Истинно посвятительное проникновение в мир внутренних чувств начинается по достижении ступени интуиции. Но подготовка к нему происходит уже и в обычном опыте восприятий, благодаря тому, что Я воплощается как физически, так и духовно. Его движению через восприятия чувств соответствует его же движение через тройственную душу, показанное в предыдущей главе. Со временем в человеке рождается я-сознание, ведущее самостоятельную, независимую от человеческой организации жизнь. В ней Я обитает духовно или, скажем, интеллектуально. При этом, если в первом случае по разные стороны организма чувств стоят Я и "я", где последнее следует понимать как сотканное из восприятий чувств, как смутное, но близкое к сущностному "я" — назовем его "хтоническим", — то во втором случае этому "я" противостоит (на стороне Я) я-сознание; назовем его "аполлоническим".
В опыте тройственной души "аполлоническое" "я" образует свой ряд метаморфоз, который начинается с чувства "я". Объединяя оба "я", мы приходим не только к целостному образу действительности, данному в единстве понятия и восприятия, но и к индивидуальному сущностному "я". Это не может быть иначе, ибо "хтоническое" "я" в конечном счете восходит к мировой Основе бытия, "аполлоническое" — к мировой духовной, интеллигибельной Основе. Соединяются же Отец и Дух Святой деянием Сына.
Голгофа означает нисхождение Христа в инкарнацию Я, совершающуюся в каждом индивидуальном духе. Благодаря этому древний процесс эволюции получил новое наполнение. Без Христа интеллектуальное "я" все далее уходило бы от опыта чувств, а чувствующее "я" все более зарывалось бы в субъективное. В конечном счете это завело бы процесс раздваивания личности до ее онтологической смерти. Абстрактное "я" наполнили бы люциферические сущности, найдя в нем компенсацию своего отставания, чувствующее "я" погрязло бы в подприродной магии, шаманизме ариманических существ. И в XX веке попытка жить без Христа уже рельефно обнаружила обе эти тенденции.
Мы не ошибемся, сказав, что природа "хтонического" "я" преимущественно эфирная, "аполлонического" — астральная. Встречаясь в физическом теле, как в единой основе, они получают возможность проникать друг в друга согласно принципу, показанному с помощью рис. 22, что в опыте восприятий носит характер синтеза эволюционного и инволюционного путей. Своим сознанием человек движется через шкалу чувств в обратном направлении, к тому смутному первоисточнику, в котором оно впервые зародилось. На макрокосмическом плане это выражается в движении астрального потока от будущего Вулкана к прошлому Сатурну. Встреча обоих принципов развития в индивидуальном опыте души и означает рождение индивидуального духа, т. е. начало становления человека иерархическим существом (подробнее об этом речь идет в седьмой главе). Животные также способны воспринимать, но они всецело стоят в потоке эволюции, а потому не индивидуальны.
Лишь в человеке природа обретает свою полноту и именно благодаря тому, что рождает индивидуальный дух. "Мы не желаем, — говорит по этому поводу Шеллинг в своей натурфилософии, — чтобы природа (лишь) случайно встречалась (совпадала) с законами нашего духа (ведь тогда — это имеет в виду Шеллинг — пришлось бы допустить существование надприродного, надчеловеческого существа), но чтобы она сама необходимо и изначально законы нашего духа не только выражала бы, но и сама реализовала, и чтобы она лишь постольку и была бы природой, поскольку выполняла бы это. ...Природа должна быть видимым духом, а дух — невидимой природой"[ 96 ].
В наших рассмотрениях мы имели случай непосредственно убедиться в правоте философской установки Шеллинга. Вполне созвучны они и с философской поэзией Гете. В стихотворении в прозе "Природа" он пишет: "...Она (природа) окутывает человека туманом и вечно подстрекает его добиваться света. Она делает его привязанным к земле, косным и тяжелым и все снова встряхивает его. ...Ее законам повинуются, даже когда противятся им; действуют заодно с нею, даже когда хотят действовать против нее.
Она превращает все, что дает, в благодеяние, ибо сначала делает это необходимым. Она медлит, чтобы жаждали ее; она спешит, чтобы ею не пресытились.
У нее нет ни языка, ни речи, но она создает языки и сердца, которыми она чувствует и говорит.
Ее венец — любовь... Она — все".
