Общественная антикоррупционная активность в Нижегородской области связана, прежде всего, с тем, что в 2000 г. здесь по инициативе Нижегородского центра социально-экономической экспертизы при поддержке Института «Открытое общество» были проведены Первые общественные слушания по проблемам коррупции. В 2001 г. в Нижнем Новгороде по инициативе Нижегородского отделения общероссийского объединения предпринимателей «ОПОРА» был открыт Центр поддержки малого бизнеса, одна из программных целей которого – преодоление административных барьеров, то есть противодействие «государственному рэкету»[26].
Уровень публичного обсуждения тем, связанных с коррупцией, обусловлен, прежде всего, информационными подачами в жанре «криминальной хроники». Судя по публикациям, освещавшим дела О. Чечулиной и Ю. Лукичёва[27], это информация, привлекающая читателя, «рейтинговая». В ней доминирует журналистская «интрига текста», а не рефлексия над явлением.
Любопытно, что по прошествии года (в 2002 г.) О. Чечулина была амнистирована, и в прессе появляются материалы такого содержания, что в её деле не было никакого криминала[28]. Так совпало, что как раз в этот момент (февраль 2002 г.) «открылось» для прессы дело другого чиновника – начальника Волго-вятской государственной инспекции пробирного надзора Г. Скитневского, пойманного с поличным в момент принятия взятки[29]. Материал по Г.Скитневскому носил такой же разоблачительный характер, как и по О.Чечулиной в начале её процесса в 2001 г. В целом, это обстоятельство кажется характерным для материалов такого рода: сначала они настраивают читателя на беспощадное обличение, а затем, через время, предлагают интонации примирения и забвения «за давностью лет». Смысловая структура, которая поддерживается в информационном пространстве («метапослание») при этом может быть обозначена примерно так: это дело обычное, со всяким может случиться.
Таким образом, тема коррупции является фоновой для большинства региональных СМИ Нижегородской области. Этот фон не постоянен, он усиливается и ослабляется под влиянием случайных обстоятельств или в период выборов[30]. Очевидно, что усиление антикоррупционной риторики, например, в период губернаторских выборов 2001 года, было свидетельством того, что «рейтинговая» тема интересует избирателя и в то же время является хорошим средством манипулирования общественным мнением. В содержательном плане такие публикации никакого антикоррупционного эффекта на массовое сознание не производят. Они предпринимаются только для получения электорального эффекта. На такого рода эффект была, в частности, рассчитана серия акций против торговцев наркотиками, проведённых под эгидой общественной организации «Защита» предвыборным штабом кандидата в губернаторы области Д. Савельева (2001 г.).
Менее представлен на газетных полосах жанр спокойной констатации явления или обсуждения проблемы без персональных обвинительных заключений[31]. В региональном медиа-пространстве, тем не менее, имеют место информационные заявки на рефлексивный дискурс по проблемами коррупции[32]. В частности, в активном обращении находится понятие «государственный рэкет». Так, в рамках конференции «Бизнес и власть: преодоление административных барьеров», состоявшейся в 2001 г. в Нижегородском Шведском центре, говорилось о том, что мелкий бизнес чересчур уязвим для действующего законодательства. Существует множество причин, на основании которых при наличии определенного желания и упорства для строптивого и несговорчивого бизнесмена можно добиться лишения лицензии. В результате от "государственного рэкета" легче откупиться, чем пытаться доказывать свою правоту[33].
Официальным подтверждением верности такой констатации является высказывание губернатора Г. Ходырева на эту тему. В рамках визита в область делегации представителей Земли Северный Рейн-Вестфалия 17 – 19 октября 2001 г. губернатор, в частности, заметил, что в регионе существует очень много препятствий для развития бизнеса, но новое областное правительство работает над снижением административных барьеров. Однако, по словам Г.Ходырева, в области по-прежнему "первым среди всех видов рэкета является государственный"[34].
Нижегородская пресса, высвечивая политико-административные аспекты коррупции, отражает важную составную часть функционирования системы властных отношений. Как правило, речь идёт следующих сферах её проявления:
- Негласное, келейное распределение подрядов на строительство сооружений, ремонт дорог и прочих бюджетных работ;
- Незаконное присвоение бюджетных денег;
- Злоупотребление служебным положением;
- Взятки;
- Превышение должностных полномочий;
- Наложение незаконных ограничений на предпринимательскую деятельность;
- Противоправные методы работы силовых органов.
