Православные старцы XX века (стр. 19 из 47)
Проснувшись, старец тут же записал молитву, а через три часа его арестовали. Эта молитва, по словам старца, оберегала его до последних дней. Старец Сампсон рассказывал, как в Соловках его вместе с другими заключёнными бросали в ледяной подвал, в котором жили притравленные на человека крысы. Чтобы люди не сопротивлялись, их прикручивали так, чтобы они не могли пошевелиться. Крысы съедали людей заживо.
Из воспоминаний старца Сампсона: «Холод был жесточайший и всюду крысы. Я молился: «Всемилостивая, Владычица моя...». Читал и слышал, как плакали люди, когда их съедали крысы. Мне же они погрызли только пятки».
Когда утром подняли клетку и обнаружили, что старец остался невредим, то испугались его веры и освободили старца от принудительных работ.
Старец так же рассказывал, как однажды зимой, когда уголовники проиграли его в карты, он несколько часов раздетый простоял на морозе. Благодаря молитвам он остался цел.
Мученик за веру вышел на свободу в 1934 году, а в 1936 году он был вновь арестован. Ему предстояло ещё несколько лет провести в тюрьме на Дальнем Востоке. В заключении безвинно осуждённый монах поражал всех своей прозорливостью.
Во время войны, когда японцы вели наступательные бои, тюремное начальство готовилось в случае оккупации района расстрелять всех заключённых. Все готовились к смерти, многие плакали, каялись, молились. Ночью старцу было открыто, что он доживёт до глубокой старости. Монах увидел себя седым старцем, окружённым духовными детьми. Утром он объявил всем, что они останутся живы.
В 1945 году вышел указ об освобождении церковнослужителей. В Ставрополе в 1947 старец получил приход в большой казачьей станице Кольгута. Появление в станице старца заставило местные власти обеспокоиться, так как тысячи людей приезжали к прозорливому монаху. Он не только был духовным наставником верующих, но и помощником, советником, умело отвечал на житейские вопросы, связанные с ведением хозяйства, с сельскохозяйственными работами.
Постепенно опустели танцевальные площадки, клубы - молодёжь шла в церковь.
Близился новый арест... В Бакинской тюрьме старцу пришлось провести целый год в одиночной камере. В 1948 году тяжелобольной старец вернулся в Борисоглебск, а спустя некоторое время стал настоятелем молитвенного дома в д. Рузаевке.
О своей первой встрече со старцем Симеоном вспоминает его духовная дочь:
- Я подала записочку о здравии, и отошла к задним дверям церкви. Вдруг батюшка вышел из алтаря, оглядел всех, и остановился на мне. Подозвал к себе, спросил моя ли записка.
- Да, моя, - ответила я.
- Вот это имя не пиши, за него подавай нищим. Он много ругается и пьёт.
Прозорливость батюшки повергла меня в трепет. С этого момента вся наша семья неотлучно находилась рядом с батюшкой.
Вскоре старцу Симеону был дан огромный приход в д. Макаровке, находящейся рядом с Саранском. Последним местом служения старца в Мордовии стало село Спасское.
Весть о прозорливом старце молниеносно разнеслась по окрестным деревням.
К нему приезжали больные со всей Мордовии. Даже врачи психиатрических больниц направляли своих пациентов в Спасское. Были ложные обвинения, гонения - приходы в Полтаве, Волгограде. Наконец - Псково-Печерская обитель.
16 сентября 1966 года старец Симеон принял Святую схиму с именем Сампсон.
Говорят, что после пострига от старца исходила такая благодать, что многие люди, у которых была не чиста совесть, не могли на него смотреть.
24 августа 1979 года здоровье старца резко ухудшилось. По счастью в тот день среди посетителей был священник, он при врачах скорой помощи начал читать Акафист Божией Матери, а после акафиста причастил умирающего.
После этого священник начал читать канон на исход души, на восьмой песне канона старец три раза вздохнул и затих... Так закончилась сложная земная жизнь старца Сампсона. Он не был ни суровым монахом-отшельником, ни жестким обличителем человеческих недостатков, он был любящим врачевателем скорбящих душ.
Господи, упокой душу старца Сампсона, со святыми упокой, и его молитвами спаси души наши!
«Не нужно уставать каяться. И надо каяться не только сознанием, а выпрашиванием прощения и помощи, чтобы не повторить грех. Нужно бояться кого-то огорчить. Значит, следить за своим языком, не только за своим поведением...» (ст. Сампсон)
(1894−1982 гг.)
1(14) августа в городе Новый Двор Варшавской губернии у отставного полковника Александра Ивановича Тяпочкина и его жены Элеоноры Александровны родился шестой ребёнок. Мальчика при крещении нарекли Димитрием, в честь великомученика Димитрия Солунского.В семь лет Димитрий уже был принят в духовное училище, в 1911 году был зачислен в Холмскую духовную семинарию. По окончанию семинарии в 1917 году Димитрий поступил в Московскую духовную академию.
В 1919 году Дмитрий познакомился со своей будущей супругой Антониной.
Через год молодые обвенчались. В том же году епископ Евлампий, викантий Екатеринославской епархии, рукоположил Димитрия в диакона, а затем в пресвитера.
В 1933 году Антонина скончалась, на руках Димитрия остались три дочери. В 1941 году отец Димитрий был арестован и осуждён на десять лет.
