1. А. Мень. Расизм перед судом христианства. — «Журнал Московской патриархии», 1962, № 3, стр. 22-23.
2. Е. Карманов. Христианство и расовая дискриминация. — «Журнал Московской патриархии», 1962, № 2, стр. 35-37.
3. В. Д. Бонч - Бруевич. Знамение времени. М., 1921, стр. 76.
4. Д. Цветаев. Из истории иностранных исповеданий в России в XVI - XVII ее. М., 1886, стр. 41.
5. «Чтения ОИДР», кн. III, 1884, разд. II, стр. 13 - 14. 118
6. Н. С. Тихонравов. Квирин Кульман. — «Русский вестник», кн. XI, XII, 1867, стр. 568 - 593; см. также сб. «Русское государство в XVII в.». М... 1961, стр. 327.
7. «Русский архив», 1867, стр. 1152; см. также Н. Д. Сергеевский. Наказание в русском праве. СПб., 1887, стр. 126 - 127.
8. ДАИ, т. X, № 107.
9. Д. Цветаев. Указ. соч., стр. 308.
10. Н. Г. Устрялов. История Петра Великого, т. II, прил. IX. СПб., 1863; см. также Д. А. Толстой. Римский католицизм в России, т. I. СПб., 1876, стр. 117.
11. А. И. Бобрищев — Пушкин. Суд и раскольники - сектанты. СПб., 1902, стр. 73.
12. Н. Г. Чернышевский. Полное собрание сочинений, т X. М., 1951, стр. 131 - 132.
13. «Чтения ОИДР», кн. I, отд. 4, 1866, стр. 165.
14. Н. М. Костомаров. Русская история в жизнеописаниях, т. II. Изд. 2, М., 1886 - 1893, стр. 365.
15. И. Г. Оршанский. Русское законодательство об евреях. СПб., 1877, стр. 18.
16. Сб. «Пережитое», кн. II. СПб., 1910, ст, р. 1 - 48; см. также Н. Н. Голицын. Законодательство об евреях, т. I. СПб. 1866, стр. 28 - 42.
17. «Русская литература в борьбе с религией». М., 1963, стр. 23.
18. Н. Голицын. Указ. соч., стр. 614 - 616.
19. А. И. Герцен. Сочинения, т. VIII. М., 1956, стр. 232-233.
20. И. Г. Оршанский. Указ. соч., стр. 49.
21. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 12, стр. 147.
22. В. Д. Бонч - Бруевич. Знамение времени. СПб., 1921, стр. 259.
23. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 25, стр. 64.
24. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 2, стр. 289.
25. В. М. Скворцов. Миссионерский посох, т. I. СПб., 1912, стр. 518 (численность раскольников была значительно занижена).
26. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. XVI, стр. 165.
27. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 7, стр. 173.
28. Н. Варадинов. История Министерства внутренних дел, т. 8. СПб., 1862, стр. 472 - 473.
29. Е. Н. Тарновский. Религиозные преступления в России. — «Вестник права», 1899, № 4, стр. 2 - 17.
30. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 4, стр. 228.
31. В. И. Корецкий. Современное сектантство и его преодоление. — «Вопросы истории религии и атеизма», т. IX, 1961, стр. 45.
32. «Древняя и Новая Россия», 1878, № 8, стр. 312.
33. «Собрание постановлений по части раскола, состоявшихся по ведомству святейшего Синода», кн. II. СПб., 1860, стр. 54.
34. А. И. Бобрищев - Пушкин. Указ. соч., стр. 173 - 174, 175.
35. «Миссионерский съезд в Орле 16 - 24 сентября 1901 г.», Орел, 1902, стр. 172.
36. Там же, стр. 290.
37. Там же, стр. 137.
38. «Миссионерское обозрение», кн. XI, 1903.
39. «Звезда», 11 апреля 1911 г., № 17.
40. «Отчет обер - прокурора Синода за 1911 - 1912 гг». СПб., 1913,
41. «Церковно - общественный вестник», 1913, № 47.
42. «Миссионерский съезд в Орле...», стр. 143.
43. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 6, стр. 270.
44. «Стенографический отчет Государственной думы». 3-й созыв, 2-я сессия, заседание 23 мая 1909 г.
45. «Церковный вестник», 1911, № 26.
46. В. М. Скворцов. Миссионерский посох, т. I. M., 1912, стр. 458.
47. М. И. Шахнович. Ленин и проблемы атеизма. М. - Л., 1961, стр. 31.
48. «Новое время», 2 февраля 1913 г., № 13253.
49. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 6, стр. 206.
50. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 7, стр. 173.
51. Там же, стр. 125.
52. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 12, стр. 143.
53. «Стенографический отчет Государственной думы», 3-й созыв, 2-я сессия. Заседание 23 мая 1909 г.
Глава VIII. Гонения на просвещение и науку
1Представители современной православной церкви пытаются скрыть реакционную деятельность этой церкви в прошлом и ее борьбу с просвещением и наукой. Они утверждают, что гонение на просвещение и науку в России, если оно и было, то носило случайный характер, и что церковь никогда не отрицала необходимости и пользы просвещения и науки. Профессор Московской духовной академии А. Иванов во время встречи в 1956 г. с представителями церкви США в своем докладе «Христианская вера и современная наука» уверял, что и вера, и наука — каждая имеет свою особую область и не мешает одна другой. Профессор Ленинградской духовной академии Л. Парийский в докладе на ту же тему доказывал, что религия не может противоречить науке, так как, по его словам, «библия и природа — это две книги, написанные богом и предназначенные человеку». С таким восхвалением церкви не согласился присутствовавший на встрече представитель церковных организаций США доктор Бойль. Он напомнил своим православным коллегам недавнюю историю Церкви, когда наука и ученые преследовались как угрожающие религии2. Другие же представители православной церкви не отрицали реакционной роли этой церкви в истории культурного развития русского народа, но говорили, что православная церковь была насильно поставлена на служение самодержавию, которое угнетало церковь, заставило создать догмат о божественном происхождении царской власти, что проповедь реакции проводилась по настоянию самодержавия.
