Чтобы такого не случилось, Ангел побуждает нас вырабатывать образы, по меньшей мере, соответствующие высоте души сознательной, а в моральной сфере они должны восходить даже до интуиции. Эти образы Ангелы ткут под руководством Духов Формы, т.е. исходя из импульсов Я, которые трех родов. В силу действия первого из них в социальной жизни людей должно возникнуть состояние, когда никто не сможет чувствовать себя счастливым и спокойным, если рядом кто-то страдает. Таков принцип "абсолютного братства, абсолютного единения человеческого рода, правильно понятое братство в отношении социального развития в физической жизни" (182; с. 140). Силой второго импульса человек в будущем должен научиться видеть в других людях скрытое Божественное. Ибо в каждом человеке через плоть и кровь открывается нечто от Божественной Основы Мира, поскольку "Слово стало плотью". Со временем на земле разовьется свободная религиозная жизнь. Уже одна только встреча с человеком будет переживаться как некое таинство, а жизнь станет выражением сверхчувственного мира. Третий импульс побуждает "...дать человеку возможность через мышление достичь духа..." Итак: "Духовная наука для духа, религиозная свобода для души, братство для тел. — Это звучит как мировая музыка через работу Ангела в человеческих астральных телах" (182; с. 142).
Развитию всех трех импульсов предстоит долгий путь, но нечто решающее должно быть сделано уже сейчас. Почему именно сейчас? — это можно понять, исходя из характера эпохи души сознательной. Многое, даже решающее, часто происходит ненавязчиво в эпоху свободы. Поэтому в той части человечества, где свободой всерьез овладевать не желают, окрепло впечатление, будто бы с человеком вообще ничего не происходит, а если и происходит, то носит относительный характер и может быть истолковано и так и этак. Однако уже нельзя не замечать грозных знаков времени, которые многие хотя и называют апокалиптическими, но относятся к ним, как и ко всему другому, легкомысленно.
В противовес такому настроению встает задача понять, что за путь уже пройден человечеством, и из нагромождения бессвязных отдельностей воссоздать истинный образ современного мира, а в нем — человека. В свое время Гете говорил о четырех типах людей нашей эпохи. Первый из них — "искатели пользы, способствующие ей. ...(они) как бы очерчивают сферу науки, схватывают практическое. Сознание благодаря опыту дает им уверенность, рождает потребность известной широты". Другие — любознательные, "...они нуждаются в спокойном, некорыстолюбивом взгляде, в подвижном любопытстве, ясном рассудке". Им полезно общение с первыми, поскольку в научном смысле они также перерабатывают лишь то, что находят уже готовым. К третьему типу относятся "созерцающие", пребывающие "в продуктивном состоянии"; для них "знание, которое возвышает само себя, требует, без того, чтобы это было замечено, созерцания и переходит к нему, а потому также знающих (познающих) так сильно распинает и благословляет перед имагинацией, что они, прежде, чем поймут это, вынуждены звать на помощь продуктивную силу воображения". Наконец, к четвертому типу людей Гете относит "способных все схватывать взглядом и приводить к синтезу". Они суть творцы, "продуктивны в высшей степени. Когда они исходят именно от идеи, то уже высказывают единство целого, и после того это уже дело природы — приладить себя к этой идее" [ 98 ].
Нам, людям XX века, необходимо понять, что восхождение по всем четырем ступеням, описанным Гете как типы личности, составляет полноту нашей человеческой задачи в эпоху души сознательной. Мы подошли к этой задаче в результате едва обозримой эволюции, и в нас заложены силы для ее решения. Потому и задача эта — эволюционная. Уже в начале века Рудольф Штайнер дал идею социальной трехчленности как единственной альтернативы войнам и хаосу, которые неизбежно будут разрушать цивилизацию, если она и дальше будет упорно стоять поперек дороги истинному, а не вымышленному прогрессу.
Трехчленное (а не трехчастное, как у Платона) социальное устройство общества должно иметь вид трех взаимопроникающих, но совершенно автономных сфер жизни: хозяйственной, духовной и правовой. Сам человек при этом, как четвертый элемент, является звеном, связующим все три сферы воедино, как организм, поскольку он и субъект труда, и гражданин, и духовно автономная, неповторимая личность. Благодаря жизни и деятельности в трехчленной социальной структуре в каждом человеке должны вызревать те образы, которые вызывает в его астральном теле Ангел, для чего необходимо иметь: 1) интерес к человеку; 2) понимание того, как из духовного мира Ангел показывает, что Импульс Христа, кроме многого иного, обусловливает полную религиозную свободу, что и является истинным Христианством; 3) "...неопровержимое прозрение в духовную природу мира" (182; с. 145), к чему, собственно, и ведет созерцающая сила суждения.
