Если во Франкской державе произошло германо-франкское сплетение и возникли гетерогенные структуры, то в Южной Германии гетерогенными были не структуры, а сами ткани человеческих обществ, с переплетенными в них кельтскими и германскими нитями. Сама земля состояла здесь из мелких лоскутов кельтских и германских родовых и клановых владений (правда, это не факт, а только мое предположение, основанное на косвенных признаках).
В последующем это определило жестокость и непримиримость франко-германского противоборства за земли Эльзаса и Лотарингии, так как те и другие считали эту землю своей землей. Для одних это была родина кельтов в доисторические времена, для других эта земля была родиной Свевии-Аламаннии, с которой и началась сама германская история и эпоха готической империи Штауфенов.
А в основе конфликта, безусловно, было то, что эти земли оставались не только исторической, но и живой родиной потомков галлов и германцев, включенных и по сей день в галльскую и германскую нации-общины.
Не случайно, наверное, в конце Раннего Средневековья в Лотарингии-Эльзасе возник один из основных духовных центров еврейства. Ведь евреи тянулись туда, где утверждалось устойчивое многообразие, где было больше свободы и национальной терпимости.
Лето
Ниже представлена схема германского макролета 757 - 1525. Макросезон разбит на четыре больших сезона - средних цикла. Средние циклы, в свою очередь, разбиты на четыре средних сезона - малых цикла:
| 757 | БОЛЬШАЯ ВЕСНА | 949 | ||||||
| 757 | среднее лето | 805 | средняя осень | 853 | средняя зима | 901 | средняя весна | 949 |
| 949 | БОЛЬШОЕ ЛЕТО | 1141 | ||||||
| 949 | среднее лето | 997 | средняя осень | 1045 | средняя зима | 1093 | средняя весна | 1141 |
| 1141 | БОЛЬШАЯ ОСЕНЬ | 1333 | ||||||
| 1141 | среднее лето | 1189 | средняя осень | 1237 | средняя зима | 1285 | средняя весна | 1333 |
| 1333 | БОЛЬШАЯ ЗИМА | 1525 | ||||||
| 1333 | среднее лето | 1381 | средняя осень | 1429 | средняя зима | 1477 | средняя весна | 1525 |
I. Империя Карла
Создание Империи
Галльские ценности единовластного сословного государства и равенства в Идее-Толпе получили свое первое раннесредневековое воплощение в институте майордомов, потом франкских королей, в личности и деятельности императора Карла.
Галлы объединили и вдохновили все еще полуспящих в большой зиме германцев. Совместно они дали отпор арабским завоевателям. В 800 году галлы совместно с германцами воссоздали некое подобие Западной Римской империи:
"Три первых Каролинга - Карл Мартелл, Пипин Короткий и Карл Великий - люди, безусловно, незаурядные и энергичные; они без колебаний отбирали назад свои земли - отныне земля даруется лишь в пожизненное владение (или, как будут говорить позднее, в качестве "бенефиция"), а не в наследственное. Графы, главные проводники королевской власти, находятся под контролем missi dominici: при случае их перемещают из одного графства в другое, чтобы они не стали расширять свои личные владения и не укоренились на одном месте. Без колебаний отбираются назад и дарованные им ранее "онеры". Более того, Каролинги изобретают определенную модель социальной иерархии: верные подданные и вассалы дают клятву верности непосредственно государю. Зависимость эта распространяется на все слои, вплоть до свободных граждан, которые в обязательном порядке и за собственный счет должны были нести службу в королевских войсках; люди богатые выставляли легкую кавалерию, очень богатые - 2-3 тысячи конников в тяжелых доспехах, причем кони были экипированы седлом и стременами: эти новые приспособления "делают каролингскую армию самой грозной военной силой в Европе" (О. Егер).
Но нельзя согласиться с утверждением Ф.Броделя, что "Каролинги породили не только Европу: они породили феодализм, иначе говоря, разнообразие, разделение, раздробленность, щедрую множественность во всем".
Феодализм порожден германским правом, самой культурной средой, выросшей из германского партикуляризма:
"Пьер Рише в свое время обнаружил, что Каролингское возрождение было лишь итогом серии мелких возрождений, которые после 680 г. дали о себе знать в монастырях Корби, Сен-Мартен-де-Тур, Сен-Галлен, Фульда, Боббио, а также в Йорке, Павии и Риме" (Ле Гофф).
Завоевания Карла нарушили весьма хрупкий баланс между германцами и галлами. К Империи были присоединены "чисто" германские области: Фризия, Саксония, а также преимущественно германская Бавария.
