Возникновение нормативов: отклонения и новации
Нормативная основа социальной структуры
Социальная жизнь регулируется правилами. Многие ученые считают нормы, ценности, институты, регулирующие поведение людей, центральным аспектом общества. В своем классическом определении Эмиль Дюркгейм рассматривал «социальные факты» именно в нормативных терминах.
«Когда я выполняю свои обязанности как брат, муж или гражданин, я выполняю обязанности, которые установлены по отношению ко мне и моим действиям законом и обычаем. Даже если они согласуются с моими собственными ощущениями и я чувствую их реальность субъективно, то все равно эта реальность объективна, потому что не я их создал, я просто получил их в своем образовании... Здесь - те способы действия, мышления и ощущения, которые представляют замечательное свойство существования вне индивидуального сознания. Эти типы поведения или мышления не только внешни по отношению к индивиду, но, более того, обладают повелительной и сдерживающей силой, которая позволяет навязывать их индивиду независимо от его воли».
Аналогичное нормативное выражение идеи «аксионормативного порядка» разработал Флориан Знанецки. По его словам, «социальный порядок с этой точки зрения обозначает лишь аксионормативный порядок среди феноменов, называеемых социальными... Социальная организация основывается на коллективно признаваемых и поддерживаемых нормах, которые регулируют не только действия, но также опыт и представления ее членов... Культурные феномены являются социальными, поскольку все они подчинены коллективно санкционируемым правилам». Интерес к нормативным основаниям общественного согласия и равновесия системы проявляют в своих работах представители структурного функционализма. «Драматургическая школа» и особенно Эрвин Гофман обеспечили тонкий анализ имплицитной нормативной основы социальной драмы. Этнометодологи проникают еще глубже в хитросплетения принимаемых как должное нормативных предположений, лежащих в основании жизни. Они предложили теорию «систем правил» и «правил режимов». Это лишь несколько примеров, но они доказывают, что «важность социальных норы и их ключевая позиция в социальной жизни были широко признаны социологами». Наверное, не будет большим преувелнчением сказать вместе с Гарри Джонсоном, что «концепция нормы является центральной в социологии .
В данной главе мы вкратце рассмотрим два способа, благодаря которым этот важный аспект может подвергаться изменениям: процесс институционализации отклонения и нормативные новации.
Институционализация отклонений от правил
Под нормативными изменениями я понимаю возникновение, замену или преобразование компонентов нормативных структур: норм, ценностей, ролей, институтов, институциональных комплсксов. Для простоты я буду говорить об изменении норм, но все, что будет сказано, применимо к другим, более сложным группам правил и норм. Я сосредоточусь главным образом на способе, при помощи которого нормы (или измененные нормы) возникают из действий, предпринимаемых различными социальными агентами.
Изменение норм предполагает в качестве своего рода прелюдии нормативные отклонения. Как замечает Роберт Бурштедт, «некоторые отклонения от старой структуры являются частью процесса создания новой структуры». Эта важная категория «отклонение» требует точного определения, и здесь уместно обратиться к Роберту Мертону. Он предлагает следующую концепиию отклонения. «Адаптация описывается как отклоняющаяся (но не обязательно болезненная), когда поведение отдаляется от того, что требуют культурные цели, институциональные нормы, либо те и другие». Мертон предостерегает от того, чтобы смешивать отклонения со своеобразием поведения; надо «различать новые формы поведения, которые еще находятся в рамках институционально предписываемых или допускаемых, и новые формы, которые выходят за эти рамки. По терминологии Флоренс Клакхон, первые представляют собой «вариантное» поведение, вторые - «девиатноее».
И свою очередь, «толерантность» вариантного поведения (т.е. диапазон допускаемых конкретных применений обшей нормы) должна отличаться от «фактической терпимости» (т.е. пассивного отношения обшества к поведению, расцениваемому как девиантное), а также от того, что можно назвать «инститyционалыюй терпимостью», т.е. запретами на негативные санкции девиантных действий. Якобсен определяет терпимость как «институционализированный социальный климат, когда личность может публично нарушать принятые нормы, не подвергаясь санкциям».
Мертон выделяет нонконформистское поведение (принципиальное отклонение) и аберрантное поведение (целесообразное отклонение). Они отличаются по нескольким важным параметрам.
