Причины и последствия возвышения
Это беспрецедентное возвышение Рима произошло в сезон средней зимы большого римского лета, когда элита нации становится агрессивной и кичливой, наглой и жестокой. Обычно, такое поведение элиты влечет за собой наказание. Но римлянам наредкость повезло: слабость соседей в конечном итоге оправдала экстремистскую политику Рима, а безземельный италийский плебс, готовый взорваться восстанием, получил земельные наделы на благодатных землях Иберии (будущей Испании).
Есть еще одно условие беспрецедентного расширения Римского мира. Латины, продолжавшие развитие иллирийской (дарданской) национальной общины, вот уже пятый большой цикл находились на крутой восходящей траектории S-перехода. Тем самым, их энергетика "случайно" оказалась намного более сильной, чем энергетика всех европейских соседей римлян, значительно позже вошедших в почти вертикальное пике своего S-перехода.
Макровесенние греки отставали от римлян более чем на 1200 лет, да еще и были ослаблены неблагоприятным сезоном своего большого цикла. Это же можно сказать и о близкородственных грекам народах: о македонцах, фракийцах и "ясторфцах"-предгерманцах.
Галлы, также вступившие в большую зиму, лишь "недавно" вступили на круто восходящую линию своего S-перехода.
Только другой небольшой народ Средиземноморья - евреи, мог бы поспорить здесь с римлянами. Но судьба еще не столкнула их друг с другом.
Римские завоевания дестабилизировали внутреннюю обстановку в самой Римской республике, разладили сложную политическую и социальную машину, отлаженную в 500-300 до н.э.
Огромные богатства развращали и нобилитет, и плебс. Римлянам уже не хватало сил и времени, чтобы производить, поскольку они с трудом успевали отбирать и делить. Возросла роль армии. Рабов тоже стало слишком много, они становились грозной социальной силой и уже в 137 году до н.э. в Сицилии всполыхнуло первое великое восстание рабов.
Примерно к началу I века до н.э., т.е. за пятьдесят лет, италийское общество полностью переродилось. Это уже не было общество граждан, связанных с римской общиной тесными узами родства и традиции. Это было новое космополитичное общество, с огромными контрастами между богатством и бедностью, властью и бесправием, армией и нобилитетом, развратом, расточительством и трудом.
Казалось бы, вскоре такое общество и такое государство должны были разрушиться. Но на дворе была "золотая пора" - начало большой римской осени, а предыдущее пятидесятилетие было не только временем накопления противоречий, но и временем приспособительных реформ, наиболее известными из которых стали реформы братьев Гракхов.
Дальнейшие события показали, что италийское общество переродилось, но не выродилось. Впереди было время военных диктатур, раздачи земель воинам, время гражданских войн, грандиозного восстания рабов под предводительством Спартака, время завоевательных походов Помпея и Цезаря, время установления принципата Августа.
Полководец и профессиональный воин становятся центральными фигурами римского общества и главными действующими лицами римской истории. Все другие политические субъекты не могут оспорить их доминирования в основных сферах жизни: ни купцы, ни нобили и всадники, ни отцы-сенаторы, ни народные трибуны.
Ранее сбалансированная политическая система Республики, уравновешивающая любую силу, теперь построилась не на балансе уровней власти, а выстроилась в иерархию, реализующую в основном только интересы военного сословия и его прямого "начальника" - императора.
Республика не сдалась без борьбы. Лишь в 42 году до н.э. яростные защитники "чистой" республиканской традиции потерпели окончательное поражение, а в 31 году до н.э. Октавиан Август стал единовластным правителем (принцепсом) Римского государства.
Республика, переставшая быть сбалансированным механизмом, ранее не допускавшим узурпации власти одним человеком или какой-то группой людей, все же сохранила все основные институты публичной власти и поэтому еще долго оставалась основой политической системы Римского государства.
Поэтому Республика осталась и при Империи, надстроенной над ней, но ее институты все более обесценивались.
IV. Одиссея
Тяжелые роды германской нации
Вернемся к фракийцам-"ясторфцам". Побежденные римлянами в середине II века до н.э. в Македонии, подвергшиеся в последующем давлению и вытеснению из Фракии, разгромленные в середине I века до н.э. Цезарем вместе с галлами и свевами Ариовиста, перемешавшиеся (но не слившиеся) на севере с вытесненными из завоеванной Галлии кельтскими племенами, вовлеченные в войну всех против всех, они пережили тяжелые времена, занявшие вторую половину второго и первую - первого веков до н.э.
