Вы видите сами, что этот метод не носит чисто внешний характер, применяемый к предметам только извне, что он внутренний, имманентный, присущий самому предмету. Не философствующий субъект — самый предмет (абсолютный субъект) двигался в соответствии с внутренне присущим ему законом, в результате чего то, что на более ранней ступени было субъектом, становится
480
на следующей объектом. Так, еще в настоящий момент свет, т. е. относительно идеальное в природе, противостоит материи как субъект объекту. Однако и это идеальное должно присоединиться к объекту, стать объективным, чтобы тем самым возник целостный совершенный объект. В этом первом идеальном вновь скрыто высшее, более отдаленное идеальное, которое выступит и станет различимым не раньше, чем первое идеальное само станет реальным. Однако оно не может стать реальным или объективным, не войдя тем самым в бытие материи (охватившей всю сферу объективного), т. е. не лишив материю ее прежнего самобытия, не создав нечто третье, для которого и материя и свет суть лишь акциденции или атрибуты. То, что прежде (в предшествующий момент) еще было самосущим, материя и свет, будут в последующий момент лишь общими атрибутами некоего высшего третьего, оба вместе будут подчинены еще более высокой потенции.
Однако материя, надо сказать, не может без сопротивления позволить лишить ее самобытия. Тем самым положен процесс, в котором, как я уже вначале указывал, материя принимается просто как основание более высокого бытия или превращается в него. Этот момент был назван динамическим процессом, который в свою очередь имеет свои моменты. В качестве явлений этих моментов рассматривались еще теперь познаваемые в природе моменты — магнетический, электрический и химический, или, выражая это яснее, три момента еще теперь воспринимаемого и безостановочно продолжающегося в природе процесса, которые мы различаем в качестве магнетизма, электричества или химизма; эти три момента были взяты и как моменты изначального возникновения сформированной и различенной (обладающей различимыми свойствами) материи. В этом аспекте я назвал их тремя категориями всего материального возникновения или тремя категориями физики. Однако названный динамический процесс есть лишь переход и все еще покоится на взаимном напряжении обеих потенций; так, например, химизм лишь феномен, в котором сопротивляющейся материи удается все время гасить и уничтожать положенные в ней магнетизмом и электричеством высшие определения. В динамическом процессе материя все еще утверждает свою собственную реальность; однако с того момента, когда она теряет свою самостоятельность или свою самостоятельную противопо-
481
ложность идеальному, выступает более высокий субъект, по отношению к которому оба являют собой только общие для него атрибуты. Назовем этот субъект А3. Это субъект, или дух, органической природы, дух жизни, который теперь действует посредством этих потенций — света и материи — в качестве своих. При этом материя больше не принимается в расчет в качестве субстанции; в самом деле, организм есть не посредством материальной субстанции, которая постоянно меняется, он есть организм только посредством вида или формы своего материального бытия. Жизнь зависит от формы субстанции, другими словами, существенным для жизни стала форма. Поэтому цель деятельности организма — не непосредственно сохранение своей субстанции, но сохранение субстанции в той форме, в которой она есть форма существования более высокой потенции (А3).
Организм потому так называется, что казавшееся вначале существующим для самого себя — в нем лишь орудие, орган более высокого. В предыдущий момент — еще в динамическом процессе — материя утверждает свое самобытие и вбирает в себя те формы деятельности, которые мы определили как магнетизм, электричество и химизм, только как акциденции. Неорганическое тело может обладать или не обладать электричеством без какого-либо ущерба для себя; напротив, для органической материи формы ее деятельности существенны. Так, например, мышца, лишенная способности сжиматься и разжиматься или раздражимости, уже, собственно говоря, не мышца.
Однако если реальное как таковое есть только в напряжении по отношению к идеальному, то теперь, когда оба они подчинены более высокой потенции, ни то ни другое не существуют как таковое, существует только третье, в котором они едины, на что они оба как бы согласились и для чего есть только одно наименование — живое.
