Другой путь решения этой проблемы заключался в том, что ныне здравствующий император заранее назначал себе приемника, отсекая других возможных кандидатов. Но как показывала российская политическая практика, все подобные меры по упрочению власти оказывались неэффективными. Гвардия по-прежнему оставалась главной ударной силой дворцовых переворотов, а высшие правительственные сановники мало считались с волей покойного императора (императрицы). Анна Иоанновна предельно ясно дала понять, что не желает видеть на троне Елизавету Петровну. Однако именно Бирон и другие близкие ей люди фактически расчистили дорогу дочери Петра Великого на императорский престол.
Следовательно, оставался более сложный, но более действенный способ укрепления существующего политического режима – скорректировать петровские реформы в удобном для власти духе, взяв из них лишь то, что способствует стабилизации власти в стране. В зависимости от конкретной политической ситуации можно было имитировать возвращение к суровым петровским временам «регулярного государства», требуя порядка и дисциплины во всех звеньях государственного управления, а на деле утверждать военно-казарменный режим и всевластие полиции, чтобы зажать всех в железный кулак. Или можно было идти навстречу духу времени – эпохе разума и просвещения, изображая в деятельности правительства элементы «просвещенного абсолютизма», расширяя права и привилегии дворянства, чтобы сделать его верной опорой трона. Такая политика «просвещенного абсолютизма» проводилась в ряде других государств Европы и предусматривала осуществление под эгидой верховной власти некоторых прогрессивных реформ, не затрагивающих, однако, основ абсолютистского строя.
Эти два направления в правительственной политике: тенденция к установлению военно-бюрократического режима и тенденция к «просвещенному абсолютизму», определяли собой всю политическую жизнь России в послепетровский период, хотя иногда возникали вполне реальные перспективы законодательного ограничения самодержавной власти и создания представительного учреждения.
Первая и наиболее решительная попытка ограничения самодержавной власти относится к 1730 г., когда претендентке на российский престол курляндской герцогине Анне Иоанновне членами Верховного Тайного совета были предъявлены предварительные условия – «кондиции». Согласно этому документу, вся полнота власти в государстве переходила в руки членов Верховного Тайного совета, а будущая императрица теряла реальные полномочия и превращалась в чисто декоративную фигуру.
Отказ Анны Иоанновны от уже подписанных соглашений и последующую расправу над авторами этого документа известный русский историк и политический деятель П.Н. Милюков расценил как роковой поворот, очередную трагедию в истории российского государства, когда окончательно утвердилось самовластие в России и была предана поруганию первая официальная российская конституция — «кондиции». Тогда же, по его мнению, потерпела крушение самая реальная в XVIII веке попытка ограничить самодержавную власть царя.
Современные авторы В.Б. Кобрин и Н.Я. Эйдельман тоже считали, что в случае принятия Анной Иоанновной «кондиций» хотя бы узкий слой российской аристократии выводился из-под необузданного произвола самодержавной власти, что могло открыть путь к гражданскому освобождению других сословий российского общества. С этим трудно согласиться, поскольку освобожденные впоследствии от обязательной государственной службы дворяне усилили эксплуатацию своих крестьян, что еще дальше отодвинуло перспективу освобождения их от кре-постной зависимости. Кроме того, установление в таких странах, как Речь Посполитая и Швеция, полного господства феодальной аристок-ратии отнюдь не привело эти государства к величию и процветанию.
В конкретных условиях России того времени установление полного господства над страной представителей 10—12 самых родовитых семей могло стать реакционным шагом, перечеркивающим все достижения петровской эпохи. Заговор «верховников» явился прямым отголоском звучавших во времена Екатерины I и Петра II предложений о восстановлении местничества, расширявшего права родовитых российски семей, и об отмене Петровского табеля о рангах, дающего возможность проникновения в дворянское сословие выходцев из простого народа. Все-таки для России в ту историческую эпоху, исходя из социально-политических и иных факторов, наиболее предпочтительной фор мой политической власти был «просвещенный абсолютизм» при условии, чтобы императорский трон России занимали люди, искренне пекущиеся о благе отечества, как Петр I.
