В России очень поздно было отменено крепостное право, лишь в феврале 1861 г. Крепостное право, крепостничество – это форма зависимости крестьян от землевладельцев, которая имела две стороны. Во первых, помещик (феодал) – собственник земли – имел право на даровой принудительный труд крестьян, прикреплённых к его земле (поместью) и обязанных выполнять барщину или платить оброк. Во – вторых, помещик являлся для крестьянина административной и судебной властью – собирал государственные налоги, отдавал в рекруты, наказывал.
Крепостная зависимость крестьян от землевладельцев – личная, поземельная и административная – формировалась постепенно со времен Киевской Руси. Юридически крепостное право было окончательно оформлено Соборным уложением 1649 г. Важнейшими вехами на пути формирования крепостного права были установление Юрьева дня, единого для страны срока крестьянского «отказа» (Судебник 1497 г.); введение «заповедных лет», запрета на уход крестьян от землевладельцев (1581 г.); учреждение «урочных лет», устанавливавших 5-летний срок сыска беглых крестьян и фактически отменявших Юрьев день (1597 г.).
Личная зависимость крестьян в Западной Европе (английских вилланов, испанских ременсов, французских и итальянских сервов) исчезла в новое время. В России пик крепостничества пришёлся на вторую половину XVIII в. Во времена Екатерины II помещик мог продать крепостного, в том числе поодиночке и без земли, подарить, проиграть в карты, наказать, перевести в дворню и обратно, определить размер барщины и оброка, сослать в Сибирь. Крепостничество, которое по мнению Ключевского, должно было быть отменено вместе с Манифестом о вольности дворянства, т. е. в 1762 г., в конце XVIII – начале XIX в. превратилось в тормоз развития страны, нравственно калечило и помещиков, и крестьян. Помещики постепенно превратились из землевладельцев в душевладельцев и полицейских, а крестьяне не были заинтересованы в результатах своего труда. В год вступления Екатерины II на престол случайно обнаружилось дело помещицы 30-летней вдовы Дарьи Салтыковой, которая за шесть лет замучила 138 крепостных. Не менее известны слова А.С. Пушкина из стихотворения «Деревня»:
Здесь барство дикое, без чувств, без Закона,
Присвоило себе насильственной лозой
И труд, и собственность, и время земледельца.
В первой половине XIX в. ни Александр I, ни Николай II не решились отменить крепостничество. Определеннее позицию сформировал младший брат. Он заявил в Государственном совете в 1842 г.: «Нет сомнения, что крепостное право в нынешнем его у нас положении есть зло, для всех ощутительное и очевидное; но прикасаться к оному теперь – было бы злом, конечно, еще более гибельным.». В первой половине XIX в. правительство предпринимало меры, направленные на смягчение крепостного права, на некоторое изменение ситуации в деревне (см. раздел 4). Однако лишь Александр II не только понял настоятельную необходимость отменить крепостное право, но настоял на освобождении крестьян.
История с отменой крепостного права дает нам возможность сказать об особом характере реформ в России. Реформы в России, за редким исключением, были запоздалыми, вынужденными, незавершенными, а значит неудачными. Почти всегда реформам предшествовали бунты, кризисы, неудачи в войне, иначе говоря, они проводились под давлением бедственных обстоятельств (вспомним, что предшествовало петровским реформам, освобождению крестьян, ленинскому нэпу). Например, освободив крестьян в 1861 г., не позволили им стать полновластными хозяевами на земле; учредив в 1864 г. земства в уездах и губерниях, не разрешили создать Всероссийское земское объединение, которое могло бы решать часть общегосударственных проблем; не была доведена до конца многообещающая аграрная реформа Столыпина. Примеры можно продолжить. В российских реформах, полагал Ключевский, было заложено зерно контрреформ, ибо, во-первых, реформы почти всегда запаздывали; во-вторых, реформы, как правило, «проводились за счет народа»; в-третьих, проводившая реформы бюрократия была уверена, что только она знает, когда и какими методами проводить реформы. Бюрократия была уверена , что русский народ , говоря словами А. Н. Некрасова, «вынесет все, что господь ни пошлет».
Российская жизнь характеризовалась особыми взаимоотношениями власти и общества. Эти взаимоотношения известный кадетский деятель, философ и экономист П.Б.Струве выразил формулой: «Антиобщественное государство – антигосударственное общество». Действительно, российская бюрократия, по крайней мере её большинство, почти всегда пренебрежительно относилось к потребностям общества, к нуждам людей. Чиновники в течение последних трехсот лет умели комфортно обустраивать лишь свою жизнь. Российский народ соответственно относился к чиновником, к власти. Поэтому в российском историко-политическом словаре чаще, чем у многих других народов, встречаются слова – анархия, бунт, восстание, гражданская война, крестьянская война, мятеж, революция. Такие взаимоотношения народа и начальства, вкупе с рядом других обстоятельств, придавали отечественному историческому процессу « нервный » пульс. Образно говоря, телега российского государства ехала на квадратных колесах, и каждый их поворот не только сотрясал всех седоков , но и устраивал проверку на прочность самой телеге.
