МОУ Клявлинская общеобразовательная школа №2
имени В. Маскина
Реферат по литературе
на тему:
«Тема войны в произведениях В. Быкова»
Работу выполнила:
ученица 10 «В» класса
Ермолаева Юлия
Клявлино, 2011 г.
Цель работы:
1. Увидеть, постичь, понять, что является внутренним двигателем поступков героев Василя Быкова в кризисной ситуации
2. Выявить составляющие выбора, перед которым оказывается человек и который проверяет его духовные резервы по самому высокому счету
3. Осмыслить в разных значениях противостояние людей, где доведена до предела устремленность навстречу совести, правде, достоинству, даже если это грозит смертью.
План:
I. Введение.
II. Основная часть.
1. 70-е годы – литература нравственных исканий.
2. «Атака с ходу» - одна из самых сложных произведений Быкова.
3. «Круглянский мост» - повесть-вопрос.
4. Жизненно-важные проблемы в произведениях В. Быкова: что значит быть человеком в бесчеловечных обстоятельствах войны?
5. «Сотников», «Пойти и не вернуться» - внутреннее противостояние и противоборство героев.
6. «Знак беды» - одна из самых лучших, самых сильных книг Быкова – сила воздействия обстоятельств времени, природа возникающих нравственных деформаций.
III. Заключение.
Что такое человек перед сокрушающей силой бесчеловечных обстоятельств? На что он способен, когда возможности отстоять свою жизнь исчерпаны им до конца и предотвратить смерть невозможно?
В. Быков
В одном из стихотворений о войне Бориса Слуцкого, поэта фронтового поколения, есть такие строки:
Я помню парады природы
И хмурые будни ее,
Закаты альпийской породы,
Зимы задунайской нытье.
Мне было отпущено вдоволь –
От силы и невпроворот –
Дождя монотонности вдовьей
И радуги пестрой ворот.
Но я ничего не запомнил,
А то, что запомнил, - забыл,
А что не забыл, то не понял:
Пейзажи солдат заслонил.
Как и всякое лирическое стихотворение, это написано поэтом о себе.
Как и всякое талантливое произведение, оно уводит от автора – в большой мир.
И я, перечитывая эти строки, прежде всего, думаю о Василе Быкове, его вспоминаю. Может быть, потому, что действие в одной из его повестей происходит в Альпах, но какие там «парады природы» - травят эсэсовцы овчарками сбежавших из лагеря узников, а в другой воюющих в Венгрии героев насквозь пронизывают ветры «зимы задунайской», но что им, отрезанным от своих, непогода, - иные беды, иные опасности обрушились на них невыносимой тяжестью.
Но больше всего вспоминается мне Быков, потому что вот уже четверть с лишним века, начиная с первой повести «Журавлиный крик», написанной в 1959 году, он, кажется, как никто другой в нашей литературе, словно завороженный, не может отвести взора от того сурового времени, от тех мучительных испытаний, от тех горьких, невосполнимых потерь. Другие, с полным правом называющиеся военными писателями, рассказывали уже и о предвоенной и послевоенной поре, о мирной жизни, ее заботах и радостях. Быкову же война заслонила все…
Вот такой она предстает перед его взором и сегодня, из наших, таких далеких от нее дней, - ничего не сглажено, не приглушено, не отретушировано: «Очень это непросто – писать о пережитом, тем более о давнем военном прошлом. И не потому, что многое выпадает из памяти – память фронтовиков как раз цепко удерживает все, что касается пережитого в годы войны, - трудности же здесь несколько иного рода. Как я теперь думаю, они в эмоциональном отношении к тому, что когда-то было проблемой жизни и смерти, а ныне, по прошествии лет, отдалилось настолько, что стало чем-то почти нереальным, из области снов, привидений. Иных в этом их отношении к пережитому в годы войны тянет на юмор, на поиски забавного или, на худой конец, увлекательного по сюжету и его извилистым прихотям. Мне же все это по-прежнему видится в кровавом, заторможено-невразумительном тумане – как оно и отразилось тогда в нашем горячечном сознании, изнуренном боями, опасностью, предельным физическим напряжением и бессонницей».