В ссылке отец Серафим продолжал своё пастырское служение: тайно крестил новообращённых, исповедовал верующих, отпевал умерших. Когда срок заключения близился к концу, на допросе следователь спросил отца Дмитрия, чем он собирается заниматься на воле.
В ответ услышал:
- Буду служить священником, как и служил.
Срок был увеличен на пять лет.
Лишь в 1955 году ссылка была отменена. После освобождения из лагеря отцу Димитрию с большим трудом удалось получить место клирика в Петропавловском храме в городе Куйбышеве.
Знаменитое «Зоино стояние» (Куйбышев, 1956 год)
В доме Зои (под самый Новый год) собрались гости. Начались танцы, а Зоя, не имея пары, взяла образ Св. Николая Чудотворца и сказала: «Если нет моего Николая, потанцую со святым Николаем». Подруга отговаривала её, но она отвечала: «Если Бог есть, пусть Он меня накажет!» Вдруг в комнате началось что-то невообразимое: шум, вихрь, засверкал ослепительный свет. Все в страхе выбежали из комнаты, одна Зоя осталась стоять с иконой Святителя, прижав ее к груди. Она будто окаменела. Никакими усилиями невозможно было привести ее в чувство, при уколах иглы ломались об её окаменевшее тело. Думали отправить ее в больницу или положить на кровать, однако невозможно было сдвинуть ее с места, ноги как бы приросли к полу. С этого времени она не могла ни пить, ни есть.
Первые дни дом посещали многие верующие и любопытные, медики и духовные лица. Но скоро помещение было закрыто для посетителей распоряжением властей. По ночам около Зои молилась мать, в полночь Зоя страшно кричала: «Мама! Молись! В грехах погибаем! Молись!»
Никто из допущенных к Зое священников не смог взять икону из Зоиных рук.
В праздник Рождества Христова отец Дмитрий отслужил в доме Водосвятный молебен, освятил всю комнату, и сумел взять икону из застывших рук девушки.
Так Зоя простояла 128 дней до самой Пасхи. В ночь на Светлое Христово Воскресенье она вдруг стала взывать: «Молитесь! Страшно! Земля горит! Молитесь! Весь мир во грехах гибнет!» С этого времени она вдруг ожила, в мускулах появилась мягкость. Ее уложили в постель, но она продолжала взывать и просить всех молиться о мире, гибнущем в грехах.
«Зоино стояние» настолько потрясло жителей Куйбышева, что многие поспешили в церковь с покаянием. Некрещеные крестились.
Из воспоминаний Анны Ивановны Федоровой: «Дом был окружён милицией. И тогда я решила спросить обо всём молоденького милиционера:
- Скажите, правда, что Зоя стоит?
Он ответил:
- Я ничего не скажу, а лучше смотри сама.
Он снял фуражку и показал совершенно седые волосы:
- Видишь?! Это вернее слов... Ведь мы давали подписку, нам запрещено рассказывать об этом... Но если бы ты только знала, как страшно мне было смотреть на эту застывшую девушку».
Отцу Димитрию запретили рассказывать о взятии иконы у Зои, было заведено новое дело. После заключения отец Димитрий был направлен в село Михайловское.
26 октября 1960 года епископ Курский и Белгородский Леонид совершил постриг протоиерея Димитрия в монашество с именем Серафим.
В 1961 году иеромонах Серафим был возведён в сан игумена. В октябре 1961 года старец Серафим стал настоятелем Свято-Николаевского храма в селе Ракитном Белгородской области.
Верующие находили в лице старца опытного любвеобильного духовного наставника. По молитвам старца Серафима многие больные получали исцеление, скорбящие - утешение. Прозорливому старцу часто приходилось исправлять тех, кто говорил, что прибыл к нему лечиться:
- Я не лечу, а молюсь. Милостивый Господь заочно исцелил слугу капернаумского сотника - по вере его. Прежде всего, нужна вера и покаяние больного, так как часто грехи являются причиной болезней.
По своему глубочайшему смирению старец Серафим старался скрывать свои подвиги и духовные дарования. Ему совершенно чуждо было осуждение. Если кто-либо рассказывал ему о своём обидчике, старец всегда учтиво останавливал, и призывал помолиться за обидчика. Тут же всё смущение рассеивалось, обида утихала.
Валентина Николаевна М. вспоминала:
- Батюшка говорит проповедь, и сам плачет, вслед за ним начинают плакать и слушающие его. Ибо через слово отца Серафима душа воспринимала Духа Святого, приходила в смирение и очищалась через слёзы покаяния.
Священник Николай Хохлов был свидетелем исцеления больного по молитвам старца:
- Как-то после службы в храм на носилках принесли больного мужчину, попросили вызвать батюшку. Больной лежал неподвижно. Отец Серафим, не спеша, подошёл к расслабленному, молча постоял над ним, потом вошёл в алтарь, взял напрестольный крест, елей. Затем возле больного сотворил молитву, помазал его елеем и осенил крестом. И тут мужчина, как после сна поднялся, ему быстро подали стул. Расслабленный вышел из храма на своих ногах, родственники его только поддерживали. Они сняли квартиру и ежедневно приходили на богослужение. Вскоре больной уже сам добирался до храма без посторонней помощи.