Некоторые репортеры держат магнитофон в одной руке с микрофоном, из-за чего создается впечатление загроможденности и неопрятности сцены.
После первого раунда интервью репортер прослушивает нужные фрагменты записи. Если его собеседник сообщает что-то ценное, но тратит на это, скажем, 45 секунд, репортер меняет формулировку вопроса, чтобы получить более точный и короткий ответ.
Интервью для программы новостей занимает в среднем около пяти минут. Если на все свои вопросы репортер получает точные ответы, то из пяти минут легко выбрать звуковой кусок на 30 секунд для эфира.
В любом разговоре человек хочет быть понятым. Обычно собеседники говорят друг другу: "Ага", "Да", "Понятно". Однако в интервью такие междометия портят все впечатление. Фэнг советует репортерам молча кивать головой в подтверждение своего внимания и понимания. Обычно репортер прерывает интервью и останавливает камеру, поднимая палец или карандаш так, чтобы видел только оператор, и очень редко прибегает к устной команде.
Вопросы по существу
Вопросы репортера ограничены компетенцией интервьюируемого. Спрашивать астронома о новейших тенденциях в военной политике так же нелепо, как военного летчика о климате Марса.
Впрочем, едва ли летчик разбирается и в вопросах военной политики. Он многое знает о самолетах, об аэродромах, их вооружении, приемах ведения воздушного боя, а также может рассказать о том, что расположено вокруг его базы. Репортер должен говорить с летчиком о том, что тот знает. Это гарантия того, что сюжет будет информативным, интересным и точным. Разумеется, какой-нибудь капитан ВВС может с большой готовностью пожелать изложить свои взгляды на внешнюю политику в течение пяти минут. Но репортеру лучше приберечь вопрос о политике для посла, сенатора или ученого, потратившего много лет на изучение сложных политических событий в каком-нибудь охваченном войной регионе.
Перед работающей камерой репортеру не следует тратить время на выяснение простых фактов. Фэнг советует делать это до начала интервью. Тем не менее, если элементарный вопрос может вызвать интересный ответ, репортер вправе его задать.
Репортер обязан тонко чувствовать атмосферу интервью. Разговор нельзя начинать с трудного вопроса, более уместного в финале. Дружелюбный вопрос или реплика в начале интервью, иногда до включения камеры, нередко ломает лед.
"Как Вы относитесь к этому?"
Каждый телезритель не раз слышал вопрос "Как Вы относитесь к...?". Его задают и мошеннику, осужденному судом, и продавцу, выигравшему миллион долларов в лотерею, и домовладельцу, чья собственность пострадала от урагана. В некоторых ситуациях такой вопрос просто оскорбителен, однако он стал такой же неотъемлемой частью теленовостей, как "подпись" репортера и станции в конце сюжета.
Телерепортер может загнать в угол политика ("Как Вы относитесь к результатам голосования, сенатор?") или бежать за носилками, на которых раненого выносят из горящего здания ("Как Вы относитесь к тому, что у Вас оторваны обе ноги, сэр?"). Второй пример можно было бы назвать оскорбительным преувеличением, если бы некоторые репортеры не были на грани такого вопроса. Один бестактный репортер действительно спросил отца семейства, целиком погибшего в сгоревшем доме: "Сэр, как Вы себя чувствуете?". Мужчина ударил его.
Настойчивость
Во многих интервью человек перед камерой стремится ограничить круг обсуждаемых проблем. Когда репортер интересуется проблемами, лежащими за рамками этого круга, его собеседник игнорирует вопросы. Опытный политик может так искусно вывернуть вопрос, что большинство репортеров даже не заметят, что он остался без ответа. Фэнг настоятельно рекомендует репортерам внимательно слушать ответы. Благодаря обмену вопросами и ответами интервьюируемый может сделать такие заявления, которые никогда бы не прозвучали в его выступлении. Слишком часто репортеры обращают мало внимания на ответы, потому что обдумывают следующий вопрос.
"Репортер должен без колебаний набрасываться на пустой или уклончивый ответ, особенно в напряженных ситуациях, когда интервьюируемый старается сказать как можно меньше. Почти всегда настоящие новости создаются под нажимом дополнительных вопросов, когда репортер дает понять, что его устроит лишь прямой ответ или отказ наотрез отвечать, не менее красноречивый, чем прямой ответ" (с. 147-148).
Анонимный источник
Каждый журналист сталкивается с такими ситуациями, когда человек согласен предоставить информацию только при условии его анонимности. Вот почему так часто в сообщениях появляется ссылка на "официальных представителей Белого дома", "представителей госдепартамента", "информированные источники", "официальные источники", "надежные источники" и т. п. Объем информации без указания конкретного источника стал расти с начала 60-х годов, в особенности после Уотергейта.
