной мерой, назначаемой судом от имени государства лицам, совершившим преступления, выражающаяся в каре - совокупности установленных законом правоограничений, свойственных каждому виду этой принудительной меры.
Действующее уголовное законодательство и теория уголовного права исходят из установленной триады целей наказания:
Исправление и перевоспитание осужденных;
Предупреждение новых преступлений осужденными (специальная превенция);
Предупреждение совершения преступлений другими лицами.
Исправление осужденных как цель применения наказания определено ч.2 ст.43 Уголовного кодекса Российской Федерации. «Юридическое закрепление цели исправления осужденных требует и юридического понимания процесса исправления осужденных. Законодатель не дает специального определения такому процессу» и из смысла ст.9 УИК РФ можно сделать вывод, что оно вытекает из ключевых слов этой статьи: формировании у осужденных указанных в статье качеств, стимулирование их правопослушного поведения. Далее перечисляются средства — режим, воспитательная работа, общественно полезный труд, получение общего образования, профессиональная подготовка и общественное воздействие. Всякий процесс имеет свой результат.
Говоря о процессе исправления осужденных, законодатель заключает его результат в понятии «уважительное отношение и правопослушное поведение», но не дает определения степени исправления осужденных, не проводит их градацию и не говорит о порядке применения их при определении самого исправления осужденных.
Таким образом, во многом схоластическая многолетняя дискуссия, связанная с закреплением в законе понятий «исправление» и «перевоспитание» логически завершилась законодательным определением, что «основной целью исполнения наказания является исправление осужденных». Тем самым признано, что для глубинной перестройки психологии закоренелых преступников еще не созданы объективные социальные предпосылки, с которыми следует связывать процесс исполнения наказания.
Круг замкнулся, вынося на поверхность общее состояние кризиса форм и методов воздействия на личность осужденного по реализации основной цели исполнения наказания. Ведь исправление, как процесс, в узком смысле слова предполагает деятельность субъекта, самого осужденного, по своему исправлению. Здесь, по существу, идет речь о самоисправлении, самовоспитании или самоперевоспитании. Попытка решения этой задачи, если индивид ставит ее перед собой, невозможна без осознания глубинных основ своего бытия.
Предоставление такой возможности человеку, уже не в первый раз находящемуся в местах лишения свободы, является основным замыслом данной работы проводимой коллективом психологической лаборатории учреждения исполнения наказания особого режима.
Учитывая характер данного исследования, проводимого с позиций трансперсональной психологии, вопрос теоретической и практической актуальности, возможно, рассматривать в двух направлениях: мировоззренческом и научно-прикладном.
Мировоззренческая позиция определяется, прежде всего, проникновением исторически более древней преступной субкультуры в обыденное повседневное общественное сознание. Характеризуя это взаимодействие К.Г.Юнг отмечал, что содержания коллективного бессознательного не контролируются волей и ведут себя так, словно никогда в нас не существовали - их можно обнаружить у окружающих, но только не в самом себе. Когда коллективное бессознательное констеллируется в больших социальных группах, то результатом становится публичное помешательство, ментальная эпидемия, которая может привести к революции или войне. Реально данный феномен легко узнается не только в Афганской или Чеченской войнах, но и в экономическом беспределе (в данном случае сленг уместен) сегодняшнего дня. Недавнее историческое прошлое нашего Отечества и ситуация настоящего подтверждает утверждение о высоком уровне криминальной зараженности общественного сознания. В подтверждение этому говорит значительное «омоложение» преступности, появление не свойственных ранее видов преступной деятельности, увеличение числа немотивированных тяжких правонарушений. Подобные движения, как отмечает Юнг, очень заразительны - заражение происходит потому, что во время активизации коллективного бессознательного человек перестает быть самим собой. Он не просто участвует в движении, он и есть само движение.
Научно-прикладное направление определяется возможной трансформацией конкретной личности, как носителя определенного мировоззрения, а также изменения его субъективного состояния и ценностно-мотивационных структур психики. Рассматривая этот аспект, обратимся к самому понятию пенитенциарной системы, как общего термина объединяющего единый комплекс сил и средств, методов и форм обеспечивающих функционирование учреждений исполнения наказания. Этимология слова «пенитенциарная» происходит от peniticia (лат.) - покаяние, что по своей сути гораздо глубже и содержательней, чем исправление.
Но, перед кем может раскаяться человек, который осознанно идет на преступление, либо которое было немотивированно или совершено в состоянии аффекта? Дает ли сам факт раскаяния уверенность в последующем отказе индивида от преступных действий? Опыт истории человечества рисует весьма сомнительные перспективы такой возможности. Даже в условиях высокого уровня развития религиозного сознания общества преступность всегда присутствовала. Моисей начал свою подвижническую деятельность с убийства египтянина. (Исх.2.12.) И все-таки попытаемся определиться в данной проблеме, хотя бы в смысловом отношении, т.к. это, на первый взгляд, чисто риторическое положение содержит важный практический вывод. Учитывая, что трансперсональная психология изучает процессы и явления связанные с глубинными слоями психического, то отправная точка наших рассуждений также содержится в достаточно древних источниках. А именно в Библии, книге, которая в своей метафоричности может служить образцом.