Птицеводства тоже нет, хотя природные условия тому способствуют, даже самые обыкновенные куры не у всякого крестьянина имеются, и последние стали разводится только в эти годы, до того же времени население не знало, что за штука курица и какая от нее польза.
Расширение площади посева, по уверению крестьян, невозможно до тех пор, пока не будет увеличена площадь для сенокошения, а это последнее находится в зависимости от понижения уровня болот и озер. Лично думается мне, что даже при настоящей площади пахотной и сенокосной земли можно достигнуть некоторой интенсивности урожая, если изменить севооборот и ввести травосеяние.
Мероприятия в области сельского хозяйства и неразрывно связанных с ним скотоводства, огородничества и птицеводства заставляет карел повернуть головы к русским; пока же этого нет, они поневоле должны будут приглядываться к соседке Финляндии, тем более, что карелы не только обмениваются трудом и товарами с Финляндией, но и охотно роднятся, беря от заграничных карел жен себе и выдавая туда своих дочерей.
Крестьяне Ребольской волости и Клюшиногорского общества Поросозерской вол. Отхожие промыслы имеют исключительно в Финляндии, причем первые, помимо службы у заграничных карел и финнов в качестве приказчиков и простых рабочих, проводят всю весну и лето вплоть до осени на сплаве лесов, идущих из Ребольской волости к Финскому заливу, а крестьяне Клюшиногорского общества ввиду закрытия действий Валазминского чугуноплавильного завода по случаю пожара всю нынешнюю весну и лето работают на каких-то лесоустроительных работах, ведущихся Финляндией вблизи нашей границы, причем заработная плата назначена в размере 3 марок (около 1 руб. 12 коп.). Таким образом, общение карел с финнами становится постоянным.
В противность панфинской пропаганде недостаточно ограничиться открытием училищ, устройством новых приходов, назначением лучшего состава преподавателей и священнослужителей, но надо поставить карел если не в лучшие в сравнении с финнами материальные условия, то по крайней мере не худшие…»[101]4.
Наиболее важным явлением в хозяйственной жизни Ребольской волости конца XIX – начала XX века стало активное развертывание промышленных лесозаготовок . В силу особенностей географического положения здешние лесные массивы послужили одной из сырьевых баз развивавшейся промышленности Восточной Финляндии.
С 1890ых годов основной объем лесозаготовок в крае сосредоточился в руках финнской фирмы «Гутцайт и компания», участие которой обусловило наплыв в Ребольскую и Кимасозерскую волости финнских рабочих. Этот фактор, а также некоторые особенности в отношении этих рабочих к традициям и обычаям местного крестьянства вызвали недопонимание и определенные конфликты между ребольцами и финнами. Эти конфликты не носили сколько-нибудь серьезного характера, поэтому не вредили функционированию лесодобывающих артелей.
Лес сплавлялся по рекам Лендерка и Лужма в находившееся на финнской границе озеро Пиелисярви, которое через реку Пиелисъйоки было связано с Сайменской озерной системой. Главными потребителями карельской древесины являлись заводы в городах Йонсуу, Вильманстранд и Котка.
К концу XIX века сезонная работа по найму на заготовке и сплаве древесины стала ведущим промысловым занятием жителей ребольских селений, оттеснив на второй план традиционные для этих мест виды промыслов – рыболовство и охоту. По убеждению историка Пулькина, во время лесозаготовительного сезона здесь стал ощущаться дефицит рабочей силы, поэтому появилась «необходимость» снабжать работой сотни финнов. Фактически никакой необходимости снабжать работой финнов в Ребольской волости не было, так как при умелой организации лесопромысловой деятельности к этой работе могли быть привлечены сотни безработных карел из соседних волостей, население которых было родственным населению Ребольской волости – Семчезерской, Селецкой, Поросозерской, Паданской волостей. Вместо этого на работу привлекались финны, в чем были заинтересованы финские лесопромышленные фирмы. Т.о. на карельском лесе зарабатывали не сами карельские крестьяне, а финнские фирмы и финны-рабочие. Наплыв финнских рабочих в ребольские леса усугублял и без того сложные взаимоотношения финнов и местных карел. Отношение населения Ребол к финнам было традиционно негативным и имело глубокие исторические корни. Наличие сотен финнских мужчин в Реболах приводило к неединичным фактам приставаний финнов к карельским девушкам, что не могло не вызвать немедленной реакции крестьян на эти бесстыдства. Между финнами и ребольскими крестьянами происходили неоднократные столкновения на этой почве.
Регулирующим лесодобычу и лесозаготовки органом было Ребольское лесничество, работа которого заключалась в охране, учете лесных богатств и охране их от лесных браконьеров.
Об итогах работы Ребольского лесничества за 1887 год свидетельствует квитанция государственного контроля Олонецкой контрольной палаты.
«Отчетность лесного Ребольского лесничества в приеме и отпуске сумм за 1887 г., по представленным от оного книгам о лесных доходах, партикулярных суммах и билетных бланках и ежемесячных отчетных ведомостях, Олонецкою казенною палатою поверено, причем оказалось:
По остатку сумм к 1887 г. государственных доходов и партикулярных сумм не состояло.
По приему сумм в течение 1887 г. принято государственных доходов триста девяносто девять руб. девяносто пять копеек.
По отпуску сумм в течение 1887 г. отпущено государственных доходов триста девяносто девять руб. девяносто пять копеек.
