Олеся очаровывала не только своей красотою. Замечательными были в ней «её цельная, самобытная, свободная натура, её ум, одновременно ясный и окутанный непоколебимым наследственным суеверием… «Гибкий ум Олеси сказывался и вопросах бытовых, и в том любопытстве, с каким она расспрашивает Ивана Тимофеевича о странах и народах, о явлениях природы, об устройстве земли и вселенной, об ученых людях, о больших городах и их обитателях. В соседстве с крепким умом и изумительными способностями в Олесе уживалось суеверие полудикарки. Олеся довольствуется теми «бессознательными, инстинктивными, туманными, добытыми случайным опытом странными знаниями, которые, опередив точную науку на целые столетия, живут, перемешавшись со смешными и дикими поверьями, в темной замкнутой народной массе, передаваясь, как величайшая тайна, из поколения в поколение.[7]
Умная и суеверная, гордая и скромная, влюбленная в дремучий лес, в птиц и животных, красавица Олеся была непосредственна в своей первой девичьей любви к Ивану Тимофеевичу. Её любовь- большое, сильное чувство, проявляемое бурно, страстно и открыто. Когда при первом знакомстве с ней Иван Тимофеевич сказал, что и для неё наступит время любви, в Олесе заговорило сердце, гордое и свободное: «Ну что ж - и полюблю!- сверкнув глазами, с вызовом ответила Олеся. – Спрашиваться ни у кого не буду…» Она говорит Ивану Тимофеевичу: «Пусть, что будет, то будет, а я своей радости никому не отдам… Разве я не вольна делать, что мне нравится?» И она без раздумий отдалась наслаждениям «сознательной радостью жизни и спокойной, здоровой, чувственной любовью».
3.Взаимосвязь любви и природы.
«Наивная, очарованная сказка любви» развернута Куприным на фоне величественной, красивой русской природы. Буйная, ликующая радость, охватившая сердце Олеси, как бы разлита вокруг, чувствуется в нарисованных Куприным ярких картинах зелёного леса и пробуждающейся от дремы полесской природы: «Побежали по деревенским улицам бурливые, коричневые, сверкающие ручейки, сердито пенясь вокруг встречных каменьев и быстро вертя щепки и гусиный пух; в огромных лужах воды отразилась голубое небо с плывущими по нему круглыми, точно крутящимися, белыми облаками; с крыш посыпались частые звонкие капли. Воробьи, стояли обсыпавшие придорожные ветлы, кричали так громко и возбуждённо, что ничего нельзя было расслышать за их криком. Везде чувствовалось радостная, торопливая тревога жизни… Ночи стали теплые; в их густом влажном мраке чувствовалась незримая, спешная творческая работа природы…» [8]Природа полна такой же неуемной радости жизни, как и душа Олеси, впервые изведавшей пьянящую радость любви. Картины природы даются как аккомпонент чувству человека.
Вообще пейзаж играет в повести деятельно-активную роль в развитии темы любви, и он чутко меняется вместе и одновременно с изменением душевного состояния героев, с развитием испытываемых ими чувств и сменой мыслей. За бурной весной в природе и в сердце любящих шло лето- с блеском утренней росы на зелени трав и леса, с томным зноем июньских дней и волшебно-красивыми лунными ночами и жаркими ласками Олеси- пора зенита в любовной страсти, время полного расцвета взаимного счастья влюбленных: «И мы шли, обнявшись, среди этой улыбающейся живой легенды, без единого слова, подавленные счастьем и жутким безмолвием леса». А драматическая развязка ещё недавно счастливых взаимоотношений с разбушевавшейся природной стихией - внезапным вихрем, грозой и градом. Природа действенно и чутко сопереживает человеку, и герои Куприна ищут и находят в единении с ней живой отклик на свою радость и свою боль.[9]
Любовь и природа в повести.
Олеся поступает по велению сердца, признаёт безусловно и полную свободу чувств, она хочет и умеет быть человеком вольным, ни от кого не зависимым. «Разве я не вольна делать, что мне нравится?» - не столько спрашивает, сколько утверждает Олеся. Но самозабвенная любовь не ослепляет разума Олеси и не делает её рабою своих чувств. Даже перед дорогим ей человеком Олеся не хочет ради любви идти на унижение своего человеческого достоинства. На предложение Ивана Тимофеевича стать его женой Олеся рассудительно ответила: «Ну какая я тебе жена на самом деле? Ты барин, ты умный, образованный, а я? Я и читать не умею, и куда ступить не знаю… Ты одного стыда из-за меня не оберёшься… Отогрел ты моё сердце… Но всё-таки замуж я за тебя не пойду…»[10]
Что Олеся тут права, это хорошо, конечно, понимал и Иван Тимофеевич, который не мог себе представить, как выглядела бы эта «лесная фея», одетая в модное платье, разговаривающая в гостиной с женами его сослуживцев, «исторгнутая из очаровательной рамки старого леса, полного легенд и таинственных сил». Интеллигентный Иван Тимофеевич думает об этом молча, наедине с собою, пряча свои мысли, но Олеся, непосредственная и прямая, говорит, открыто и смело всё, что думает, с жестокой правдой к себе и людям. Убеждённая в невозможности жить вместе с любимым человеком, она с полным чувством самообладания, быстро и смело принимает решение навсегда расстаться с Иваном Тимофеевичем, чтобы не делать его несчастным. «Как расстанемся мы с тобою, - говорит она ему, - тяжело тебе в первое время будет, ох, как тяжело… Плакать будешь, места себе не найдешь нигде. А потом всё пройдет, всё наладится. И уж без горя ты будешь обо мне думать, а легко и радостно». Так в каждом ее поступке в каждом слове проявляется и врожденное свободолюбие, и гордая независимость, и самобытный, цельный характер полесской красавицы, и органически присущие ей трезвость суждений, сила воли и большое самообладание.
