Г. А. Бондарев триединый    человек    т е л а,   души    и     д у Х а  (стр. 88 из 164)

[* Тему эту можно развивать и далее, но мы вынуждены оставить ее, чтобы не обременять содержание дополнительными аспектами.

Можно лишь посоветовать читателю привлечь к рассмотрению знак микрокосма, данный Агриппой Неттесгеймским в динамике. Он изображает его позиции в соответствии с эонами. В земном эоне определяющим является деятельность Марса в человеческой речи. В зоне Юпитера мышление становится эфирным (Солнце), а сила речи служит репродукции (Марс). Чтобы от изображения микрокосма, данного Р. Штайнером, перейти к фигурам Агриппы, нужно в нашем рис. 64 поднять линию Луна — Венера и заменить ее линией Солнце — Вулкан (Луна), а затем произвести движение в обратном по сравнению с приведенным на рис. направлении. Тогда Солнце встанет на место Венеры, Венера — на место Меркурия, Меркурий по наклонной передвинется вниз на место Луны, а Луна сдвинется вверх на место Солнца. Тогда мы придем к тому, что дает Агриппа (это лишь две из шести его фигур).]

Понимание всех возникших взаимосвязей осложняется тем, что в основе их лежит необычайно подвижное взаимодействие эфирной и астральной субстанции на всех уровнях и между уровнями их существования. Поймать этого сущего Протея жестко фиксированными понятиями — задача невозможная, ибо, будь она осуществлена, мы бы Протея попросту убили. Но если мы не испытываем страха перед живым движением мысли, то в данном случае возникает наиболее реальная возможность постичь природу единства бытия и сознания или, иными словами, примирить Духа Любви и Духа Мудрости. А ради этого вочеловечился Христос.

Неисчислимы подходы к решению этой задачи. Мы прибегнули к помощи символов. В своей сути они чисты, и чисты чувства, которыми их может, насытив жизнью, согреть человеческая душа. То, что на рис. 62 мы изобразили треугольником, направленным вершиной вверх, в оккультизме традиционно обозначает триединство человеческого существа. Но оно, как мы уже видели, многозначно. Это и человек тела, души и духа, и тройственная душа. Высший элемент души лелеется в лоне 1-й Иерархии, куда мы входим в состоянии сна (рис. 61). Два других элемента души входят в сферы Марса и Юпитера. Будучи совмещенными с тем, что дано на рис. 62, эти отношения проясняют нам двойственный характер земного эона. Человеческое индивидуальное развивается от души ощущающей до Самодуха. Так происходит во времени. В астральном же мире движение идет в противоположном направлении: от Буддхи к Манасу. А что касается Буддхи, то в нем временное становление совпадает с духовным. Буддхи закрепляет становление в пространстве и времени, делает его фактом эволюции (а следовательно, изменяет и прошлое в астральном элементе). Глубокомысленно, языком Христианского гнозиса, говорит об этом Иоанн Креститель: "...Идущий за мною, но Который стал впереди меня... потому что он был прежде меня" (Ин; 1: 27.30). Космически это выразилось в трех жертвах Христа, совершенных через Натанову Душу, в деяниях Жизнедуха, сделавших возможным развитие человека в трех оболочках, ставших его достоянием.

В физически-астральном бытии (а именно его выделяет Рудольф Штайнер на рис. 60), в котором сначала обитает человеко-животное, силой действующего из космоса Христа, отраженной Элоимом Ягве, рождается стремление к духу (ахамот), к Отчему Я-Атма. В плане общей эволюции нашего цикла ахамот опирается на эоны Земли и Юпитера. Осуществление цикла образует октаву. Но внутри его возникает закрытая троичность (ахамот-Земля-Юпитер), не способная одной лишь силой эволюции перейти от мудрости к жизни (в теории познания это — разделенность сфер понятия и восприятия). В такой констелляции пребывает Сын Человеческий. Двояко предстает он на Иордане, выйдя навстречу Сыну Божию: как приготовившее себя к жертве "я" Заратустры и как "я" Иоанна. Второй пришел, чтобы "приготовить путь Господу", а вместе с тем — путь душе в жизнь вечную. Первый в чистейшей жертве я-сознания умирает во Христе, чтобы воскреснуть со Святым Духом, преодолев наследственный грех. С эфирный телом Иисуса из Назарета, с Натановой Душой соединяется "пра-Суть Солнца". Сын Человеческий и Сын Божий становятся одним. При этом Сын и Отец — одно. Значит, во Христе Иисусе после крещения в Иордане жили и Принцип Отца и Принцип Сына (214; 30,VII). А где был при этом Святой Дух?

