Заблуждение должно быть действительным, а не мнимым. Если потерпевший передает имущество виновному не потому, что поверил его лжи, а по какой-либо иной причине, например, из сострадания, то состав мошенничества отсутствует, так как между обманом и передачей имущества нет причинной связи.
Для признания деяния мошенничеством не требуется, чтобы заблуждение было полным и безоговорочным. Возможны случаи, когда потерпевший колеблется, верить или не верить утверждениям данного лица. Иногда ему кажутся подозрительными некоторые черты повеления личности виновного, но если в конечном итоге потерпевший, несмотря на все свои сомнения, передает имущество – причинная связь между обманом и завладением налицо. Она имеется и тогда, когда потерпевший признал истинными утверждениями мошенника. Так совершается обычно мошеннический обман путем получения «сдачи» с денежной суммы, которую виновный в действительности не платил.
В отличие от иных форм хищения при мошенничестве потерпевший преступнику как бы по собственной воле. Но добровольность передачи имущества здесь обычно кажущаяся, так как воля потерпевшего проявилась в результате обмана.
Подлинно добровольный характер носит передача имущества при мошенничестве, совершенным путем злоупотребления доверием. Здесь сам акт доверия, предшествующий завладению, обычно выражается в добровольной передаче имущества или права распоряжаться имуществом. Если этому акту предшествуют обманные действия виновного, направленные на то, чтобы вызвать к себе доверие, а затем злоупотребить им, то передачу имущества потерпевшим нельзя считать добровольной. обман или злоупотребление доверием при мошенничестве всегда предшествует завладению имущества или совпадает с ним по времени. Иначе они не находились бы в причинной связи с завладением, однако, момент завладения не тождественен моменту передачи имущества. Поэтому, обман как средство завладения может применяться и после фактической передачи имущества. Например, при расчете за купленную вещь преступник завладевает той частью имущества, которая не оплачена, не с получением имущества, а в момент передачи потерпевшему возмещение, не соответствующей стоимости вещи. Завладение осуществляется здесь путем обмана после фактического перехода имущества. При мошенничестве путем злоупотребления доверием передача имущества, как правило, предшествует злоупотреблению доверием и причинно связанному с ним завладению имуществом.
Любой обман, направленный на завладение чужого имущества и приведший к этому результату, является мошенничеством. Наличие прчинной связи и преступного результата всегда означает преступный характер обмана. Степень общественной опасности мошенничества является, в первую очередь, степенью вреда, причиненного объекту, т.е. размером материального ущерба. Даже самая малая степень искусности обмана, фактически послужившего средством завладения имуществом, не может сама по себе, без учета размера причиненного ущерба явиться основанием для исключения уголовной ответственности.
Тоже самое следует сказать и о тех случаях, когда обманными действиями был достигнут лишь первый непосредственный результат – заблуждение потерпевшего, но завладения имуществом не состоялось по причинам, не зависящих не от виновного не от потерпевшего (например, преступление не доведено до конца, т. к. преступник задержан милицией). По иному оценивается обман, который не вызвал заблуждение, вследствие чего преступнику не удалось овладеть чужой собственностью. Поскольку преступный результат не наступил, не было и причинной связи, вопрос об уголовной наказуемости действий виновного в таких случаях должен решаться, исходя из того, на сколько реальной была опасность наступления вредных последствий с учетом общественной значимости объекта и размера возможного вреда. Степень искусности обмана в таких случаях должна учитываться при оценке реальной опасности завладения имуществом.
Иногда обман облегчается небрежностью потерпевшего. Например, лицо, получающее расписку, не знакомиться с ее содержанием, которое, как потом выясняется, не соответствует действительности. Подобная небрежность потерпевшего не исключает ответственности за мошенничество, ибо обман находился в причинной связи с завладением имуществом.
Обман при мошенничестве, как правило, является единственной причиной передачи имущества. Однако, встречаются ситуации, когда обман сочетается с такими действиями, которые характерны для других форм хищения (кражи, грабежи, вымогательства и т.д.). Квалификация содеянного как мошенничества в таких случаях возможна, если обман играл главную роль в причинении преступного результата.