Немало хлебнул на фронте лейтенант Быков - например, в пехоте, командуя в девятнадцать лет взводом автоматчиков. Так он вступал в его командование в первый раз на передовой: «…Он подвел меня к коротенькому строю моего стрелкового взвода. Он представил взвод мне, а меня представил бойцам – хмурым, невыспавшимся, озябшим, ждущим запаздывавший завтрак. Я хотел о чем-то расспросить бойцов, но он нетерпеливо бросил: Ладно, познакомишься. Командуй. Через двадцать минут атака!» Через двадцать минут была атака, бешено стегали вражеские пулеметы, а минные разрывы черными пятнами за десять минут испещрили все поле». Затем Быков служил в противотанковой артиллерии, по поводу которой солдаты тогда невесело шутили: «Ствол длинный, а жизнь короткая». Дважды был ранен, чудом остался жив, а в полку посчитали погибшим – неподалеку от Днепра, на правом его берегу, есть село Севериновка, там, на плите одной из братских могил есть имя и Василя Быкова…
Сам он обычно говорит, что пережил на войне то, что выпадало на долю любого фронтовика-окопника. А что такое судьба солдата и офицера переднего края – любого?.. Рассказывая к случаю – в интервью, в статьях – о своей фронтовой юности, вспоминая однополчан, кто был с ним рядом, в тех же кровавых боях, под тем же уничтожающим огнем, как часто эти воспоминания Быков завершает горьким «погиб»: « В тот же день под вечер начался затяжной бой за очередной городок, вскоре погиб капитан Кохан…»; «…Ни одному из них не удалось дожить до Победы. Первый погиб на Днепре в 1943 году, последний – 27 апреля сорок пятого года в Австрийских Альпах…». Двадцать миллионов погибших в войну для Быкова не абстрактная цифра. Творчество его питает чувство личной причастности к великой и великому подвигу народа. «Угли пожара по сей день жгут наши сердца», сказал он недавно. Этот неостывший огонь, страстное желание рассказать суровую, неприкрашенную правду о войне и привели Быкова в литературу. Он хотел воссоздать в своих книгах войну, какой она была на переднем крае, когда шел ожесточенный бой за какую-то безвестную высотку, в партизанских отрядах, сражавшихся не за жизнь, а на смерть с карателями и полицаями, в белорусских селах, где бесчинствовали оккупанты.
Есть художники, развитие которых подталкивается полемикой со своими прежними установками, уточнением или опровержением собственных былых представлений. Быкову, когда он писал повесть за повестью, не приходилось этого делать, он лишь разрабатывал и дополнял, совершенствовал и углублял идейно-эстетические принципы, проявившиеся сразу же, в первых произведениях. Поэтому его творческий путь отличается редкой целеустремленностью. Пилот, чтобы точно выдержать нужный курс, должен постоянно сверять его с сигналами радиомаяка. Для Быкова таким «радиомаяком», по которому он ориентировал «курс», был его фронтовой опыт, то, что он видел и пережил на войне. Конечно, многое он услышал и узнал о тех годах уже в послевоенное время (он ведь не был партизаном, а в последние годы писал больше всего о них), но и характер этих знаний зависел от того первоначального взгляда на войну, который сложился когда-то на передовой у командира взвода Быкова.
Характеризуя художественную литературу первых произведений Быкова, критика числила их по разряду лирической повести, которая стала заметным явлением нашей военной прозы на рубеже 50-х и 60-х годов. Для этого были все основания: первым произведениям Быкова присущ проникновенный лиризм, нередко реализующийся, в повествовании от первого лица, психологизм, добротное бытописание. Эти свойства Быков с годами не только не утратил, а оттачивал и совершенствовал. Но в его повестях была еще одна особенность, быть может, поначалу недостаточно проявившаяся и потому не сразу замеченная, но чем дальше, тем больше она главенствовала, выходила на первый план, бросалась в глаза. Именно она определяет жанровое и стилевое своеобразие сегодняшней, зрелой прозы Быкова – и, пожалуй, самое подходящее определение для его повестей – нравственно-философские. Их отличает сосредоточенный интерес к общечеловеческим проблемам, максимализм в решении непростых нравственных вопросов, отсутствие полутонов и малейшей неопределенности, сильная и уверенная мысль, способная проникнуть в моральную и социальную суть экстремальной, предельной ситуации, иногда неразрешимо сложной.
В 70-е годы очень важное место в нашей духовной жизни заняла литература нравственных исканий – повести Быкова стояли у истоков ее, намечали и прокладывали этот путь. Из них мы многое узнали о войне, но еще больше открывали они в человеке. На героев Быкова война обрушила не только непосильные тяготы и невзгоды, бесчисленные опасности, - им еще уготованы мучительные нравственные испытания на душевную прочность, они должны совершить выбор в обстоятельствах крайних, без приказа и команды, предоставленные самим себе, на свой страх и риск, следуя лишь велению собственной совести. И выясняется, что чувство ответственности, сознание своего долга может заставить людей совершить немыслимое: спасает младенца Левчук, преследуемый по пятам карателями («Волчья стая»), сражается до последнего вздоха тяжело раненный лейтенант Ивановский («Дожить до рассвета»), жертвует собой учитель Мороз, доказывая непререкаемость исповедуемых им принципов. А зыбкость нравственных устоев, сделки с совестью делают из Рыбака – парня, в общем-то неплохого – предателя («Сотников»), пекущийся прежде всего о себе, Лешка Задорожный оставляет товарищей на верную гибель («Третья ракета»).
Перед очень трудными вопросами ставит своих героев Быков: как сохранить человечность в бесчеловечных обстоятельствах, что человек может в этих условиях, где та граница, переступив которую он утрачивает себя, только ли для себя живет человек? Автор ничего не подсказывает им, они сами должны отыскать ответы на вопросы, от которых зависит их – и часто не только их – жизнь, они с головой отвечают за принятые решения. Быков спрашивает с них по самому строгому, единственно истинному счету – по счету человечности.