По остатку сумм к 1 января 1888 г. государственных сумм и партикулярных доходов не состоит.
В удостоверение всего вышеуказанного контрольною палатою по журналу общаго присутствия от 25 июня 1888 г. за №32 и на основании ст.917 и 912 Свода Законов т.2, ч.1, изд.1876, выдана лесничему Ребольского лесничества сия квитанция с приложением казенной печати. Г. Петрозаводск, июня 28 дня 1888 г.
Управляющий Олонецкою контрольною палатою Митрофанов.
Помощник ревизора А. Сорокин.
Секретарь Гуров»[102].
О штате служивших в этот период в Ребольском лесничестве лесников говорит «Список членов вольнонаемной лесной стражи Ребольского лесничества»[103]:
« Объездчики:
Объезда №1. Алексей Федоров, отставной унтер-офицер, причислен к лету крестьян, с 27.10.1860.
Объезда №2. Иван Корнилов, крестьянин Ребольской волости с 04.07.1887.
Объезда №3. Петр Белецкой, отставной унтер-офицер.
Объезда №4. Федор Кармаков, крестьянин ребольской волости, с 1880.
Объезда №5. Архип Григорьев, крестьянин, с 1880.
Лесники:
Обхода №1. Исак Максимов, с 01.08.1888.
Обхода №2. Мирон Гаврилов, с 1868.
Обхода №3. Иван Евсеев, с 1875.
Обхода №4. Митрофан Пянтиев, с 25.11.1880.
Обхода №5. Захар Алексеев, с 01.08.1888.
Обхода №6. Семен Филипов, с 01.08.1883.
Обхода №7. Григорий Тунтуев, с 01.08.1883.
Обхода №8. Флегонт Лукин, с 1885.
Обхода №9. Павел Якимов, с01.08.1883.
Обхода №10. Тимофей Гиппиев, с 1887.
Обхода №11. Николай Ларионов, с 01.08.1883.
Обхода №12. Лука Афанасьев, с 1887.
Обхода №13. Максим Тяриев, с 01.08.1883.
Обхода №14. Никита Иванов, с 1880.
Обхода №15. Лазарь Кузнецов, 01.08.1883.
Обхода №16. Иван Бобров. С 1883.
Обхода №17. Василий Ягин, с 01.08.1883.
Обхода №18. Аким Онуфриев, с 13.08.1878.
Обхода №19. Лука Гордеев, с 1885.
Обхода №20. Леонтий Кузьмин, с 27.10.1860.
По сему списку 5 августа 1888 лесную стражу с казенным имуществом и документами принял лесничий Корсин».
«Приемно-сдаточная ведомость оконченными и неоконченными делами…»[104]содержит интересные сведения об истории Ребольской лесной доли за тот период, за который документов не сохранилось: «Ребольская дача 1 разряда. Общей площади дачи в Ребольском лесничестве числится около 375577Ѕ десятин, причем удобной лесной площади 219015ј десятин. В даче 5 объездов и 20 обходов.
Ребольская дача производилась с плана генерального межевания, составленного в 1786 году землемером Новиковым, приложенным к описанию дачи лесничего Севергина и равно по описанию, составленному в 1858/59 г.г. запасным лесничим Ляшквичем. Из этих данных видно, что в даче господствующий возраст насаждений 10-160-300 лет, а господствующая порода сосна, второстепенная – ель с примесью березы. Полнота насаждений 0,6, а запас на десятине – 10-25 кубических саженей.
К 1897 г. штат Ребольского лесничества за счет принятой от Паданского лесничества территории вырос на 35 человек, что видно из «Списка лесной стражи Ребольского лесничества, принятого от Паданского лесничества, получаемые ею оклады содержания»[105]
«Объезчики: Получаемый оклад
1. Леонтий Мацкевич 162 р.
2. Иван Ефимов 280 р.
3. Кассиан Меркулов 250 р.
4. Иван Евсеев 222 р.
5. Иван Яковлев 250 р.
6. Малахий Кузьмин 250 р.
7. Архип Григорьев 250 р.
Лесники:
8. Федор Федоров 100 р.
9. Фома Валдаев 100 р.
10. Гаврил Архипов 100 р.
11. Василий Михеев 100 р.
12. Яков Потапов 100 р.
13. Обход не замещен временно
14. Андрей Силин 100 р.
15. Исаак Максимов 100 р.
16. Максим Тариев 100 р.
17. Онуфрий Лукин 100 р.
18. Григорий Мунтуев 100 р.
19. Мирон Гаврилов 100 р.
20. Митрофан Пянтиев 100 р.
21. Семен Филиппов 100 р.
22. Павел Якимов 100 р.
23. Петр Иванов 100 р.
24. Иван Силин 100 р.
25. Иван Левошкин 100 р.
26. Николай Пеккер 100 р.
27. Михаил Черниев 100 р.
28. Никита Иванов 100 р.
29. Лука Афонасьев 100 р.
30. Фока Лескиев 100 р.
31. Иван Бобров 100 р.
32. Лука Гордеев 100 р.
33. Аким Онуфриев 100 р.
34. Михаил Егоров 100 р.
35. Леонтий Кузьмин 100 р.»
В 1897 году валовый доход Ребольского лесничества за исключением лесной кассы составил 37665 рублей за период с 1 января по 18 августа[106].