3.Проблемы квалификации мошенничества
3.1 Отличие мошенничества от нарушений гражданско-правового характера
Расширение сферы жизнедеятельности общества в свете новых социально-экономических условий в России повлекло за собой появление нетрадиционных форм мошенничества, что потребовало их осмысления и совершенствования правоприменительной практики, так как часть этих преступлений ошибочно оценивается как гражданско-правовые деликты и остается за рамками уголовно-правового регулирования. Несмотря на кажущуюся «простоту» состава преступления, споры, возникающие в судебно-следственной практике при отграничении мошенничества от иных правонарушений, не прекратились. Причиной этих споров как представляется, является, прежде всего, несовершенство нормы об ответственности за мошенничество, содержащейся в ст. 159 УК РФ.
Наиболее сложной является в юридической литературе считается проблема отграничения мошенничества от правонарушений гражданско-правового характера при совершении различного рода сделок (купли – продажи, залога, поручения, кредитного договора и др.)1.
Неисполнение принятых на себя лицом гражданско-правовых обязательств является наиболее распространенным в практике примером совершения хищения путем злоупотребления доверия2. Однако невыполнение стороной таких обязательств по договору далеко не всегда свидетельствует о намерении преступления3.
В процессе правовой оценки в случаях неисполнения принятых на себя обязательств необходимо учитывать, что любая предпринимательская деятельность сопряжена с риском. В частности невыплата дивидендов по акциям может быть вызвана необходимостью вложения привлеченных денежных средств в производство, а вовсе не являться свидетельством преступного злоупотребления доверием акционеров со стороны эмитента.
Отличием мошенничества от неисполнения гражданско-правового обязательства вследствие предпринимательского риска могут в частности, являться фактические обстоятельства дела, свидетельствующие о заведомом отсутствии у обвиняемых в мошенничестве лиц намерениях исполнить взятые на себя договорные обязательства (связанные, в частности с оплатой поставленного товара, возвратом полученного кредита, предоставлением услуг). К таковым, могут например, относиться обстоятельства, которые подтверждают отсутствие у лица реальной возможности исполнения взятых на себя обязательств, использование для уклонения от исполнения таких обязательств надуманных. Не подтвержденных какими-либо документами причин либо обоснование невозможности исполнения взятого на себя лицом обязательства путем предоставления контрагентом поддельных документов, или создание видимости исполнения договорных обязательств путем предоставления фиктивных платежных документов, поддельных векселей и т.п.
Необходимым условием для привлечения к уголовной ответственности является заведомое отсутствие у данного лица намерения исполнять свои обязательства. То есть умысел на безвозмездное завладение чужим имуществом должен появиться у виновного до момента передачи ему этого имущества. В противном случае последующее обращение его в собственность или в собственность третьих лиц должно квалифицироваться как присвоение вверенного имущества. Таким образом, преступление часто имеет вид законной гражданско-правовой сделки и основной проблемой при решении вопроса о наличии или отсутствии в действиях обвиняемых состава мошенничества является оценка доказательств прямого умысла у лица на противоправное завладение чужим имуществом или правом на него.
Здесь необходимо иметь в виду следующие обстоятельства. Во-первых, обман и злоупотребление при мошенничестве как способы хищения чужого имущества или приобретение право на чужое имущество должны наличествовать уже в момент получения имущества или приобретения на него права. Во-вторых, необходимо, чтобы уже в этот момент виновное лицо имело умысел безвозмездно завладеть чужим имуществом (правом на имущество) и не выполнять принимаемых по договору обязательств (передать вещь, вернуть долг, выполнить поручение, возвратить денежную сумму, полученную по кредитному договору и т.д.). Об обмане в намерениях при заключении гражданско-правового договора могут свидетельствовать создание лжепредприятий, исключительно с целью получения кредита, другого имущества и завладения им, очевидном уже в момент заключения сделки невозможность исполнения принимаемого на себя обязательства, действия виновного. До завладения и после завладения имуществом, направленные на облегчение уклонения от возврата долга и т.п.
Однако в случае получения кредита, но использования его не на целевые нужды предприятия (например, когда кредит брался для целей пополнения оборотных средств) действия заемщика, по такому «нецелевому» использованию не являются достаточным для наличия в них состава хищения денежных средств. Указанные действия сами по себе являются лишь нарушением условий кредитного договора и дают право кредитной организации потребовать досрочного и полного погашения кредита, а не привлекать заемщика к уголовной ответственности за мошенничество.