В это время погибло много племен, а те, что выжили, уже не были теми фракийцами-"ясторфцами", продолжавшими общегреческий, теперь уже новый летний большой цикл. Это были германцы, т.е. фракийцы-"ясторфцы", вернувшиеся в начало дневного макроцикла или в макровесну, а не вошедшие в макролето. Германцы - это фракийцы-"ясторфцы", вернувшиеся на один большой цикл назад.
Конечно, не все фракийские племена погибли или преобразовались. Но великое историческое будущее было уготовано не дакам и гетам, а германцам.
Родилась новая - германская нация, правда, вначале перемешанная во взвесях кельто-германских племен - свевов и фракийско-германских - даков и гетов. В конце I века до н. э. и в I веке н.э. происходили процессы интенсивной кельто-германской сепарации с возвышением "германского слоя" и процессы германо-фракийской ассимиляции.
Германская нация от рождения несет греческую телеологию "Одиссея"-"экклесиальности"-"партикуляризма" и свою "собственную" антиценность - комплекс "изгнанника", т.к. в годы римской экспансии и переселения галлов, значительная часть германских и предгерманских племен лишилась родных земель. Ее беда в том, что она потеряла Фракию - исконную землю, священную землю предков. Изгнанничество германцев - это прежде всего их изгнанничество из своего родного дома, из Фракии. Именно отсюда они готовились к своей исторической экспансии, но их лишили логовища, места кладки и самих яиц.
Экспансия все равно состоялась. Правда, это была экспансия не зрелого макролетнего народа, прямого наследника созидательной миссии греков и македонян. Это была макровесенняя экспансия юного народа, ставшего в первые века своего наступления не носителем цивилизации, а ее сознательным разрушителем.
Дарданско-ахейские счеты
Прежде, чем перейти к изложению собственно германской истории и основ германского духа, рассмотрим основы духа родительской греческой нации.
Микенская цивилизация, расцветшая в XVI-XIII веках до н.э., была макровесенним первым расцветом греческой культуры, получившей мощный цивилизационный толчок от имевшей негреческое происхождение культуры критской (минойской).
Ранее в своей работе "Эволюция христианства", разделив греков на ахейцев и дорийцев, я предположил, что это две близкие, но разные, сдвинутые на 48 лет друг от друга нации.
Тогда я не мог решиться признать то, что "золотое пятидесятилетие" греков после победы над персами пришлось на среднюю зиму большого лета. Но сейчас, проанализировав больше фактов, я вижу, что не было мира под оливами и в "золотую пору".
В это время нагнетались страсти как между ведущими блоками: спартанским и афинским, так и внутри этих блоков и самих полисов. Практика остракизма, т.е. изгнания политических противников, широко распространилась именно в это время.
То, что политическая жизнь в то время не была в состоянии хаоса, хотя и двигалась к нему, оказалось прямым следствием победоносной войны с персами. Эта славная победа оказалась достаточно крепким духовным цементом, чтобы почти шестьдесят лет удерживать греков от большой войны друг с другом.
Но известно, что уже через 10-20 лет после изгнания персов, их дипломатическое влияние в Греции стало не просто усиливаться, оно уже претендовало на контроль за внутригреческой политикой. Спарта охотно принимала все это время персидскую финансовую помощь.
Всесторонний культурный расцвет Греции начался все же не сразу, а через три десятилетия после победы над персами. Даже пелопоннесская война, опустошившая Грецию материально, мало помешала ее духовному возвышению:
"Огромный духовный, культурный подъем афинского общества начиная примерно с середины V в. до н.э. мы называем "аттическим просвещением". Плоды его сказались быстро: поколение афинян эпохи Пелопоннесской войны уже мало напоминало генерацию воинственных и суровых "марафономахов" - победителей персов в сражении при Марафоне" (К. Куманецкий).
Дополнительный историологический анализ привел к однозначному выводу, что не было двух циклов и двух "разноцикловых" наций. Была группа близкородственных наций, включающая ахейцев, дорийцев, македонцев, фракийцев южных и северных, и предгерманцев ("ясторфцев"), имеющая низкий порог устойчивости перед взаимной ассимиляцией.
Микенская культура, по-видимому, все же надорвалась на Троянской войне. Мифологическая память народа не может обманывать, в том, что она считает наиболее важным. Поскольку этой войне (а сколько их было!) придано в народной памяти греков и римлян ключевое значение, следовательно, такое значение у нее объективно и было.
Середина XIII века до н. э. - это начало средней зимы большой греческой осени - жестокий период. Десять лет весь цвет ахейской элиты стоял под стенами Трои. И только обманом ахейцы завладели ею и, отомстив за десятилетний измор, сожгли великий город, уничтожили большую часть его населения.