*То есть штаты Северная Каролина и Южная Каролина. — Прим. ред.
Цивилизация атлатийцев к тому периоду времени деградировала, превратившись в государство тиранов, более не имевших знаний о том, как использовать свои технологические достижения, которыми праотцы их управляли, пользуясь лишь силой мысли. Тираны создавали демократические государства. В этих демократиях тираны управляли людьми с помощью жестоких, а не демократических законов — и именно такой демократии были подчинены мы, те, кого в действительности звали лемурийцами... Таким было мое время. У нас уже не было гигантских маяков и светильников. Великие маяки были разрушены, когда в самом центре Атлантиды, в ее научной столице, произошло последнее крупное землетрясение и все было уничтожено.
Есть такое место, которое называется Гул Дохлой Лошади*. Оно расположено в море недалеко от вашего восточного побережья**. Вы знаете, что там не бывает ветра? Бывало, что моряки заплывали в это жуткое, дьявольское место, и ветер там стихал, а они погибали. Это случалось именно там, поскольку там воистину больше нет ветра, и там до сих пор располагается научный центр того, что раньше называлось Атлантидой. Там также находится великая дверь. Ею управляет то, что называется великим столбом или вакуумом, и ведет она к цивилизации внутри вашей Земли***. Почему там все мертво? Видите ли, эмоции, которые аккумулировались в те последние дни, и бездарность чрезмерно развитого интеллекта продолжают и по сей день распространять вибрации владычества над всем сущим. Вот почему там нет никакой жизни.
* Англ. Dead Horse Drones. Один из причудливых терминов Рамты, лишьотчасти объясняемый следующим примечанием американского редактора и более нигде не встречающийся.
** Саргассово море, расположенное между 20° и 35° сев. широты и 30° и 75° зап. долготы. В этом море практически нет никакого течения, оно абсолютно спокойно. Сильнейшие в мире течения полностью его изолируют от вод Атлантического океана, образуя что-то вроде «глаза циклона». Все, что попадает в эти течения, оказывается пой-манным в ловушку Саргассова моря и не имеет шансов оттуда вы-браться. Этот район, тесно связанный с Бермудским треугольником, находится в так называемых «конских широтах» В старые времена с парусных судов, перевозивших коней и надолго попадавших здесь в штиль, приходилось сбрасывать животных за борт, чтобы сэконо-мить драгоценную воду— Прим. ред.
*** См. «Жизнь в центре Земли» — главу 2 второй книги Размышлений Учителя об истории человечества, которая называется Открытие жемчужины древней мудрости ("Life in the Center of the Earth," Chapter 2 in Л Master's Reflection on the History of Humanity. Part II, Rediscovering the Pearl of Ancient Wisdom — Yelm: JZK Publishing, a division of JZK, Inc., 2002).
Итак, в дни Рама, когда я был маленьким мальчиком, в мире больше не признавалась сила света — в мире правили тираны, жестокие законы, а человеческая жизнь не стоила ровным счетом ничего. Ваши краснокожие, ваши индейцы — почему они были истреблены? Потому что были дни, когда они истребляли белокожих, потому что были дни, когда они были великими правителями всей Терры, и теперь колесо их кармы воистину сделало для них полный оборот. И в той земле, которую они называли пустошью, они выбрасывали мерзкие кучи мертвецов — там, где проходил лабиринт из болот и запруд, соединявший два континента. Вы когда-нибудь пытались посадить зерно в почву, которая все время наполнена влагой, и вырастить его? Именно оттуда произошел ваш рис, а наукой его выращивания вы обязаны вашим желтокожим народам, поскольку из-за атлатийцев именно там располагались их родные чахлые и скудные земли.
И во времена моей жизни все мои проблемы были связаны с тиранами. Разве этого недостаточно? Разве это не сильнее света? Конечно, да. И в мои времена, возлюбленные создания, жизнь ничего не стоила — и потому это были жуткие времена. Для человека было нормально пройти мимо женщины, умирающей на дороге от голода. Оказавшись рядом с нами, все, видите ли, прикладывали к своим носам платки из тонкого льна, пропитанного жасминовой и розовой водой. Мы были отвратительными, жалкими существами. Именно в те времена я родился.
Во времена моего повиновения и обучения я был кем-то вроде бездомного бродяги. Я был осторожен в движениях своего хрупкого тела. У меня не было силы, чтобы разжечь огонь в жаровне. Почему я был таким?
Потому что у меня не было пропитания, которое могло бы меня подкрепить, у меня не было одежды и мехов, чтобы согреть меня, когда зима приходила в своем белом безмолвии. У меня ничего не было, и потому мое физическое тело чахло и слабело.
Когда я был маленьким мальчиком, совсем маленьким, нужда воистину была очень распространена повсюду. В своем нынешнем временном потоке вы создали рай, потому что ваши прежние жизни эмоционально научили нас тому, что вам следует создать более подходящее сознание, с помощью которого вы сможете расширяться и познавать. И когда я был маленьким мальчиком, жизнь со всей ее несправедливостью была, действительно, очень тяжела, а для тех, кого я называю моим родом, она была невыносима. Дары Земли в те времена бездумно расточались. С точки зрения более развитых рас моему народу и моим родственникам было бы лучше сгинуть под бескрайними водами морей, которые поглотили огромных тварей, живших среди высоких гор моей родины.