Однако это подчинение также может быть достигнуто лишь градуированно, т. е. в процессе. Ибо материя все еще пытается утвердиться в своей самостоятельности, как, например, в неорганических останках створчатых животных, в которых зависимость от жизни проявляется лишь в приданной им внешней форме, внутренне же они безжизненны. Неорганическое, т. е. аффектирующая свое самобытие материя, уже вступила здесь на службу организма, но еще полностью не подчинилась ему. Ске-
482
лет высших животных есть именно это оттесненное вовнутрь и введенное в жизненный процесс неорганическое, которое у животных низшей ступени (у моллюсков) еще выступает вовне в виде раковины или панциря. Животное высшего класса также еще содержит в различии своих органов остатки или реминисценции тех ступеней, которые, возвышаясь, прошел весь процесс органической природы. В течение процесса, посредством которого возникает сама органическая природа, то высшее, которое мы определили как А3, все еще отчасти субъективно, так как оно еще не полностью реализовано. Ступени, которые оно проходит до того, как становится полностью объективным, определены различными организациями. (Здесь в полном изложении системы рассматривалось различие между растительным и животным миром, затем объяснялась последовательность ступеней в организации животных. В данной работе я могу дать по всем вопросам лишь общий очерк; заняться исследованием отдельных проблем, многочисленных опосредствовании, которые в свою очередь образуют переходы от одной ступени органической жизни к другой, здесь, где эта система уже не является самоцелью, где рассматривается лишь ее историческое значение, не представляется возможным.)
Учение, согласно которому то, что на предшествующей ступени выступает как сущее, становится на последующей относительно не-сущим, т. е. низводится просто до ступени, следовательно, до средства, это учение, столь простое и основанное на непосредственной природе всякого продвижения, сначала относилось к философии и было сформулировано в ней, однако теперь оно уже проникло в исследование природы и широко там применяется.
Как только (органический) процесс достигает своей цели, то, что до сих пор было субъективным, само опять присоединяется к объекту; его царство, его господство кончается и уступает место более высокой потенции. (Теперь больше не возникают изначальные организации. Тем самым и исторически этот изначально организующий, создающий организации принцип уходит в прошлое.) Следовательно, принцип органической жизни сам еще принадлежит в своем отношении к высшему принципу последующего периода к объективному миру и постольку есть даже предмет эмпирического изучения природы. Момент, когда то, что до сих пор было наивысшим, А3, само становится совершенно
483
объективным, т. е. подчиняется еще более высокому субъекту, есть рождение человека, в котором природа как таковая находит свое завершение, и начинается новый мир, совершенно новая последовательность развитии. Ибо начало природы было именно это бытие нечто, и весь природный процесс был направлен только на его преодоление в его самостоятельности или субстанциальности, только на то, чтобы превратить его в простую форму существования высшего. После того, следовательно, как это первое бытие освобождается от своего стеснения и именно благодаря тому, что оно подчинилось высшему, вновь обретает свободу, которую в органическом мире оно уже частично достигло в произвольных движениях животных, природный процесс как таковой завершен; субъективное, которое теперь выступает, уже не занято непосредственно, наподобие предшествующих потенций, бытием, так как это бытие предстает теперь ему как нечто законченное, завершенное, замкнутое; высшая потенция, вновь поднимающаяся над этим миром бытия, соотносится с ним уже лишь идеально или может быть только знанием. Ибо то, что относится ко всему бытию в его целостности как высшее, постигающее его, может быть только знанием. Тем самым мы привели субъект к той точке, где он есть чистое знание или то, чье бытие состоит только в знании, которое мы уже не можем выявить как вещь или материю (здесь нематериальность души или того, что в нас непосредственно есть еще только знание, объяснено яснее и убедительнее, чем во всех предыдущих теориях, где существование этого простого и нематериального, как они это называли, само еще было к тому же только случайным, тогда как в нашей последовательности оно выступает как необходимое); в этой последовательности должна встретиться точка, на которой субъект больше не опускается до материи, где он есть только знание, следовательно, чистое знание, т. е. чистый дух, где все, чем он еще мог бы быть помимо этого и непосредственно, уже стоит перед ним как существующее вне его, как другое, как для него самого объективное. Тем не менее он сохраняет, правда, идеальное, но все-таки необходимое отношение к тому, что находится перед ним; ибо он лишь потому есть чистое знание, что все бытие в его целостности находится уже вне его, так как сам по себе он не есть другой, но тот же субъект, который в своей первой и непосредственной деятельности стал материей, на более высокой ступени явил себя как свет, на еще более высокой — как жизненный принцип; если бы можно было, следовательно, отторгнуть от него эти