1. «Нонконформисты объявляют о своем несогласии с социальными нормами публично и не стараются скрыть этого. Политические или религиозные раскольники настаивают на том, чтобы об их расхождениях с социальными нормами узнали все; аберрантные преступники стремятся избежать публичного осуждения».
2. «Нонконформисты бросают вызов законности социальным нормам, которые они отрицают, или по крайней мере противостоят их применению в определенных ситуациях. Аберранты, напротив, осознают законность норм, которые они нарушают, но считают такое нарушение приемлемым для себя».
3. Нонконформистское поведение позитивно, конструктивно; аберрантное - негативно: «Нонконформисты стремятся заменить морально подозрительные, с их точки зрения, нормы теми, которые кажутся им морально обоснованными. Аберранты стараются в первую очередь избежать наказующего воздействия существующих норм, не предлагая им замены».
Нонконформистское и аберрантное поведение инициируют два пути нормативного морфогенеза: посредством нормативных новаций и нормативного отклонения, причем и тот, и другой являются формой социального становления. Рассмотрим их подробнее, начиная со второго.
Морфогенез путем нормативного отклонения начинается с отдельных случаев аберрантного поведения тех, кто находит нормы чересчур строгими, хотя в целом вполне законными. Как определяет Якобсен, «нормативное отклонение... есть особый подвид нарушения норм, суть которого заключается в том, что оно совершается умышленно и скрытно). Например, вор не ставит под сомнение законность пятой заповеди, он наверняка будет разъярен, если у него самого что-нибудь украдут, и небудет удивлен, если его поймают и накажут. По словам Мертона, происходит «постепенное ослабление законности как бесплодной борьбы и расширение использования незаконных, но более или менее эффективных отклонений». Несомненно, мы избегаем одних норм все время, а других - время от времени.
В ряде случаев избежание норм целиком остается в частной сфере и не имеет социальных последствий. Но когда отклонения распространяются все шире, когда их начинает разделять большинство людей, тогда пробуждается обществснное сознание. Нарушение тех или иных правил, которые ранее рассматривались как законные, подхватывается окружением, особенно если нарушители, преуспели. По замечанию Мертона, «эти удачливые жулики становятся образцом для подражания». Наглядный пример - частные предприниматели в странах «реального социализма», чьи действия воспринимаются многими, особенно молодым поколением, как «ролевые модели», хотя все знают, что они достигли своего положения, нарушив законы, регулирующие плановую экономику.
Всеобщее отклонение от норм в сочетании с широко бытующим мнением «все так делают» приводит к тому, что такое отклонение принимает регулярный, повторяющийся характер. Роберт Уильямс описывает данную ситуацию следующим образом. «Социальные нормы скрыто нарушаются в широких масштабах, с молчаливого согласия и даже одобрения обшеством или группой до тех пор, пока такое нарушение не станет явным». Уклонения от налогов, обманы на экзаменах, мелкие кражи на фирмах, игнорирование таможенных обязанностей, ослабление контроля за валютой - известные всем примеры. В бывших социалистических странах широкое распространение получила кража товаров, сырья, инструментов и т.д. с государственных предприятий. Здесь традиционные моральные запреты, действующие применительно к частной собственности, явно не срабатывали потому, что для многих «государственный» означало «ничей».
Это следующий шаг на пути нормативного морфогенеза (но, заметим, нормы до сих пор находятся в соответствии с законностю). Наиболее важная фаза, полагает Мертон, наступает тогда, когда «принимающее все больший размах аберрантное, но «удачливое поведение» стремится ослабить или даже уничтожить законность институциональных норм, действующих в системе».
Институционализация отклонений включает в себя четыре момента: во-первых, они имеют определенный, регулярный характер; во-вторых, принимаются большинством, т.е. из частной сферы переходят в общественную; в-третьих, организованы в виде хорошо отработанной «социальной механики»; и, в-четвертых, редко наказываются, а если и подвергаются санкциям, то обычно в символической форме, чтобы подтвердить священность правил.
Такая ситуация складывается тогда, «когда официальные законы и предписания отстают от изменения интересов, ценностей и потребностей значительной части населения. В течение какого-то времени закон терпим к отклонениям».