Московский государственный институт электроники и математики
Кафедра электронно-вычислительной аппаратуры
Реферат по теме:
“Почему светская и церковная реакция клеймила Макиавелли.”
по дисциплине
“Социальная философия”
Выполнила: студентка группы С- 85
Филиппова И.В.
Проверил:
Дробан А.Т.
Москва, 2008 год
2. Политическая ситуация во Флоренции. 3
3. Формирование личности Николо Макиавелли. 5
5. Почему светская и церковная реакция клеймила Макиавелли. 17
“Мы должны быть благодарны Макиавелли и другим подобным ему писателям, которые открыто, ничего не затушевывая, изображали то, как люди обычно делали, а не то, что они должны были делать”.
(Ф. Бэкон)
Николо Макиавелли родился в Сан Каскиано в Вал ди Песе деревне рядом с городом - государством Флоренцией 3 мая 1469г. и был вторым сыном Бернардо ди Николо Макиавелли (1426—1500 гг.), адвоката, и Бартоломмеа ди Стефано Нели. С 14 июля 1498 по 1512 года в должности канцлера-секретаря Совета Десяти Флорентийской республики, посвятивший остаток жизни литературным занятиям и теоретическим дискуссиям о месте и роли политики в жизни общества, был убежденным республиканцем. Он не мог быть кем-либо иным, поскольку выбор этот был сделан еще до его рождения. Его предки предпочли в свое время флорентийское гражданство почестям и повелениям знатного сословия (нобилитета). Такой выбор мог иметь место только в Италии, а точнее только во Флорентийской республике. Чтобы понять особенности формирования и становления личности, необходимо рассмотреть политическую обстановку того времени.
В начале XIII века началась борьба между сторонниками папы (гвельфами) и императора (гибеллинами), расколовшая Флоренцию на два лагеря, причем знать (нобели) выступила на стороне императора, а простой народ (пополаны) на стороне папской власти. После победы гибеллинов в 1260 г. вместе с другими гвельфскими семьями предки Макиавелли вынуждены были покинуть Флоренцию; но вскоре, с ослаблением гибеллинов, вернулись. В эту пору гвельфская партия была еще выразительницей интересов зарождающейся ранней буржуазии, а гибеллины стояли ближе к лагерю нобилей и чужеземца-императора. Макиавелли не только принадлежали к убежденным республиканцам, они могли гордиться тем, что играли немалую политическую роль в республике: среди них было двенадцать гонфалоньеров справедливости и более пятидесяти приоров. Переходя же непосредственно к XV веку, можно сказать, что это время процветания республики, к власти пришли Медичи. Однако в конце XV в. Флоренция пережила невиданные даже в ее бурной истории потрясения. В 1492 г. умер Лоренцо Медичи Великолепный, а в 1494 г. в Италию вторглись французские войска во главе с Карлом VIII. Незадачливый Пьеро Медичи прибыл на поклон к французскому королю, находившемуся на пути в Тоскану, и согласился на позорную капитуляцию великого города. Флоренция избежала ее благодаря восстанию народа, приведшему к изгнанию Медичи. Французы вошли в город в качестве союзников республиканского правительства, но атмосфера активного недружелюбия вынудила их покинуть его. Французские войска ушли из Флоренции в качестве грабителей, захвативших с собой сокровища дворца Медичи. Фактическим правителем становится монах-доминиканец Джироламо Савонарола, пытающийся превратить Флоренцию из города Возрождения в средневековый монастырь. Он не занимал государственных должностей, но благодаря своему авторитету контролировал всю политическую систему республики. В области внешней политики Савонарола и другие лидеры новой республики ориентировались на Францию. Но после ухода французов из Италии в конце 1494 г. город оказалась в крайне трудном положении: восстание в Пизе привело к отделению его от республики, Сарцана была захвачена Генуей, Пьетрасанта — Луккой. Враждебно к Флоренции из-за проповедей Савонаролы был настроен и папа Александр V I (до интронизации Родриго де Борджиа). В 1497 г. он объявил проповеди Савонаролы еретическими, отлучил от