Рудольф Штайнер говорит: "Кто Его Отец? — Можно ли вообще ставить такой вопрос? Не только в смысле Евангелия от Иоанна, но и в смысле Евангелия от Луки (1,35) вы можете об этом спрашивать. Ибо лишь об особом безмыслии свидетельствует обстоятельство, что люди не видят, как в провозвестии говорится: "Дух Святой низойдет на тебя, и сила Всевышнего осенит тебя; посему и рожденное святое Дитя наречется Сыном Божиим". В самом Евангелии от Луки говорится, что Отец Иисуса — Святой Дух" ( 103; 29.V). А о чем говорит Христос ученикам на Тайной Вечере? — "...Я в Отце и Отец во Мне... Я иду к Отцу Моему... И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя... Духа истины..." (Ин. 14, 11—17). Возникает как будто противоречие. Но лишь на короткое время, чтобы тут же разрешиться в Триединстве.

Обратимся снова к рис. 62, взяв в нем треугольник, обращенный вершиной вниз. В традиционном эзотеризме он означает высшее начало, нисходящее на человека. В христианском эзотеризме он выражает нисхождение Христа в Иисуса из Назарета. В понимании триединого Бога одно неотделимо от другого. В нашем эволюционном цикле это есть триединство Манаса, Буддхи и Атма. Оно, как макрокосмическое Я (единство), и вошло в Иисуса. Но процесс соединения Его с оболочками Иисуса длился три года и вполне завершился лишь в Гефсиманском саду в страстной четверг. А точнее сказать, он длился 33 года — от Рождества до Пасхи.

Не следует слишком антропоморфизировать представления об отцовстве и сыновстве в отношении высшего Бога. Дух Святой является Отцом Христа на Иордане по той причине, что Самодух имеет ближайшее из всей духовной троичности отношение к человеческому "я", к человеческой душе и трем оболочкам. Поэтому отцовство на Иордане следует понимать больше в смысле опосредования. Другое опосредование произошло на Рождество, где опосредующим звеном послужила Натанова Душа. Христос соединился с нею в космосе для того, чтобы смочь затем соединиться с нею на Земле. Родилась непорочная Душа, потому и речь мы ведем о непорочном зачатии. Всевышний, осенивший Богоматерь, — это опять же Дух Святой, но действующий от времен Древней Луны и приведший человека к индивидуальному, мыслящему "я". Его-то Он и осеняет при рождении Соломонова Иисуса. При рождении Натанова Иисуса роль Святого Духа иная, она имеет отношение к очищенному астральному телу Будды, освобожденному от необходимости проходить через воплощения (об этом можно прочесть в соответствующих лекциях Рудольфа Штайнера). Это астральное тело Натанова Иисуса было под стать эфирному, безгрешной Душе Человечества. На Иордане, можно сказать, совершается третий акт Мистерии Святого Духа — он опосредует соединение с эфирным телом Иисуса Жизнедуха Христа. А когда совершается воскресение, то физическое тело восходит в сферу Жизнедуха и существует в нем: тогда Христос идет к Отцу мира, породившему физическое на Древнем Сатурне. Христианам нужно понять, что вочеловечивание Христа, Его смерть и воскресение — это столь всеобъемлющая мировая Мистерия, что главные праздники года обозначают лишь начало ее актов и ни один из них не выражает ее целиком. Думать, что в ночь с 24 на 25 декабря наивысший Бог просто родился в человеке, — значит обеднять понимание Христианства, мифологизировать его не в лучшем смысле этого слова. Нет, когда действует все Мироздание, то совершается Мистерия, неисчерпаемая по смыслу и бесконечно потрясающая того, кто приближается к ее познанию. Из потрясения рождается истинное познание Христа. Тогда вопрос о вере и неверии в тривиальном смысле отпадает сам собой, как праздный.

Таким образом, Рождество и Крещение есть тройственный акт вочеловечивания Бога, тогда высшее Триединство приходит в связь с физическим, эфирным и астральным, уже воплощенным на Земле. Так это выглядит с божественной стороны, но по-другому — с земной. С земной точки зрения Рождество и Крещение образуют величайшее в мире противоречие, дуализм, ибо еще никогда высший Дух так непосредственно не соединялся с материей. Разрешается противоречие на Пасху, в акте воскресения. И три года жизни Христа в теле Иисуса есть борьба за синтез двух начал, так далеко разошедшихся в эволюции. Чтобы лучше понять Мистерию Голгофы, нам необходимо на рис. 62 обратить внимание на тот момент, что фигуры Макрокосма и микрокосма в верхней точке совпадают. И это есть точка физического, претворенного в Духочеловека силой Христова Я. Некогда туда поднимется и человек, а ныне туда направляется его я-сознание. На Голгофе Христос, бывший "прежде" "я", встает впереди "я", — Он спасает третий Логос, Мудрость, силой Любви.