Если информацию можно получить только при сохранении тайны источника, Фэнг советует репортеру попытаться найти кого-нибудь другого, кто готов сообщить те же сведения, не скрывая имени. Только тогда, когда репортеру не удается найти такого человека, у него не остается другого выбора, кроме того, как прибегнуть к фразе типа "по сведениям источника, близкого к муниципалитету" вместо "как сказал мэр". Чем точнее указан источник, тем лучше. Например, "представитель полицейского управления" лучше, чем "информационный источник".
По мнению автора книги, использование безымянных источников информации — это, "возможно, наиболее распространенная порочная практика в современной журналистике". Прибегая к безымянным источникам, репортеры как бы просят зрителей поверить, что источник надежен.
После интервью
Записав интервью, репортер и его собеседник остаются в прежнем положении с тем, чтобы оператор снял еще монтажные "мостики". Дух и вид беседы должны быть такими же, как во время записи. Как правило, репортер продолжает задавать вопросы и обсуждать различные аспекты темы.
В смонтированном интервью иногда видно, как репортер задает вопросы. Эти вопросы сняты после интервью в обратном ракурсе (риверс энгл). Обычно репортер остается на месте, а оператор осторожно переносит камеру примерно туда, где находился интервьюируемый. Потом репортер повторяет вопросы, обращаясь к бывшему собеседнику или напольной лампе справа от камеры. Чтобы вопросы были теми же самыми, репортер может прослушать запись на кассетном магнитофоне или свериться со своими записями. Позднее вопросы и ответы будут смонтированы воедино.
Если интервьюируемый остался на месте и готов помочь съемочной группе, оператор снимает вопросы под обратным углом из-за его спины. Теперь лицо репортера видно целиком, а лицо интервьюируемого — на одну четверть.
В целом вопросы в обратном ракурсе, считает Фэнг, больше уместны в подробных информационных передачах, чем в новостях. Некоторые журналисты отвергают их как неэтичные на том основании, что вопрос, заданный второй раз для камеры, не бывает точно таким, как в интервью, отличаясь формулировкой или тональностью, а зритель слышит ответ интервьюируемого на вопрос, заданный во время реального разговора. По их утверждению, эта практика подрывает подлинность интервью.
В руководстве "Стандарты Си-би-эс" сказано, что интервьюируемый должен либо лично присутствовать при съемке вопроса под обратным углом, либо дать согласие работать без него.
Сочувствие и твердость
Телерепортер, по мнению Фэнга, должен быть одновременно чутким и твердым. Политик, полагающий, что репортер пытается проникнуть в сферы, закрытые для публики, может попробовать "заглушить" репортера в присутствии других людей оскорбительным замечанием по поводу невежества или поверхности знаний последнего. Если репортер обиженно замолкает или бросает в ответ сердитую реплику, значит победа за политиком. Если же репортер сохраняет выдержку и уверенность, этот эпизод может быть зафиксирован на видеоленту и использован в передаче.
От репортера требуется твердость, замешанная на сочувствии, считает Фэнг. Временами нужны оба эти качества. Каждый репортер рано или поздно сталкивается с событием, которое нелегко освещать. Не так-то просто подносить микрофон к отцу, у которого только что утонул ребенок. Никто не может дать точного ответа на вопрос: "Тогда зачем же это делать?" Вопрос и ответ относятся к сфере теории телевидения, их можно бесконечно обсуждать. У репортера же есть готовый ответ: "Это — часть моей работы".
"И такой ответ нельзя назвать бессердечным, грубым, безнравственным, — подчеркивает Фэнг. — Рассказ о смерти одного ребенка может спасти жизнь другому благодаря своевременно принятым мерам предосторожности, о которых так часто забывают. Не всякий убитый горем отец, неожиданно увидя микрофон, отвернется или сильно рассердится. Многие родители изливают свою душу репортеру, в таком сюжете зачастую намного больше эмоций и понимания, чем в каком-нибудь художественном фильме" (с. 149).
Помимо твердости и сочувствия у репортера в запасе, по мнению Фэнга, должна оставаться толика наглости: скажем, чтобы обвести вокруг пальца охрану у ворот. Иногда требуются сильные локти. Такие ситуации не так часты, как можно было бы думать, судя по фильмам, но все-таки они встречаются. Один репортер предпочитает отойти в сторонку, чтобы не поступаться своими принципами, в то время как другой будет ломиться в закрытую дверь с микрофоном в руке, и тянуть за собой оператора.