церкви и потребовал выдачи. В марте 1498 г. большинство в правительстве республики перешло к противникам Савонаролы. По приказу папы проповедник был арестован и 23 мая казнён. После смерти Савонаролы правительство республики обратило всю свою энергию на подавление пизанского восстания. Однако осада Пизы обернулась позорным поражением армии кондотьеров, нанятых Флоренцией. Ситуация обострилась с формированием в Романье сильного государства Чезаре Борджиа. В 1501 г. Чезаре атаковал Флоренцию. Это вызвало восстания в Ареццо, Монтепульчано и Пистойе. Республика была не в силах оказать эффективного сопротивления. Лишь вмешательство Франции заставило Чезаре Борджиа вывести войска из долины Арно. Внешнеполитический кризис вызвал обострение внутренних проблем. Огромный, демократический Великий совет и частая смена высших должностных лиц республики препятствовали укреплению государства. В 1502 г. была проведена кардинальная реформа системы управления: должность гонфалоньера справедливости стала пожизненной. 1 ноября 1502 г. гонфалоньером республики был избран Пьеро Содерини, советником при котором вскоре стал Николо Макиавелли. Правительство, наконец, приобрело стабильность и авторитет, несколько улучшилось финансовое состояние, а после смерти папы Александра VI, краха государства Чезаре Борджиа и заключения в 1505 г. франко-испанского мира нормализовалось и внешнеполитическое положение Флоренции. Под влиянием Макиавелли была проведена военная реформа: республика отказалась от использования наёмных отрядов и в 1506 г. сформировала национальную армию — народную милицию. Новые войска Флоренции осадили и в 1509 г. захватили Пизу, восстановив тем самым территорию государства. В результате войны Священной лиги к 1512 г. французы были вытеснены из Италии. Также произошла реставрация Медичи, фактически власть стала принадлежала единолично кардиналу Джованни Медичи, направлявшему работу органов управления. В 1513 г. Джованни Медичи был избран папой римским под именем Льва X. В результате Флоренция стала придатком папского государства. Вся внешняя политика республики была полностью подчинена интересам Рима. Номинально правителем Флоренции был объявлен брат Льва X Джулиано Медичи, герцог Немурский, а после его смерти в 1516 г. — сын Пьеро II Лоренцо Медичи, герцог Урбинский. Однако фактически внутреннее управление республикой продолжало оставаться в руках папы Льва X.
Формирование Макиавелли началось с детских лет. Семи лет, 6 мая 1476 г., Никколо поступил в школу магистра Маттео и стал обучаться грамматике, т. е. чтению латинских текстов, по учебнику Элио Донато, принося своему учителю 5 сольдов в месяц. Через год, 5 марта 1477 г., Никколо был отдан в городскую школу, которая была расположена в районе флорентийского Студио (университета), за пять лет до того переведенного в Пизу. В этой школе также изучали латинских классиков. Бюст Данте, высящийся над порталом здания, был как бы олицетворением ее гуманистического направления. Эту школу Николо посещал в течение трех лет, а незадолго до своего одиннадцатилетия, 3 января 1480 г., приступил к изучению счета у Пьеро Марио. Двенадцати лет, 5 ноября 1481 г., Никколо начал проходить курс латинской стилистики в школе Паголо Рончильоне. Относительно небольшой достаток семьи Макьявелли не позволил Никколо поступить в университет, что позже многими исследователями рассматривалось как благоприятное обстоятельство, освободившее его от формалистической схоластики университетской науки конца XV века и позволившее создать самобытный и оригинальный стиль. Можно предполагать, однако, что эти качества стиля и мышления Макьявелли не смогла бы изменить никакая университетская традиция. Образование Макьявелли, как об этом свидетельствует его переписка, дополнялось знакомством с музыкой, которую он любил. Греческого языка он не знал, но широко пользовался переводами с греческого текстов, приписываемых Диогену, а также сочинений