Сказанное позволяет говорить о том, что региональная медиа-информационная среда открыта для антикоррупционной тематики. Однако до настоящего времени в регионе не существует какой-либо ясной программы «отработки» антикоррупционной темы на уровне региональных медиа-ресурсов. Поскольку же медиа-процессы всё-таки вторичны по отношению к реальным социальным, политико-административным и экономическим явлениям, постольку они отражают отсутствие реальных региональных стратегий борьбы с коррупцией. При этом, помимо региональных правоохранительных структур, «по определению» обязанных ловить коррупционеров, в аппарате экс-губернатора И. Склярова был советник по вопросам борьбы с коррупцией, а в 2001 году при главном федеральном инспекторе по Нижегородской области была создана межведомственная комиссия по преодолению административных барьеров и упорядочению проведения контролирующими органами проверок деятельности субъектов малого предпринимательства. Этих административных ресурсов, однако, явно не достаточно, чтобы противопоставить коррупции системный ответ.
Если сравнить коррупцию с эпидемией (а сравнение уместно, поскольку коррупцию определяют иногда как социальную болезнь), то можно сказать, что в Нижегородском регионе о ней знают, эпизодически обращают в её сторону взоры и даже «лечат» отдельные случаи «заболевания». Но против эпидемии никаких специальных мер не принимается.
Башкортостан
Социальной основой административного ресурса является политически ангажированный, зависимый и управляемый администратор, как правило, являющийся по своему статусу государственным служащим. Административный ресурс в качестве главной своей предпосылки предполагает наличие политических отношений, связывающих между собой субъектов государственной администрации и политической верхушки региона. Однако из этих отношений сторонами может извлекаться и конкретная экономическая выгода. Возможные санкции за ненадлежащее использование властных полномочий, вплоть до уголовного преследования, как правило, целиком ложатся на того или иного государственного чиновника, а не на его политического патрона.
Такого рода отношения можно охарактеризовать понятием политико-административного клана, под которым понимается неформальная политическая организация, связывающая отношениями «патрон – клиент» стоящего у власти политического лидера (лидеров) с одной стороны, и профессиональный административно-управленческий государственный аппарат - с другой стороны. Как правило, политико-административный клан (далее ПАК) функционирует не только на неформальной, но и непубличной и, что более важно, на неправовой основе, подчиняясь правилам и взаимоотношениям, установленным внутри клана.
В Башкирии абсолютно доминирующим является ПАК во главе с действующим президентом М.Рахимовым. Он определяет социальную и экономическую политику, деятельность ветвей и институтов власти, руководит работой общественных объединений. Это связано с особенностью данного политического клана, которая состоит в том, что он не оставляет государственным чиновникам другого выбора, кроме как принять правила, установки и политические цели этого клана. Те, кто не понял или не принял этого, подверглись гонениям. ПАК М.Рахимова является кланом тоталитарным, деятельность которого не ограничивается противодействием других кланов по причине их отсутствия.
Деятельность этого клана на выборах начинается задолго до их назначения созданием избирательного законодательства, в котором предусматриваются широкие возможности для использования административного ресурса. Выбор даты выборов (если речь идет о региональных выборах) производится Государственным Собранием с тем расчетом, чтобы она была неожиданной для вероятных оппонентов М.Рахимова и не оставляла бы им времени на подготовку. Формирование избирательных комиссий всех уровней, включая ЦИК Башкирии, происходит кулуарно, без привлечения политических партий и общественных объединений.
Высокий уровень коррупции на выборах в Башкирии обусловлен наличием авторитарного политического режима, который формирует политические, экономические, правовые, социальные предпосылки коррупции на выборах. Среди них:
- Отсутствие в республике местного самоуправления и, как следствие, высокая степень зависимости населения в целом и, в частности, локальных территориальных сообществ от государственной бюрократии на местах. Назначает и снимает глав административно-территориальных образований непосредственно президент Башкирии;