В действительности было не так. Церковь в союзе с самодержавием была гонительницей просвещения народа и насаждала невежество и мракобесие. Просвещение использовалось для оправдания крепостнических порядков и эксплуатации народа. Правительство и церковь старались помешать распространению грамотности, воспитать народ в духе преданности самодержавию и религии, увести его от революционной борьбы. Православная церковь признавала только такое просвещение, которое было основано на религии. Просвещение же, не освященное благодатным влиянием религии, говорили ее представители, скорее пагубно, чем полезно. Относясь враждебно к просвещению народа и развитию отечественной науки, церковь часто была инициатором травли наиболее талантливых ученых и прогрессивных учителей. Она тормозила развитие просвещения и науки, добивалась уничтожения книг передовых ученых.
Уже в древней Руси церковь выступала в роли гонительницы просвещения и науки. На церковных соборах XIV - XVII ее. рассматривались и утверждались индексы запрещенных книг. Древнейший церковный памятник — Кормчая книга — за чтение таких книг назначала церковное проклятие. Книги, признанные вредными, предлагалось сжигать на теле лиц, у которых они были обнаружены. Особенно ненавистны были духовным властям книги, пришедшие с Запада. Стремясь сохранить в неприкосновенности господствующую религиозную идеологию, освящавшую крепостнический строй и эксплуатацию народа, духовные власти боролись с проникновением в Москву западноевропейских идей, уничтожали привезенные оттуда книги, а распространителей этих идей и хранителей запрещенных книг подвергали жестокой казни. При Иване III за хранение и чтение иностранных книг в Москве сожгли в деревянной клетке князя Лукомского вместе с переводчиком Матиасом Ляхом, обвинив их в чародействе и злом умысле. Тогда же как колдуна, знавшегося с нечистой силой, казнили врача-иностранца Антона Эренштейна, а в 1580 г., в царствование Ивана IV, сожгли как «лютого волхва» придворного врача-иностранца Бомелия.
Нетерпимость к просвещению и науке проявлялась духовными властями и в XVII в. При царе Федоре Алексеевиче хотели сжечь голландского фельдшера Квиринуса по обвинению в волшебстве. Боярина Артамона Сергеевича Матвеева за его пристрастие к книгам в 1676 г. обвинили в чародействе и сослали в Пустозерский монастырь. При организации в 1687 г. «рассадника просвещения» — Славяно-греко-латинской академии на нее возложили обязанность наблюдать, чтобы иностранцы не производили «противностей» православной церкви. Инквизиторы академии должны были сжигать еретические, гадательные и «богохульные» книги, а лиц, виновных в их распространении, доставлять для наказания в «градский» суд.
В XVIII в., укрепляя власть помещиков-крепостников, правительство прикрывалось модным в то время лозунгом «просвещения». Но к просвещению правительство и духовное ведомство продолжали относиться с крайней враждебностью, подвергая гонениям прогрессивных мыслителей и ученых. Уже в начале XVIII в. авторов и распространителей сочинений против церкви предлагалось допросить с «очисткой» и прислать в Синод с расспросными речами. Даже Академия наук не была свободна от бдительного контроля представителей церкви. Они проверяли ее издания, выискивая в них места «сумнительные и противные христианским законам, правительству и добронравию». По их настоянию в 1743 г. был изъят изданный Академией наук астрономический календарь, в котором духовные цензоры умудрились найти сведения о планетах, «к соблазну народному склонные». Они возражали также против предпринятого Академией наук издания русских летописей — этого ценнейшего источника для изучения русской истории. По отзывам духовных цензоров, в летописях содержится «много лжи явственные».
Ненависть Синода и духовенства вызвал и великий русский ученый М. В. Ломоносов, исследования которого подрывали основы религии. Ломоносов отвергал церковное учение о неизменности природы и создании ее богом. «Напрасно думают, — писал он, — что все, как видим, сначала творцом создано. Таковые рассуждения весьма вредны приращению наук. Легко быть философом, выучив три слова: бог так сотворил, — и сие дая в ответ вместо всех причин»3. Ломоносов высмеивал тупость и невежество духовенства, выступавшего против науки. В 1740 г. по инициативе Ломоносова была издана книга французского ученого, академика Фонтенеля «Разговор о множестве миров», в которой в популярной форме излагались научные данные астрономии, шедшие вразрез с религиозными мифами о создании мира. Синод признал книгу Фонтенеля «противной вере и нравственности»; книгу изъяли и уничтожили. Раздраженный выступлениями М. В. Ломоносова против религии и церкви, Синод хотел помешать его научной деятельности. Он требовал, чтобы произведения Ломоносова были сожжены, а сам Ломоносов был отослан в Синод «для увещания и исправления»4. Нападки Синода не запугали Ломоносова, он продолжал настаивать на свободе научных исследований, требовал, чтобы духовенство «не привязывалось» к науке и не ругало ученых в своих проповедях.