Мотивационный компонент. Ряд авторов (97, 99, 165, 166) указывает на наличие у человека агрессивных побуждений: инстинктов, влечений, потребностей, мотивов. Наиболее распространенной точкой зрения является то, что агрессивная мотивация рассматривается как особого рода энергия, накапливание которой происходит до тех пор, пока в результате воздействия соответствующего пускового раздражителя она не разрядится. Однако такой взгляд, как бы исключает участие самого человека в регуляции собственного поведения. В этом случае реализация агрессивной мотивации, вероятно, будет зависеть от способностей человека использовать тормозные механизмы агрессии.
Эмоциональный компонент.. Часто человек на всех этапах агрессивного состояния (при подготовке агрессии, в процессе ее осуществления и при оценке результатов) переживает сильную эмоцию гнева, иногда принимающую форму аффекта, ярости. Но не всегда агрессия сопровождается гневом и не всякий гнев приводит к агрессии. Более того, совсем неверно было бы считать всякий гнев провоцирующим агрессию. Существует "бессильный гнев" при фрустрации, когда нет никакой возможности снять барьер, стоящий на пути к цели. Так, например, подростки иногда переживают гнев по отношению к старшим, но этот гнев агрессией даже в словесной форме обычно не сопровождается.
Эмоциональная сторона агрессии не исчерпывается гневом. Особый оттенок этому состоянию придают переживания недоброжелательности, злости, мстительности, а в некоторых случаях и чувства своей силы, уверенности. Бывает и так, что агрессор переживает радостное, приятное чувство, патологическим выражением которого является садизм.
Волевой компонент. Имеются в виду все проявления качеств воли: целеустремленности, настойчивости, решительности, в ряде случаев инициативности и смелости. Поскольку агрессивное состояние часто возникает и развивается в борьбе, в результате соперничества, то всякая борьба требует проявления вышеназванных волевых качеств (84).
Нравственный компонент. Реализация агрессии во многом зависит от силы “Сверх–Я”. Здесь можно выделить два компонента, регулирующих проявление агрессивности: совесть и чувство вины. Совесть (ограничивающее “Сверх–Я”) воздействует на агрессивную мотивацию до совершения поступка. П.Я. Гальперин (17) отмечал, что моральная оценка, производящаяся до совершения поступка, означает задержку импульсивного побуждения и, следовательно, возможность его “запрещения”. Чувство вины (укоряющее “Сверх–Я”) корректирует поведение после совершения поступка и связано с ожиданием наказания за содеянное, сопровождающимся страхом и повышением тревожности. Таким образом, различие между совестью и чувством вины состоит в том, что первая является “внутренним”, а второе – “внешним” регулятором агрессии.
Необходимо отметить, что при регуляции агрессивного поведения происходит сложное взаимодействие всех перечисленных компонентов. В этом смысле наиболее последовательной и логичной представляется точка зрения Х. Корнада (152), который указывал, что агрессивное поведение начинается с аффекта гнева, вызванного каким-либо препятствием, угрозой или причиненной субъекту болью. Если в результате когнитивных процессов оценивания ситуация воспринимается как “действительно заслуживающая гнева”, то актуальное мотивационное состояние расчленяется на процессы постановки агрессивной цели, планирования ведущих к ней действий и предвосхищения возможных последствий достижения цели. Здесь важным является то, что лица с высоким мотивом агрессии имеют низкий порог гнева, и поэтому сначала испытывают гнев и только потом адекватно оценивают вызвавшую гнев ситуацию, в то время как менее агрессивные лица прежде чем рассердиться, взвешивают ситуацию более тщательно (152, 153). Вероятно, это связано с тем, что аффект гнева при “объективации самосознания”, заполняя все чувства субъекта затушевывает не только значимость нормативных ценностей в саморегуляции действий (172), но нарушает и интеллектуальные процессы и, тем самым, сводит на нет их влияние.
Кроме того, большую роль играет и уровень развития саморегулирующей функции в контроле импульсивных актов. Установлено (160), что наиболее эффективными в регуляции агрессии являются признаки внутреннего, а не внешнего торможения. По другим данным (74), агрессивный стиль поведения формируется тогда, когда у лиц, отсутствует подавление внешнего или поведенческого аспекта агрессии (слабый самоконтроль) и нейтрализация внутреннего или эмоционального аспекта агрессии (неконтролируемое выражение импульсов, большое число открытых реакций).
Мотив торможения агрессии оказывается при этом решающим детерминантом в мотивационном процессе ожидания негативных последствий агрессии, таких, как чувство вины или страх перед наказанием.