В отличие от Запада Россия вступила в XX в. с грузом многих острых проблем. На Западе сто лет назад были динамичные социально-экономические процессы, конституции, парламенты, профсоюзы. В XIX в. на Западе утвердилось индустриальное общество. Россия на рубеже XIX-XX вв. находилась в пятерке индустриальных держав, её удельный вес в мировом промышленном производстве составлял 5,5 % (доля Франции, занимавшая 4-е место, - 6,4 %).О достижениях дореформенной России, в том числе последнего десятилетия XIX в. , говорилось в разделе 4. Добавим, что в России на рубеже XIX-XX вв. развивались современные отрасли промышленности, рыночная инфраструктура приближалась к европейским стандартам, золотой рубль, введенный в 1897 г., обеспечивал стабильность российской финансовой системы. Кстати , в связи с денежной реформой Витте заметил: «В России надо проводить реформы быстро, иначе они большей частью не удаются».
Однако в стране накопилось немало проблем во всех областях общественной жизни. Индустриализация страны, начатая на рубеже 1830-1840-х гг., не была завершена, ведущим в экономике оставался аграрный сектор. Производительность труда в промышленности была в 3-5 раз ниже, чем в Европе. В деревне сохранились крупные помещичьи хозяйства, общинное землевладение, круговая порука, крестьянское малоземелье и полукрепостнические пережитки в виде издольщины и отработок. Каждый второй крестьянин был бедным. Условия жизни и труда рабочих были тяжелыми, сопоставимыми с положением европейских пролетариев первой половины XIX в.
По данным общероссийской переписи 1897 г. в стране проживало 125,6 млн. человек (с Финляндией - 128,9 млн.). 73,7 % населения России было неграмотным. Накануне первой мировой войны в 120 высших учебных заведениях обучалось 130 тыс. студентов. При этом на Урале не было ни одного вуза. Даже для не очень технически оснащенной российской промышленности инженерно-технических сил было недостаточно.
Россия вступила в XX в. самодержавной монархией. Переход от сословно-представительной к абсолютной монархии происходил в XVII в. и завершился при Петре I. Государственное правление, при котором императору принадлежали верховные права в законодательстве, управлении страной, в командовании армией и флотом, почти в неизменном виде сохранилось до начала XX в. В России не было парламента, легальных политических партий, профсоюзов, политических прав и свобод. Вступивший на престол в октябре 1894г. Николай II через три месяца заявил собравшимся в Зимнем дворце земским деятелям : «Пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начала самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его мой покойный незабвенный родитель». Эта речь развеяла надежды интеллигенции на возможность конституционных преобразований сверху. Сохранение монархии в том неизменном виде, как она сложилась в XVII-XVIII вв., не только сдерживало развитие страны, но представляло собой огромную опасность для России. Это, образно говоря, была та подводная скала, о которую в 1917г. разбился корабль российской государственности.
В свержении монархии первенствующая роль принадлежала интеллигенции. Этим обстоятельством Россия существенно отличалась от Европы, где в борьбе с монархией ведущей силой выступало третье сословие, прежде всего буржуазия. Собственники капитала, получающие доход в результате предпринимательской деятельности, стремились к утверждению рыночной экономики, либеральных ценностей, то есть к утверждению индустриального общества. В России буржуазия сформировалась поздно. В начале XX в. её численность достигла 1,5 млн. человек. Несмотря на относительную экономическую мощь (ключевые позиции в промышленной, финансовой среде, все большее проникновение в сельское хозяйство), буржуазия не особенно стремилась к власти. Она предпочитала решать свои предпринимательские задачи, не посягая на самодержавие и приоритет дворянства в госуправлении.
Российской разночинной (формировавшейся из разных слоев общества) интеллигенции был закрыт доступ к власти. Противоречие между высокой образованностью (ставившей интеллигенцию в особое положение в стране, где насчитывалось менее 300 тыс. человек с высшим и средним специальным образованием), особенностями менталитета (« небуржуазность ») и приниженным социальным положением вело к повышенной политической активности интеллигенции, её оппозиционности верховной власти. «Вся русская интеллигенция, - отмечал Бердяев,- не любила государство и не считала его своим». Несмотря на незначительную долю в численности населения (в 1897 г. - 0,36 %), интеллигенция сыграла роль катализатора российской истории начала XXв.