Геродота, Плутарха, Ксенофонта, Аристотеля, Фукидида и др. Латинские авторы были для него, как и все древние, не только предметом школьных занятий, но и постоянным чтением на протяжении всей жизни, особенно Тит Ливии, Тацит, Цицерон, Цезарь, Виргилий, Светоний, Овидий, а также Тибулл и Катулл. Очевидно, с Титом Ливией и Цицероном он познакомился еще в юности по рассказам отца. Классики древности были для Макьявелли его друзьями и советчиками, без которых он не мог обходиться даже в своих служебных поездках, до предела насыщенных делами. В 1502 г., находясь в Имоле с дипломатическим поручением, он просит своего друга и коллегу по работе Бьяджо Буонаккорси достать и выслать ему “Жизнеописания” Плутарха. “Мы распорядились поискать „Жизнеописания" Плутарха, — отвечал ему Бьяджо, — но во Флоренции их нельзя купить, надо написать в Венецию”. Его интересовало и волновало творчество классиков раннего Возрождения — Данте и Петрарки, создателей итальянского языка и первых поэтов, отразивших в своих терцинах и сонетах тонкие движения души и героические порывы человека, отвергающего Средневековье. У Данте ему мало нравился “Рай”, еще меньше “Чистилище” и очень нравился “Ад” с его реалистическим драматизмом, бешеной энергией и точным и лаконичным психологизмом. Макьявелли не только восхищался языком Данте и Петрарки, но и изучал созданные ими образы итальянцев, сопоставляя их с теми, которых он наблюдал вокруг себя. Сравнение древних и современников привело его к убеждению о неизменности человеческой натуры, о том, что главное в жизни — это сама жизнь. Он жадно впитывал и по-своему перерабатывал мудрость древних, рассматривая античность не как классическую схему, а как опыт вечноживущего человечества. “...Немалое время и с великим усердием обдумывал я длительный опыт современных событий, проверяя его при помощи постоянного чтения античных авторов”. Данте и Петрарка сделали Макьявелли продолжателем традиции создания итальянского литературного языка, которым он блестяще пользовался в отличие от официальных латинистов, создавших, правда, не без влияния живого итальянского языка, гуманистическую латынь ученых кругов. Сочетание образного литературного итальянского языка с глубиной мышления роднит творчество и стиль Макьявелли с творческим размахом и даже стилистическими особенностями его великих современников — Леонардо да Винчи и Микеланджело. По своей глубине и драматизму исторические труды и политические трактаты Макьявелли близки к “Страшному суду” Микеланджело. Этих титанов сближало также и то, что они, по словам Леонардо, не были “трубачами и пересказчиками чужих произведений”, — Макьявелли, как этого требовал Леонардо, умел “при чтении авторов ссылаться на опыт”. Если современники не могли еще предугадать в 29-летнем Макьявелли мыслителя и политика крупного масштаба, они хорошо были осведомлены о его образовании и об успешном опыте в решении некоторых юридических дел в высоких инстанциях, как это было при поездке в Рим за два года до его назначения секретарем Синьории. Можно полагать, что отец Макьявелли ознакомил его с основами юридической науки и практики. Очень скоро флорентийская Синьория могла убедиться в том, что она не сделала ошибки, избрав секретарем второй канцелярии Никколо Макьявелли, и его успешная деятельность обеспечивала ему неоднократное переизбрание на эту должность. В течение четырнадцати лет он составил многие тысячи дипломатических писем, донесений, правительственных распоряжений, военных приказов, проектов государственных законов; совершил тринадцать дипломатических и военно-дипломатических поездок с весьма сложными поручениями к различным итальянским государям и правительствам республик, к папе, императору и четырежды к французскому королю; как секретарь комиссии Десяти, он был организатором и участником военных кампаний и инициатором создания республиканского ополчения. Выполняя эти многочисленные и сложные обязанности, Макьявелли