Представьте на мгновение, что вас называют бездушным ничтожеством, никчемным существом, отвратительным, ужасным, мерзким созданием, что на вас плюют, мочатся и испражняются, не позволяя умыться — разве только слезами... Представьте, что у вас нет ми матери, ни отца. Вообразите, что с собакой на улице обращаются лучше, чем с вами, а вам остается лишь истекать слюной и мечтать о какой угодно пище, которая смогла бы заглушить страдания, терзающие ваше нутро. 11редставьте, в каком мире я жил! Это было в самом начале того, что называлось сотворением человека, когда человеческие создания впали в глупое высокомерие, продиктованное их чрезмерно развитым интеллектом, и превратились в столь величавые создания, что для них перестало иметь значение что-либо еще помимо цвета кожи или картуша, украшавшего двери их домов, и ничто более не могло сравниться с их высокомерием. Таким был мир, в котором я жил.
До физического воплощения
Кто выбрал быть Рамтой? Я. Кто выбрал быть вами? Вы. Вы, подобно мне, еще до того, как стать сконцентрированной мыслью и воплотиться в физическом теле, выбрали те генетические модели, с помощью которых вы смогли бы эволюционировать в ходе процесса познания материи. Если вы пребываете на более высоком уровне и никогда не опускались на уровень более низких частот, вы не способны познавать (понимать). В невинности вашего существа у вас нет знания для того, чтобы понимать. Там вы не способны познать все царство Божье — там вы просто есть.
Я не создавал свое тело. Я был оставлен в Атриуме Констант*. Атриум Констант, если так можно выразиться, был шельфом. Его называли покровом Терры. И в покрове Терры, после того, как пять рас совершили снисхождение на различные планы, я был тем, кто не сошел на планы бытия, так что со мной пребывала вся моя масса. В этом не было ничего необычного, потому что кто-то должен был остаться там, когда все находилось в преддверии слияния и должен был начаться плодородный посев? Что за душа или Дух должны были наполнить семя, если Бог разделил себя надвое, чтобы расшириться в творении, и это правда, во имя своих возлюбленных братьев? Он не станет вновь теми братьями, которые были сотворены им из двух, — он не может. Ребенок, сотворенный из двух, должен обладать душой и Духом. Создавать тела просто, душа же и Дух существуют вечно. Благодаря движению тела, как говорится, я захотел прийти и проявиться. Почему бы нет?
* Англ. Atrium of the Constants. Еще один загадочный термин Рамты. В архитектуре атриум — большой зал с верхним светом, в анато-мии — полость, в частности предсердие. — Прим. ред.
Я был во многом безрассудным Богом, как и все мы в своем начале были безрассудными, неразумными Богами, — мы не должным образом применяли наши мысли и разум, поддавшись духу соперничества, что погубило нашу чудесную планету. И я был одним из таких же Богов, так же как и вы были одними из них. Почему же мы желаем проявить в материальных предметах то, что мы создаем в своих мыслях? Если мы не будем выражать свои идеи в реальности, то как же мы узнаем, что реальность вообще существует? Как мы узнаем, что предмет нашего творения существует, если только не станем его частью?
И в те времена, когда то, что именуется родом человеческим, процветало и с заботой взращивало свое потомство, лелеяло жизнь, культуру и любовь, наслаждаясь изобилием Бога, пребывающего в любви к самому себе, мой выбор прийти был воистину естественным ходом вещей — так поступали все в Атриуме, или покрове, — и я тоже выбрал прийти. Я любил Терру, видите ли. Я любил Терру, потому что Терра давала нам надежду. Она была прекрасной, сияющей, целомудренной, и с ее помощью мы могли учиться на многочисленных ошибках своего прошлого. Я хотел стать участником этого процесса.
Видите ли, я не знал, что, как только ты снижаешь свои вибрации до полей более низкого уровня, ты забываешь более высокие уровни, поскольку начинаешь жить среди одних низких вибраций. Для любого создания, рожденного из Атриума на этот план, воистину естественно забывать вибрации полей более высокого уровня. Как у животных есть свои инстинкты, у человека имеются свои, но не все из них он воистину помнит. Когда Дух испытывает наслаждение от целостности физического тела, он обладает всем объемом памяти, в то время как эго памяти не имеет.
Таким образом, попав на этот план, я родился невежественным варваром. Видите ли, как бы я смог понять, что есть невежество и различия между существами — будь то варвар или король, — как мог я понять различие между этими состояниями? Я не мог дать им определение, потому что никогда ими не был. Высшие существа никогда не осуждают существа более низкого порядка — только низшие существа судят высших, — поскольку высшее существо не способно понять низшее существо, ведь оно низшим существом не является. Вы понимаете, что я имею в виду?