Решать поставленную Сталиным задачу Постышеву помогла целая армия партийных работников, приехавших из России. Была развернута чистка партийных и советских кадров, которые состояли «из изменников дела рабочего класса и крестьян-колхозников». Постышев в сопровождении председателя украинского ОГПУ совершил поездку по Украине, во время которой заменил 237 секретарей и райкомов партии и 249 председателей райисполкомов. Было назначено 3 тысячи новых председателей колхозов и секретарей партийных ячеек. Правоохранительные органы проводили чистки кадров бригадиров, ветеринаров, агрономов. Доходило до курьезов. Арестовали даже работников метеостанции, обвиняя их в фальсификации прогнозов погоды, что будто бы приводило к снижению урожая. Одной из мер, направленных на изъятие хлеба в начале 1933 г., явилось уничтожение по селам жерновов и ступ.
Не прекращались обвинения и в адрес украинских колхозников. Нарком земледелия СССР Яковлев на съезде колхозников-ударников в феврале 1933 г. заявил, что украинские колхозники не справились с посевными работами 1932 г.: «Таким образом, они наделали вреда правительству и самим себе». Потом, «не сумев надлежащим образом собрать урожай, они были последними изо всех районов нашей страны в выполнении своего долга перед правительством… Своим плохим трудом они наказали себя и правительство. Из этого, товарищи украинские колхозники, сделаем вывод: теперь время расплатиться за плохую работу в прошлом»[5, с. 274].
Хлебозаготовки продолжались даже в первой половине февраля 1933 года, когда крестьяне начали массово погибать от голода. Практически на всей территории в сельской местности тогда уже не существовало сколько-нибудь больших запасов продовольствия. Разобравшись в обстановке, П.Постышев стал убеждать Сталина в необходимости прекратить изъятие хлеба. И это ему удалось. Было решено также оставить в областях заготовленное зерно после 1 февраля для пропитания голодающих: от 9 тысяч пудов в Винницкой области, до 150 тысяч в Харьковской, а всего 330 тысяч пудов[6, с. 40].
Изъятие семенного фонда в счет выполнения хлебозаготовительного плана создало новую проблему. Нужно было готовиться к севу. А Донецкая область имела только 21% от необходимого количества семян, Одесская – 14%, Днепропетровская – 10%. В северных областях республики положение с посевным материалом было несколько лучше.
Надежды на получение государственной помощи не было. Еще 23 сентября 1932 г. было принято постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б), в котором говорилось: «Ряд местных организаций обращаются в СНК и ЦК за семенным займом для совхозов и колхозов. Поскольку урожай этого года является удовлетворительным, а правительством установлен уменьшенный план государственных хлебозаготовок, который должен быть выполнен полностью, СНК и ЦК постановляют:
1. Отклонить все предложения о выдаче семенного займа.
2. Предупредить, что в текущем году ни совхозам, ни колхозам семензаем не будет выдаваться ни для озимого, ни для ярового сева.
Действительно, осенью государство не помогло колхозам семенами, поэтому в 1933 г. стали изыскивать внутренние источники поступления семян. Стремясь найти выход из тупика, Постышев, выступая на партийном активе Харьковской области, говорил, что собирать семена придется методами хлебозаготовок. В Запорожье Хатаевич призывал партактив убедить крестьян, которые имели некоторые запасы зерна, передать их в долг своему колхозу. Полная безысходность ситуации вынудила в Днепропетровской области прибегнуть к абсолютно ненормальной мере – награды за донос. Каждый, кто указывал, где сосед прячет зерно, получал от 10 до 15% от обнаруженного в качестве премии. 17 февраля этот «опыт» специальным правительственным постановлением был распространен на всю республику.
Голод порождал пагубные психические симптомы, которые кое-кому было тяжело преодолеть. Люди стали писать анонимные доносы на своих соседей, что те, мол, прячут зерно (иногда не без оснований). Частым явлением стали убийства, подобные на то, которое произошло в селе Белки. Житель этого села Денис Ищенко убил свою сестру, зятя и их 16-летнюю дочь, чтобы забрать себе 12 кг муки. Он еще убил своего приятеля П. Коробейникова, когда тот нес 4 буханки хлеба, которые раздобыл в городе. Таким образом, ослепленные голодом, люди стали терять человеческий облик.
Семенная проблема отошла на второй план после того, как Постышев добился принятия 25 февраля постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) о выделении Украине займа в размере 20 млн. пудов зерна. До конца апреля 1933 г. республика получила 22.9 млн. пудов семенного займа, 6,3 фуражного займа, 4,7 млн. пудов продовольственного займа и 400 тысяч пудов продовольственной помощи.