Олеся – психологический тип женщины того же склада, что и своенравные и смелые в своих действиях тургеневские героини, гордые и страстные цыганки у Пушкина и Горького. Новым в лирически-проникновенной повести Куприна было то, что здесь писатель раскрыл красоту и безукоризненную нравственную чистоту в женщине из народа, в деревенской девушке, выросшей в условиях нищеты и темного патриархального быта и не испорченной лживой моралью буржуазного общества. Вдохновенная поэтизация народного характера, изображение духовной жизни народа, прославление того здорового и красивого, что не гибнет в народе, несмотря на мучительную тяжесть его жизни, - вот что подкупает нас в повести «Олеся».
4. Суровая правда в «Олесе» и «Лесной глуши».
Поэтизируя Олесю и любя трудолюбивого и выносливого русского мужика, Куприн в Полесском цикле рассказывает о крестьянах без слащавого умиления, без народнической сусальности, сурово и правдиво, с тем строгим реализмом, с каким изображали современную им деревню Толстой («Власть тьмы»), Чехов в своих «Мужиках» и «В овраге». Куприн трезво взглянул на мужика. Он увидел и нравственно здоровые черты крестьянина, и то, что крестьяне страшно суеверны, невежественны, темны, нередко в них проявляется слепая жестокость, зверство. Семейные отношения у крестьян держатся на деспотическом подчинении жены мужу. Мужик убежден, что бабу непременно надо бить («Як больше бабу бьешь, то борщ вкуснее»), что женщины блудливы, распутны и бесстыжи. «Шкодливы, пакостницы, сокотухи, - говорит о бабах крестьянин Александр, имея в виду прежде всего свою жену, и добавляет с озлоблением: «У суки, и у той стыда больше, чем у бабы… Только одна мерзость у нее на думке». Озлобление Александра против женщин в какой-то мере объяснимо, потому что его Ониська – «хорошенькая, но распутная и глупая бабёнка» после службы
в кухарках в ближнем городке причинила мужу немало душевных мук; но и мягкий, незлобливый по характеру Талимон, которому жена ни разу не изменила, серьезно и сочувственно замечает в тон Александру: «Батога ей треба!». Куприн устами самих мужиков рассказывает случаи кровавых расправ над женщинами: Семен Башмур задушил свою жену, Александр топором размножил жене череп, так что из него «мозги вывалились».
В рассказе «Лесная глушь» есть как бы вскользь брошенная фраза о крестьянской толпе, которая «всегда с такой омерзительной жадностью слетается на кровь, на грязь и на падаль…». Мужики порою бывают и жестокосердны, и несправедливы друг к другу, и рабски угодливы перед начальством. Сотский из крестьян чрезмерно кичлив и жесток по отношению к такому же, как он сам, бедному и тёмному мужику, заискивает перед становым, криводушничает и за чарку водки совершает нечистые сделки в ущерб своим односельчанам и даже соседям.
Особенно много нелестного сказано писателем по адресу крестьян в повести «Олеся». У перебродских мужиков сохранилась, например, привычка целовать руки или даже лобызать сапоги у каждого, кто внешним обликом напоминает барина,- «омерзительная привычка, привитая веками рабства и насилия». Многие мужики из Переброда тупы и неразвиты: во всей деревне нет ни одного грамотного крестьянина. Наиболее сообразительный из них – полесовщик Ярмола при всем своём старании никак не мог выучиться сознательному чтению и письму. Большинство перебродских крестьян «не любят и не понимают хлёсткой, уснащенной редкими словцами речи.» Они слепо верят в чертей и ведьм; их фанатизм религиозных и суеверных людей, их жестокость проявились в гонениях против старой Мануилики, которую они однажды чуть не убили камнями, приняв её за ведьму. Озлобление крестьян в соединении с суеверием наглядно показано в сцене самосуда, дикой расправы невежественной толпы над Олесей, которую перебродцы всерьёз считали колдуньей, насылающей на них все беды и напасти. Да наконец, и сама Олеся, представленная в повести как безусловно положительный образ цельной и гармоничной деревенской красавицы, глубоко заражена тем же суеверием и темнотой, что и перебродские мужики.