Поло-возрастные особенности проявления агрессивности в онтогенезе
Агрессивные действия у людей можно наблюдать уже с самого раннего возраста. В младенческом возрасте агрессия проявляется почти исключительно в импульсивных приступах упрямства, часто не поддающихся управлению взрослых. Выражается это чаще всего вспышками злости или гнева, сопровождающихся криком, "брыканием", кусанием, драчливостью. Причиной такого поведения является блокирование желаний или намеченной программы действий в результате применения воспитательных воздействий. Поэтому в такой ситуации поведение ребенка, вызванное состоянием дискомфорта, фрустрации или беспомощности, можно считать условно агрессивным, так как у ребенка нет намерения причинить ущерб окружающим.
В период раннего возраста на первый план все активнее выдвигаются конфликты и ссоры с ровесниками, связанные с обладанием вещами, чаще всего игрушками. Доля таких конфликтов у полуторагодовалых детей составляет 78% (106). В этот же период развития более чем в пять раз возрастает число случаев использования детьми физического насилия, вспышки ярости становятся более целенаправленными и в поведении ребенка отчетливо прослеживается реакция нападения (77). Вероятно, это связано с преобладающими на данном возрастном этапе механизмами адаптации ребенка, а именно: "удержанием и отпусканием" (по Э. Эриксону). Конфликты между "обладать" и "отдавать" могут вести либо к враждебным, либо к доброжелательным ожиданиям и установкам. Поэтому удержание может становиться как деструктивным и грубым захватом или задержанием, так и превращаться в способ заботы: иметь и сохранять. Отпускание также может превращаться в стремление давать волю своим разрушительным страстям или же становиться пассивной готовностью оставлять "все как есть" и полагаться на естественный ход событий (118).
В дальнейшем, ближе к трем годам, ребенок постепенно научается контролировать свои агрессивные импульсы и выражать их в приемлемых рамках. Проявления агрессивности в этом возрасте главным образом зависят от реакции и отношения родителей к тем или иным формам поведения. Если родители относятся нетерпимо к любым проявлениям открытой агрессии, то в результате могут формироваться символические формы агрессивности, такие как нытьё, фырканье, упрямство, непослушание и другие виды сопротивления.
Характерно, что в этом возрасте усиливается "исследовательский инстинкт" и значительно расширяются социальные контакты ребенка. И в то же время ребенок сталкивается с целой системой, новых для его опыта запретов, ограничений и социальных обязанностей. Невольно, попадая в конфликтную ситуацию между ненасытной любознательностью, спонтанным интересом ко всему новому и необычному и родительскими запретами, ребенок испытывает сильнейшую депривацию- ограничение возможности удовлетворения своих потребностей. И воспринимает эту ситуацию как акт отвержения со стороны родителей. Невозможность разрешения этого конфликта приводит к тому, что у него появляется злость, отчаяние, агрессивные тенденции. Однако, если раньше родители нa aгрессивность ребенкa реaгировaли лaской, отвлечением внимaния, попыткaми свести все дело к шутке, то теперь они чaще прибегaют к угрозaм, лишениям удовольствий, изоляции. Ребенок зaдумывaется, кaк же ему реaгировaть на усиливающиеся сaнкции со стороны родителей, кaк вести себя дaльше, чтобы родительская контрaгрессия былa по возможности минимaльной. И чaще всего ребенок не нaходит выход из создaвшегося положения. Это может привести ко всевозможным психическим рaсстройствaм, которые проявляются в некоторых реaкциях ребенкa: он теряет aппетит, перестaет проситься нa горшок, тревожно спит.
В раннем дошкольном возрасте проявления агрессивности во многом связаны с процессами поло-ролевой идентификации ребенка или особенностями "Эдиповой ситуации" в семье. В частности, использование техники "Doll-play" (когда ребенок играет в куклы, представляющих членов семьи) позволило установить, что игра мальчиков отличается большей агрессивностью к куклам, чем игра девочек. Наибольшая агрессия у мальчиков наблюдалась к кукле "отца", а наименьшая к кукле "матери", у девочек – наоборот. Было также замечено (110), что мальчики, имеющие отца, проявляют больше агрессивности, чем мальчики, выросшие без отца. В семьях, где нет отца, основы мужских черт у сыновей возникают медленнее и мальчики – менее агрессивны и более зависимы (126). При этом следует заметить, что родители, в свою очередь, начинают занимать и более дифференцированную позицию в отношении ребенка, то есть, воспринимают его не только как "ребенка", но и как "мальчика" или "девочку".
Влияние ближайшего окружения и процессов осознания собственной половой принадлежности на формирование агрессивных форм поведения очень хорошо можно проследить, если сравнить поведение мальчиков и девочек. В частности, отмечается, что если в 2-летнем возрасте в арсенале средств проявления агрессивности мальчиков и девочек примерно в одинаковой пропорции встречаются плач, визг и взаимные шлепки, то к 4 годам фрустрация, неудачи вызывают у них неодинаковую реакцию: мальчики большей частью дерутся, а девочки визжат (77).