Анна Иоанновна к таковым вроде бы не относилась. Время ее правления отмечено засильем иностранцев (прежде всего немцев) при императорском дворе и в органах государственного управления, а такж установлением репрессивного режима в стране. Следует отметить, что такое явление, как занятие лицами иностранного происхождения руководящих государственных постов, встречается в истории других европейских государств. Подобное становилось возможным тогда, когда мощь феодальной аристократии была основательно подорвана, но не слом лена окончательно, и абсолютизм нуждался в преданных слугах, не связанных родственными узами с местной знатью. Это и создавало почву для проникновения в высшие правительственные сферы лиц иностран ного происхождения. Только в России по причине ее особых условий (большого наплыва иностранных специалистов на русскую службу) это явление приобрело слишком гипертрофированный характер. Но это не дает никаких оснований говорить о полном подчинении российской иолитики чуждым ей австрийским или прусским интересам, как считал писатель В.С. Пикуль.
Более беспристрастный взгляд на это явление российской истории иозволяет заявить, что выходцы из захудалых германских княжеств, заполонившие двор Анны Иоанновны, не питали особых ностальгических чувств по утраченному фатерланду, так как всем в своей жизни были обязаны России, где обрели знатность и богатство. Действительно, Бирон, Остерман, Шемберг и другие были взяточники и казнокрады, как, впрочем, и их русские коллеги — князья Черкасские, Салтыковы, Бестужевы и прочие, но врагам России они не служили. Более того, они участвовали в проведении политики, направленной на закрепление позиций России в Польше и Прибалтике, сделали попытку продвижения к теплому Черному морю.
Точно так же сама Анна Иоанновна в области внутренней политики продолжила линию своих предшественников на некоторое облегчение ноложения дворян и освободила их от пожизненной службы государству. Был установлен определенный срок обязательной военной и гражданской службы. Для дворянских недорослей был открыт Шляхетский норпус, окончив который они сразу становились офицерами, а не тянули, как в прежние времена, по несколько лет солдатскую лямку. Был изменен петровский закон о наследовании помещичьих имений. Если раньше все доставалось старшему сыну, а остальные должны были искать се6е пропитание на военной или гражданской службе, то теперь хозян имения получил право распределять свое имущество между всеми членами семьи.
Разные императоры и императрицы сменяли друг друга на российском престоле, но неизменной оставалась их общая линия на расширение дворянских привилегий и постепенное освобождение их из-под опеки государства. Захватив власть с помощью дворянских гвардейских полков, Елизавета Петровна отблагодарила дворян специальным указом, предоставлявшим только лицам благородного дворянского сословия право «...иметь над людьми и крестьянами полную власть без изъяна, кроме отнятия жизни и наказания кнутом и проведения над оными пыток». Прочие сословия (купцы и духовенство) таких прав были лишены. Еще резче, таким образом, стала черта, отделявшая дворян от остальной части российского общества.
Петр III недолго пробыл на троне по причине откровенно пренебрежительного отношения к национальным интересам страны и к русским народным обычаям. Однако за свое недолгое правление он успел издать ряд указов, представлявших собой попытку внесения более основательных элементов европейской политической культуры в страну, сохранявшую, несмотря на свой внешний европейский лоск, черты восточно-азиатской деспотии. Указ «0 вольности дворянской» вообще освободил дворян от обязательной службы государству. Другой указ ликвидировал Тайную канцелярию, державшую во времена Анны Иоанновны в страхе все население страны, включая высших сановников. Особенно примечательным был Указ, проводящий идею веротерпимости и прекращавший преследование старообрядцев. Все это позволило историку А.С. Мыльникову объявить Петра III великим реформатором, ставшим жертвой консервативного дворянского общества. Но в любом случае личные качества этого несчастного императора делали его достаточно одиозной фигурой, непопулярной в среде столичного дворян- I ства, которое предпочло ему его супругу, ставшую самой знаменитой правительницей России под именем Екатерины Великой.
Период в жизни России, последовавший за реформами Петра Великого, вовсе не следует считать бесцветным и бесполезным в смысле пребывания на российском троне вполне заурядных людей, не способных продолжить великие деяния своего предшественника. Совсем напротив, почти все преемники великого императора по мере своих сил, возможностей и талантов продолжали его линию на расширение влияния Российской империи на Европейском континенте.
Другой не менее важной стороной их деятельности стала корректировка петровских реформ в сторону постепенного смягчения политического режима и освобождения дворян от обязательной государственной службы, наделения их все новыми правами и привилегиями. Эти меры превращали дворян не на словах, а на деле в господствующее сословие, что способствовало укреплению императорской власти, рас ширению ее опоры в дворянской среде.