вовсе не превратился в замкнутого чиновника. Он обладал живым, общительным характером, любил хорошо одеться и не жалел на это денег, даже когда их было не слишком много. Особенно заботился он о своей одежде, когда представлял республику перед чужеземными государями. Он был полон юмора и веселья и был душой вечеринок, которые иногда устраивали члены комиссии Десяти; не был чопорным моралистом, и пьеса “Мандрагора” является зеркалом его возрожденческого понимания любви как свободного чувства. К нему неизменно питал дружеские чувства Бьяджо Буонаккорси, его младший коллега по второй канцелярии, который не только выполнял его просьбы о присылке книг, оказании помощи жене Никколо Мариетте Корсики, но и не переставал восторгаться им: “Я не хочу, чтобы вы благодарили меня за услуги, — писал Бьяджо 18 октября 1502 г. — Если бы я даже не хотел любить вас и всецело принадлежать вам, я не мог бы этого сделать, ибо к этому меня вынуждает сама природа... возвращайтесь, ради самого дьявола, возвращайтесь!”. Бьяджо остался верен Макьявелли и в годы его изгнания. Писем от Макьявелли ждал не только его друг. Бартоломее Руфини писал ему 23 октября 1502 г.: “Ваши письма к Бьяджо и к другим доставляют всем большое удовольствие. Попадающиеся там шутки и остроты заставляют всех хохотать до упаду. Жена ваша жаждет видеть вас и часто посылает сюда справляться о вас и о вашем возвращении”. А Бьяджо добавлял: “...мона Мариетта богохульствует, не хочет вам писать сама и говорит, что она потеряла и себя, и свое добро”. Макьявелли женился в 33 года, а в 34 года он стал отцом первого ребенка. Он беспокоился о семье, с шутливой нежностью именуя ее своей “командой”, заботился о ее достатке. При выполнении дипломатических поручений всегда спешил завершить их и возвратиться к своей семье, но только в том случае, если они становились бесперспективными: “Я вижу невозможность быть полезным нашему городу, — писал он 22 ноября 1502 г., — ...Вдобавок на родине нет никого, кто присмотрел бы за моими делами... надо Коммуну освободить от расходов, а меня от беспокойств”. Макьявелли по своему характеру отнюдь не был жестоким человеком, и те трагические события, которыми изобиловала в то время действительность как во Флорентийской республике, так и в других государствах, где ему довелось побывать, вызывали в нем мучительные переживания. Это ясно видно из его писем к родным и друзьям, в которых часто за внешне шутливым тоном сквозит негодование и сочувствие к окружающим его страданиям, которые, однако, он не находил возможным ни предотвратить, ни пресечь. Тем не менее не приходится отрицать, что Макьявелли и в теории, и на практике признавал необходимость решительных и крайних мер в политике для укрепления централизованной государственной власти. В этом проявляется вся противоречивость личности и образа мышления Макьявелли, которые складывались в условиях гибели республики и первых шагов медичейского абсолютизма. Биографию Макьявелли обычно делят на два периода: первый — годы его государственной службы (1498—1512 гг.), когда он выступает как политический деятель, второй — годы его изгнания (1512—1527 гг.), и здесь он предстает будто бы только как мыслитель и писатель, отрешившийся от всякой практической деятельности. Такое разделение основано на формальных признаках. Всю жизнь Макьявелли был мыслителем и писателем, и всю жизнь стремился к политической деятельности, хотя не всегда мог ею заниматься. Главной чертой его личности было тесное и постоянное переплетение действия и мысли: его энергичная политико-дипломатическая деятельность была источником его теорий и опытным полем их применения, а античных авторов, к советам которых он прибегал, он не покидал и в своих поездках по государственным делам. Для такого пытливого и проницательного наблюдателя, как Макьявелли, эти поездки приносили бесценный материал для размышлений и заключений, выливавшихся, как правило, в сочинения.