Шаткость имперской вертикали
Почему Карл обратился к римскому папе за императорской короной Римской империи? Почему гигант Карл обратился за помощью и авторитетом к карлику-папе? Ведь папа, хоть и обладал тогда заметной духовной властью в Европе, но больше по привычке считать Рим особым городом, чем по своему деятельному духовному авторитету. Римский дух в это время шел к наиболее кризисной эпохе - большой зиме зимнего макросезона, а папство - к эпохе полного нравственного вырождения.
Карл обратился к папе, чтобы поддержать галло-германский баланс включением в него арбитров-италийцев. Это вряд ли осознавалось самим Карлом, как цель, как четкая политическая задача. Но эта цель была "внушена" франкской элите галльской национальной общиной.
Карл не был идеалистом, который по непонятной прихоти играл бы с побрякушками давно умершей эпохи. Да и не было бы такого воодушевления и столь долгого продолжения "папско-франкской дружбы", если бы его политика была продиктована идеализмом властителя. Тем более, что сами папы в то время быстро мельчали.
Папа венчал Карла императорской короной Римской империи. На византийцев уже обращали мало внимания. Западно-европейский мир обрел собственный смысл, свою логику и свой священный центр, подобный Дельфам у древних греков.
Но Карл Великий слишком далеко зашел в своей попытке построить "галльское" сословное и иерархическое государство. Он опирался на уже оконтурившиеся основные сословия: аристократию, духовенство и крестьянство, но это была скорее теоретическая модель.
Римская система профессиональных разрядов тоже уже не была реальностью. Точнее, она была малозначимой социальной и политической реальностью, выхолощенной в предшествующий исторический период. Обесцененной вместе с деградацией большинства социальных групп Римской империи: купцов, ремесленников, "деятелей искусства", финансистов.
Многие из староимперских профессий стали "непрестижными". Их освоили евреи, за что потом поплатились.
Развивающейся реальностью оставались германские в своей основе экклесиальные институты: народные собрания, суды, сеймы, рейхстаги и системы договоров по схемам "патрон-клиент", "корпорация", "братство", "коммуна". Они, а не императорская вертикаль, папский балансир и незрелая сословность были реальной основой Империи, верхние этажи которой оказались шаткими, а нижние, будучи устойчивыми, "работали" не на "галлизированное" имперское политическое тело, а на германский в своей основе имперский правовой баланс. Германское правовое пространство, уже вскоре после смерти Карла, отторгло еще незрелые и компромиссные, а потому и неустойчивые произведения галльского духа: сословность и имперскую иерархию "сверху". Имперское и сословное тело уже в середине IX века стало легким и эфемерным и как бы воспарило над почвой средневековой Европы, на которой в это время пошли в бурный рост институты рейхстагов, коммун и корпораций.
О рейхстагах:
"Древним действенным средством единения были съезды или рейхстаги (Reichstage), которые, хотя и не сложились еще в определенную форму, собирались дважды в год под председательством государя, которому они служили важным подспорьем в законодательной деятельности. Рейхстаги происходили осенью в виде меньших, предварительных собраний. На подобные собрания добровольно съезжались сначала светские сановники, а потом и духовные, архиепископы и епископы, которые пользовались здесь большим влиянием и значением как люди просвещенные, привычные к государственным делам и к их коллегиальному обсуждению. На них сходилось много всякого люда, который, однако, здесь только выражал свое сочувствие, когда ему в простой и разумной форме объявлялось о том или о другом решении короля или рейхстага" (О. Егер).
О коммунах:
"Как известно, в частности, из работ Р.Каджезе, П.Селлы, Ф.Шнайдера и Г.П.Боньетти, рождение городских коммун шло одновременно с рождением коммун сельских. Более того, в обоих случаях главную роль играла экономическая и моральная солидарность, существовавшая между группами "соседей". Эти "соседства" ("viciniae") были ядром общин феодальной эпохи. Явления и понятия, обозначавшие соседство, имели фундаментальное значение, им противопоставлялись явления и понятия, связанные с "чужаками". Добро шло от соседей, зло - от чужаков-
Но если сельские и городские общины более угнетали, чем освобождали индивида, то надо отметить, что они были основаны на принципах, заставлявших трепетать весь феодальный мир. "Коммуна - это отвратительное слово", - записал Гиберт Ножанский. В этом городском движении, продолженном в деревнях созданием сельских коммун, революционный смысл имело то, что клятва, связывающая членов первоначальной городской коммуны, в отличие от вассального договора, соединявшего высшего с низшим, была клятвой равных. Феодальной вертикальной иерархии было противопоставлено горизонтальное общество" (Ле Гофф).