Социальное пространство обучения и развития следует понимать как ресурс, происходящий из окружения в семье, общения с друзьями, соседями, отношений в школе, с органами власти, в сфере образования и работы. Все эти аспекты жизнедеятельности молодого человека должны занять центральное место в повседневной работе с молодежью.
В конце 60-х годов ХХ века [4, с. 132] наблюдение за молодежью с делинквентным поведением в Западной Германии сконцентрировалось на криминализированной молодежи. Для определения способа изменения данной модели поведения, необходимо сначала определить функцию делинквентного действия для каждого молодого человека, для которого социально-педагогические ситуации должны стать предпочтительными по отношению к делинквентным и показать ненужность последних. Поскольку делинквентное действие выполняет для молодого человека не только определенную функцию «обладания чем-либо», «привлечения внимания», принятия в группировку, но и является причиной его изоляции от общества в повседневной жизни или стигматизации, а через государственные санкции также может привести к зависимости, ограничениям и даже лишению свободы, в центре обсуждений находились именно действия, направленные на коррекцию модели делинквентого поведения. Важным является то, что социальные педагоги вместе с подростками и группами молодежи находят альтернативные, привлекательные для них виды деятельности, выполняющие те же значащие функции, что и производимые ими ранее действия, неодобряемые обществом.
В 1979 году под освобождающим и обучающим шагом вперед подразумевалось «замещение делинквентного действия привлекательной социально-педагогической ситуацией» [4, с. 132]. Необходимо создать место, которое будет выполнять для подростка функцию освобождения и коррекции и обстоятельства, уменьшающие и ликвидирующие его изолированность от общества и зависимость делинквентного поведения. Эта концепция фокусирования на делинвентных моделях поведения молодежи, связанных с воровством и насилием, и замены их социально-педагогическими альтернативами произошла из опыта работы на улицах в США и была высоко оценена как в Германии, так и в других странах мира. Позже она распространилась и на другие виды девиантного поведения.
За последние 25 лет ключевое понятие мобильной работы с молодежью, развитие функциональных эквивалентов, расширилось для всех видов поведения, наносящего вред самому подростку или окружающим его людям. Основанием для этого стали не только изменения в политической и общественной жизни на национально-европейском и глобальном уровнях, но и вытекающие из них практические проблемы увеличения употребления наркотиков, различные экстремистские молодежные движения, проблемы миграции и интеграции, вопросы получения среднего и высшего образования, безработица, нищенство среди детей и молодежи в Германии, Европе и во всем мире. Эти вопросы становятся сегодня все более актуальными и их призвана решать мобильная работа с молодежью.
В модельном проекте «Звуковой удар» (1979 – 1984 гг.) при научном сопровождении Института педагогики Университета Тюбинген перед мобильной работой с молодежью впервые встала проблема широкого употребления тяжелых наркотиков (героина) в молодежной среде.
Практический опыт мобильной работы с героин-зависимыми наркоманами на тот момент отсутствовал. Эксперты, преимущественно из медицинско-терапевтической сферы, выступили за привлечение мобильных социальных работников к решению данной проблемы.
Существующее в то время научное мнение, основывающееся «теории страдания», категорически пропагандировало долгосрочную клиническую терапию (15 – 18 месяцев). Молодые люди из проекта «Звуковой удар» не полагались на это мнение и искали новое решение в социально-педагогической команде мобильной работы с молодежью.
Существует ли для героина конкурирующая сила? Да, она была, хотя и не для всех стадий наркотической зависимости. К. Курцвег на основе освобождающих и обучающих шагов В. Шпехта [4, с. 132] вывел новое понятие – «привлекательный антиполюс» употребления наркотиков [2]. Оба употребляли социально-педагогическую практическую деятельность, в основе которой лежал поиск действенных функциональных эквивалентов, созданных в сфере социальной педагогики, для оказания помощи наркоманам на начальной стадии употребления героина и на стадии привыкания.
В сфере психологических исследований Зильберайзен проводил долгосрочный сравнительный анализ в Варшаве и Берлине. Объектом исследования были молодые люди, употребляющие наркотики. Результаты исследования показали, что молодые люди говорили об употреблении наркотиков как о способе преодоления претензий развития и указывали на то, что употребление наркотиков, как и делинквентное поведение вообще, выполняет для употребляющих их людей определенную функцию. Когда эта функция выполняется чем-либо другим, более привлекательным, – появляется функциональный эквивалент. Такой теоретический конструкт «функциональных эквивалентов» Кастнера / Зильберайзена был принят для практической деятельности мобильной работой с молодежью, так как он основывался на используемых ранее принципах освобождающих и обучающих шагов.