3. Три вселенских творящих луча
Рассмотрение восприятий чувств с их феноменальной стороны необходимо должно быть дополнено рассмотрением со стороны сверхчувственной. Тогда данные Духовной науки начинают держаться непротиворечивой связью своих частей, а мы получаем целостный образ исследуемой действительности. Учение об эволюции — это азбука Антропософии. Не апеллируя к нему, невозможно достаточно далеко продвинуться ни в одном вопросе. В полной мере сказанное относится и к изучению восприятий чувств. Мы говорили, что некоторые предпосылки к образованию органов чувств были заложены уже на древнем Сатурне. Это касается чувства тепла, зрения, вкуса и обоняния. Кроме того, тогда возникли некоторые процессы, приведшие в дальнейших эонах к образованию других органов чувств. То, что на Земле, еще до развития всей системы органов восприятия возникло как противоположность между чувством "я" и чувством осязания, на древнем Сатурне свой первофеномен имело в макрокосмическом разделении Божественной Воли на ее сущее и прафеноменальное: жертву Духов Воли. Стоявшее выше той жертвы было миром космического Я, Божественной Троицей. Благодаря Духам Воли, Я мира пришло в соприкосновение с иным. Их противостояние образовало высшее, космическое лоно прачеловечества. Далее следует вспомнить деятельность Духов Мудрости, благодаря которой лишенный качеств прафеномен, еще представлявший собой единство сущего и ничто, приобрел свойство отражать жизнь. Таков, по сути, был первофеномен того, что ныне образует содержание чувства понятия, мысли. Деятельная в себе божественная мысль через Духов Мудрости становится мысле-жизнью в феномене, сущностной мыслью. К ней, собственно, мы и восходим в чувстве мысли, к ней, а не к абстрактной оболочке.
Выступление Духов Движения приводит субстанцию древнего Сатурна в состояние "одушевленного существа", проявляющего симпатии и антипатии. Божественное мысле-воление обретает индивидуализирующий принцип. И в нем следует видеть прафеномен чувства слова. Все существо Сатурна принимает характер органа слуха. Оно внемлет творящему космическому Слову. Но чтобы Сатурн мог откликнуться на деятельность, идущую из космоса, в работу должны были вступить Духи Формы, дифференцировавшие общее проявление ощущения. Бытие Сатурна распадается на отдельные монады, и каждая, по сути, есть некий род органа слуха.
Развитие описанных процессов, как мы видим, носило инволюционный характер. Дух, переходя в инобытие Сатурна, испытывает некое стеснение, сужение и тем рождает "широту" сатурнической жизни. С вступлением в работу Духов Личности внемлющие Мировому Слову монады сгущаются до теплового состояния, в котором, как говорит Рудольф Штайнер, еще отсутствует физический носитель тепла, в нем "без впечатления извне можно было бы почувствовать внутренне: здесь та или иная степень теплоты" (13; с. 158). В феномене тепла противостали друг другу макрокосмическое Я и "Я" Духов Личности, доведших к тому времени свое астральное тело до ступени, на которой оно действовало как земное человеческое "я".
Благодаря этому бытие Сатурна приобрело характер множественного проявления "видимости" личности в тепловых монадах.
Далее, с выступлением Архангелов, на Сатурне вспыхивает световая игра, что приводит к возникновению эфирных зачатков человеческих органов чувств; монады тогда не имеют в себе ничего, "кроме световых праобразов органов чувств" (13; с. 165). Ни душевной, ни духовной жизни тогда в монадах не было; в них закладывались лишь основы физического тела человека. Оно же и поныне все есть лишь носитель органов чувств: "и этот носитель органов чувств и называется физическим телом человека" (45; с.59). Это, на наш взгляд, самое значительное из всех данных Рудольфом Штайнером определений физического тела.
В возникающих на древнем Сатурне органах восприятия нет собственной деятельности, но ими широко пользуются Иерархии. Например, в чувстве зрения на стороне (или вместо) человеческого "я" выступают Архангелы. Сознание их более смутно, чем сознание Духов Личности. Духи Личности лишь касаются границы материализации, но не переступают ее, давая, однако, ей своим касанием закон развития во времени, что выражается в распадении, дифференциации этого акта на бесконечное множество качественно различных состояний. Архангелы теснее связываются с зарождающейся вещественностью, образуют собой своего рода посредника между нею и более высокими Иерархиями, что и имеет своим следствием формирование органов чувств. Но пользуются этими световыми органами чувств Серафимы (см. табл. 1). С их помощью они созерцают духовные противообразы (то есть имагинации) происходящего на Сатурне и жертвенно переносят свои созерцания на Архангелов.