Изучение документов, относящихся к концу 1932-началу 1933 гг., а также свидетельств крестьян, переживших голод, позволяет сделать вывод о том, что партийно-государственное руководство СССР своей хлебозаготовительной политикой поставило украинские села на гран вымирания. «Комиссия Молотова» диктовала свою волю украинскому руководству и заставляла его применять самые изощренные меры нажима на крестьян. Все свидетельствовало о том, что государство, изыскивая средства на нужды индустриализации, не только сделало сельское хозяйство главным поставщиком средств, но и готово было пожертвовать значительной частью крестьянства.
Последствия голодомора и его виновники
Централизованная продовольственная помощь Украине была оказана в начале весны 1933 г., но это практически не повлияло на трагическую ситуацию. Нужны были более значительные меры. Опыт по-государственному организованной борьбы с голодом существовал: правительство в 1921 г. предприняло большие усилия, чтобы спасти жизни многим миллионам крестьян Поволжья и южных районов. Однако гласность в борьбе с голодом означала признание факта экономической катастрофы, которой завершился сталинский эксперимент с форсированием темпов индустриализации и проведением сплошной коллективизации.
Сталин избрал другой путь – путь трусливого и преступного замалчивания положения в сельской местности. В январе 1933 г., когда еще было время для действий, он на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) заявил: «Мы, безусловно, добились того, что материальное положение рабочих и крестьян улучшается у нас из года в год. В этом могут сомневаться разве что заядлые враги советской власти». Как реагировали на такое цинично-угрожающее заявление рядовые колхозники, видно из письма, полученного редакцией газеты «Колгоспне село» из села Сущаны Кагарлыцкого района. В нем была представлена картина, характерная для многих сел: «Вот что я расскажу в ответ на речь тов. Сталина. Уже второй год тяжело голодает село Сущаны. Заражаются от всякой нечистоты, которую едят, и мрут люди, как мухи осенью. Нет хлеба».
В документах того времени достаточно много содержалось фактов о беспризорных детях, неухоженных посевах, смерти людей, но невозможно встретить самого понятия «голод». Сталин дал директиву относиться к голоду как к несуществующему явлению. Эта тема не подлежала обсуждению на партийных собраниях или пленумах партийных комитетов, ее нельзя было поднимать на радио или в печати.
Как выполнялось это указание можно судить по публикациям в газетах Винничины. В апреле 1933 г. в Винницу из Харькова приехал член политбюро ЦК КП(б)У, председатель ЦИК УССР Г.И. Петровский. Приезду предшествовала его телеграмма в Могилев-Подольский на имя редактора районной газеты «Прикордонна зірка» такого содержания: «Очень прошу коммуны, артели и совхозы им. Петровского выслать мне финансово-производственные планы на 1933 г. (каков севооборот, как организованы бригады, в каком состоянии тягло, лошади и т.д.)»[14, с 52]. Проявляя трогательную заботу о волах, лошадях артелей и совхозов им. Петровского, он ни слова не сказал о голоде, о людях.
Приезд Петровского в Винницу широко освещала областная газета «Більшовицька правда». 14 апреля эта газета сообщала, что Григорий Иванович побывал не только в областном центре, но посетил также отдельные районы, знакомясь с состоянием советского строительства и проверяя советские организации; как проводят они в жизнь решения партии и правительства, борются за осуществление плана первого года второй пятилетки. В областном центре Петровский проводил совещание по вопросам советского строительства, о развитии коммунального хозяйства и о ходе сева. И снова ни слова о голоде.
13 апреля 1933 г. в Виннице состоялось бюро обкома КП(б)У, в работе которого Петровский тоже принимал участие. На заседании положение в области было охарактеризовано как катастрофическое. Голодают десятки тысяч человек, растет смертность. Принято решение срочно информировать ЦК о необходимости срочной помощи. Информация об этом совещании была опубликована в газете «Винницкая правда» только 10 марта 1989 г. В этом же номере газеты было опубликовано письмо первого секретаря Винницкого обкома В. Чернявского руководителю КП(б)У С. Косиору. Он писал: «После нашей последней информации положение в области значительно ухудшилось. Оно особенно усугублялось тем неправильным представлением, которое есть в Харькове о будто бы благополучном положении области… Мы почти брошены на произвол судьбы…В области пострадавших в продовольственном отношении регионов теперь насчитывается 37. Трудное продовольственное положение охватило до 300 сел. В последнее время увеличилось число смертей, и не прекращаются факты людоедства и трупоедства. Большое количество хат заколоченных, а в большинстве хат селяне лежат пластом и ни к какому труду по своему физическому состоянию не пригодны…За последнее время участились случаи смертей на вокзалах».В. Чернявский заканчивает свое письмо к С. Косиору так: «Прошу вопрос о продовольственном положении нашей области срочно решить и предоставить необходимую помощь в тех минимальных размерах, о которых я пишу»[14, C. 52].