В брошюре о региональном обществе мобильной работы с молодежью на улице земли Баден-Вюртемберг среди прочего значиться: «Сотрудник мобильной работы с молодежью знаниями и опытом, касающимся условий жизни молодых людей в той местности, в которой они работают… Мобильная работа с молодежью сопровождает молодых людей в их повседневной жизни и охраняет их посредством деятельности, направленной на поддержку, предотвращающей их сползание на глубокое дно. Если молодые люди в своей биографии уже имели случаи проступки, получали штрафы, правонарушения, отказы и т.д. и этот негативный опыт настроил их против признания и позитивной самооценки, им необходимо время, для того, чтобы найти свой путь и свои ценности. Мобильная работа с молодежью дает такой целевой группе шанс, который поможет им открыть их скрытые способности и возможности, стать законопослушными гражданами» [3].
В каждом обществе имеются ресурсы для решения проблем. Найти эти ресурсы и применить для «возвращения к жизни» (Брукдорфер) детей и молодежи, ставших изгоями, превратить их в социальный капитал для таких молодых людей является первоочередной задачей мобильной работы с молодежью.
Например, в одном из городских районов существует проблема страха, который испытывают многие жители данного района по отношению к группе агрессивно настроенной молодежи, проживающей в этом же районе (поведение этой группы характеризируется провокациями, порчей имущества, драками, стычками между соперничающими этническими группировками и молодежными бандами) и многократные отступления жителей и/или вызовы полиции могли для таких жителей выполнять функцию выражения беззащитности и опасности.
В случае такой комплексной проблемы перед мобильной работой с молодежью возникают задачи, которые надо решать, планировать и выполнять, по крайней мере, на двух уровнях:
- уровень 1 – налаживание контакта с изгоями, молодыми людьми с «агрессивным» поведением и завоевание их доверия посредством солидарных действий (работа на улице, индивидуальная помощь, групповая работа) социальных работников, социальных работниц [4, с. 112].
- уровень 2 – сотрудничество мобильной работы со всеми учреждениями социального контроля и помощи, которые в состоянии оказать помощь исключенной молодежи и мобилизация критически-солидарных жителей района, которые могут стать союзниками как исключенных молодых людей, как и мобильной работы с молодежью [1, с. 1223].
Применение функциональных эквивалентов, показанное на этом примере, относится к профессиональному искусству работы социального педагога. Поскольку в среднем примерно 80% правонарушений с применением насилия происходят в социально-психологическом контексте группы (группировки, товарищества, банды), нахождение функциональных эквивалентов в этом случае является комплексной задачей, в отличие от работы с «солистами», потому что необходимо принимать во внимание многоплановые групповые взаимодействия и влияния отдельных членов группы.
Таким образом, в первую очередь, необходимо установить контакт с группой молодых людей с агрессивным поведением, в которую входит молодой человек, и на этом коммуникативном уровне построить доверительные отношения с определенным подростком.
Следующим этапом будет ответ на вопрос: какую функцию выполняет насилие для этого человека? Для этого можно применить следующие приемы:
- насилие всегда является результатом происходящего взаимодействия;
- насилие – это приобретенная модель поведения на примере отношений в семье или в каком-либо учреждении (приюте, тюрьме) или на улице, или в молодежной группировке, компании или банде;
- форма насилия, применяемая молодым человеком, зависит от его физических и психических возможностей и его опыта. Она также может являться следствием когнитивного опыта (наблюдение и принятие моделей поведения из телевизионных передач);
- насилие – очень важный ресурс и его в любое время можно использовать по своему усмотрению (Хайтмайер);
- насилие всегда имеет предысторию;
- насилие является действием по проверке власти;
- насилию служит утверждению доминирования и воспроизводству или установлению авторитета;
- человек прибегает к насилию, будучи непризнанным или игнорируемым окружающими.
У молодых людей имеется немного средств достижения признания. Признание всегда является двусторонним коммуникативным процессом: «компания признает меня – я признаю компанию». Поэтому сначала необходимо выяснить: каковы источники признания для молодого человека? Родители, семья, школа, образование, работа, взрослые как пример, ровесники? Кто отказывает в признании или видит себя не в состоянии быть признанным?