На пути к выработке новых качеств человек встречает духовных существ препятствий. Они стремятся не допустить выработки души сознательной, способной прийти в соприкосновение с Самодухом. Люциферические духи при этом действуют таким образом, что стремятся вернуть человека к тому древнему состоянию, когда Я осеняло все человечество в целом и было совершенным зеркалом деятельности Духов Формы. В то время Люцифер, желая отнять Я у Иерархий, поскольку сам он упустил возможность выработать его на древней Луне, искусил человека обратиться к познанию, к выработке индивидуальной интеллигенции в тройственной душе. Он надеется захватить Я в раздробленном виде, используя для этого человека, и потому, подтолкнув его к обретению свободы, он теперь не желает, чтобы человек из я-сознания обращался к Богу. Он старается сделать человека поступающим морально автоматически и ввергнуть его в древнее ясновидческое состояние, в котором душа сознательная, действуя макрокосмически, через тепло крови рождала переживание родового "Я" (см. рис. 41). Достичь своей цели Люцифер стремится через такие социальные устройства, которые сделали бы человека благочестивым насильственно. Не составляет особого труда разглядеть в современном мире — где и как Люцифер собирает свою жатву. В дальнейшем он надеется вообще устранить Землю, как место для человеческих реинкарнаций, а все бытие раньше времени, пока люди еще не успели для этого созреть, перевести в тепловой эфир, световой и т.д.. и тем земной эон сделать повторением лунного.
Иначе действуют ариманические духи. Они стремятся все духовное интерпретировать в понятиях физических полей энергии, поскольку именно там, в подприроде, ткут они свое будущее. Ариман, как говорит Рудольф Штайнер, является большим учителем материалистического дарвинизма и всяческих технических открытий, практической деятельности, направленной на удовлетворение чисто физиологических потребностей. Его первая задача — затмить в человеке знание о духовной эволюции, которое показывает, что человек есть истинное творение Божье. А далее он стремится свести "я" в физическое, утопить его в бессознательном, включить его в естественный кругооборот природы и вернуть человека к животному состоянию. Он знает о полярном противостоянии сознательной и сексуальной сфер и стремится первую затопить второй.
Положение, в которое человек уже приведен духами препятствий и которое мы попытались охарактеризовать во введении, может стать совершенно безвыходным, если люди не осознают, что делает Ангел в их астральном теле. Рудольф Штайнер предупреждал, что если Ангел перенесет свою работу в эфирное тело без участия человека, то к концу XX столетия сексуальная жизнь опустится до темной магии, инстинкты прорвутся в социальную жизнь и придадут ей свой облик. Тогда "...люди прежде всего будут побуждаться к тому, чтобы приходящее к ним обычно в кровь вследствие сексуальной жизни ни в коем случае не способствовало развитию братства на Земле, но всегда бы противилось ему. И это действовало бы инстинктивно" (182; с. 150). И когда такой инстинкт, продолжает Рудольф Штайнер, выступит наружу, его назовут естественной потребностью; медицина назовет болезнь здоровьем, и даже будут найдены некие вещества и отправления, развивающие сексуальный инстинкт.
Ныне мы можем констатировать, что предсказания Рудольфа Штайнера сбываются: национализм с его магией крови, пропаганда сексуальной распущенности, йога-секс и проч. затопляют цивилизацию. И, как обратная сторона этой медали, при каждом удобном случае в социальную жизнь врывается инстинкт уничтожения. В социальных экспериментах оказываются ненужными целые народы, а далее все отчетливее просматривается конечная цель такого пути: упразднение человечества в целом.
Но сколь бы плохо ни шли дела человеческие, примиряться с происходящим никто не вправе. Хаосу и разрушению должно быть противопоставлено познание духовной основы мира, главных событий его эволюции и, в первую очередь, того факта, что в XX в. в мире эфирных сил совершается второе Пришествие Христа. Лишь впадающая в материализм религиозность может настаивать на новом пришествии Христа в физическом теле, т.е. фактически на повторении первого Пришествия. Подобное можно утверждать лишь отрицая всякое развитие, чем, собственно, и занимается церковь. И то, на чем она настаивает, осуществится. В скором времени в физическом теле придет некое существо и станет выдавать себя за Христа. Но это будет Ариман во плоти.
Христу нет нужды приходить еще раз в физическом теле. Придя в нем однажды, Он привел его к воскресению. Зачем, спрашивается, Ему еще раз погружаться в темную телесность? Спасением одного Он спас всех, о чем красноречиво говорит весь Новый Завет. Моральная проповедь не составляет главного дела Христа. Для этого Он слишком великое Существо. Он совершает деяние. Проповедь же в мир могут нести Его посланцы — апостолы, люди высокой духовной жизни. Поэтому задача людей состоит уже не столько в том, чтобы понять, почему второе Пришествие Христа осуществляется в духе (это должно разуметься само собой), а в том, чтобы осознать Его Пришествие уже совершающимся.