На территории Афганистана, контролируемой религиозным движением «Талибан», полностью отменено гражданское судопроизводство. В этой части страны действуют исключительно средневековые нормы права – религиозные догмы (все тот же закон шариата). Талибы практикуют весьма суровые меры наказания преступников. За кражу отрубают руку, за грабеж – руку и ногу, изменившую своему супругу женщину родственники мужа забивают камнями. Экзекуции обычно проводятся на центральных площадях, где преступник, лишенный той или иной части тела, остается истекать кровью. Наказанный таким образом часто умирает от потери крови – к преступнику не отваживаются подойти даже его близкие. Нередко приговор религиозного суда приводят в исполнение родственники потерпевших. Вот зарисовка с натуры: «В пятницу в афганском городе Хост были казнены два человека. После молитвы на городской площади они были расстреляны родственниками своих жертв. Дур Мохаммад, обвиненный в убийстве своего двоюродного брата, обратился на площади с просьбой о помиловании, но его дядя, отец убитого, прервал покаянную речь выстрелом в голову племянника. За показательными казнями наблюдали 15 тыс. собравшихся жителей Хоста».[9]
Законы шариата применяются и в Саудовской Аравии, но значительно более гуманно. Например, если вору отрубают руку, то врач обрабатывает рану и оказывает прошедшему экзекуцию необходимую медицинскую помощь до полного заживления травмированной части тела. Вообще в этой стране далеко не всех воров делают профессионально непригодными. Тех, кто задержан за мелкую кражу, обычно наказывают розгами публично. При повторном задержании можно остаться без руки. Убийство и распространение наркотиков карается отсечением головы. В Саудовской Аравии действует сухой закон. Лиц, замеченных в употреблении спиртного, публично наказывают розгами. Наказание розгами значительно мягче отсечения частей тела, но не так уж безобидно: нередки случаи, когда эта экзекуция заканчивается серьезными увечьями, и даже со смертельным исходом. Весьма распространено в Аравии краткосрочное лишение свободы (на срок от 6 до 20 дней). Например, задержанного за управление автомобилем в нетрезвом состоянии подвергают кратковременному тюремному заключению. Интересно, что если в автомобиле нетрезвого водителя были пассажиры – их также наказывают (подвергают штрафу). Так в этой стране стимулируют активность граждан в профилактике правонарушений.
«Обострение внутриполитической обстановки в Ираке вынудило государственного лидера Саддама Хусейна ужесточить и без того весьма суровую систему воздействия на преступность. Достаточно отметить, что для устрашения своих оппонентов Хусейн приказывал бросать противников режима в бассейн с серной кислотой. Члены правящей партии обязаны регулярно патрулировать ночами по улицам Багдада и других городов для пресечения преступлений. Патруль вооружен автоматами Калашникова. С лицами, не подчинившимися патрулю, оказавшими сопротивление или пытающимися скрыться, там не церемонятся – соответствующие инструкции разрешают уничтожать их на месте. Планируя бомбардировать Израиль снарядами с отравляющими веществами, Саддам Хусейн заявил, что химическое оружие позволяет обеспечивать свою безопасность бедным странам, которым не по карману изготовление ядерного или высокоточного «гуманного» оружия».[10] Таким же, вероятно, был ход его мысли, когда в Ираке вновь были введены телесные наказания: избиение палками до смерти, отрубание рук ворам, ног – дезертирам (в бедной стране лишь крайне жесткая система воздействия на преступность может быть эффективной). Однако пример Непала ставит под сомнение эту иракскую доктрину: для эффективного разрушения криминального феномена бедным государствам не обязательно прибегать к террору, который может оказаться ужаснее самой преступности.
Когда в 1975 г. 64 страны предоставили в ООН данные об уровне преступности, Непал оказался среди наиболее благополучных государств. Американская исследовательница Фреда Адлер попыталась изучить причины столь низкого уровня преступности в этой горной стране. Главным элементом непальской системы сдерживания преступности является семейная община – род и клан. Королевство Непал – бедная страна, уровень доходов и материального потребления непальцев очень низок. Низка и преступность. Причина этого заключается в относительном социальном равенстве. Конечно, далеко не все непальцы одинаково бедны. Однако патриархальный находится в естественной информационной блокаде, соответственно порокам развитых стран не удалось поразить непальскую молодежь. Сопоставление непальской и швейцарской систем воздействия на преступность показывает, что наиболее действенными элементами социального контроля являются семья и община небольшого населенного пункта. Если развитие культуры в стране идет по пути их разрушения, то никакие жесткие меры не спасут общество от неминуемого роста преступности. В этом смысле поиск путей защиты первичных ячеек общества от тлетворного влияния технократической цивилизации является одним из наиболее перспективных направлений криминологических исследований.
2.2 Действие мусульманской правовой системы на территории Северного Кавказа
В последнее время проблема правового плюрализма оказалась в центре внимания современных историков, этнографов, ведущих специалистов в области мусульманского права. Вопросы, связанные с правовым плюрализмом остро актуальны для Северокавказского региона, в котором в течение нескольких веков важное место занимало сложное переплетение трех различных систем права: адатов (норм обычного права), российского законодательства и шариата (мусульманского права).
Сегодня, когда Российская Федерация переживает своеобразное «пробуждение» ислама, влекущее за собой вопрос «о перспективах включения отдельных элементов шариата в её правовую систему»[11], проблема взаимодействия и соотношения традиционной, обычно-правовой системы карачаевцев и привнесённых относительно недавно (XVIII в.) норм мусульманского права приобретает серьезное политико-правовое значение.
«Изучая нормы карачаевского обычного права, необходимо иметь в виду то, что они представляют собой важнейшие нормативные материалы, позволяющие проследить более ранние правовые явления этноса со времен по настоящее время».[12]
С конца XVIII в. В связи с проникновением на Западный Кавказ ислама в решении отдельных вопросов и правонарушений наряду с адатом стали применяться и нормы мусульманского права – шариата. В «Сведениях о народных преданиях и обычаях горских народов» отмечалось: «Кроме суда по обычаям, горцы с недавних времен ознакомлены с судом шариат, то есть духовным судом, который производится муллою по правилам алкорана».[13]
Однако шариат во многом противоречил нормам обычного права, к которому горцы издавна привыкли. В связи с этим в наиболее важных случаях карачаевцы предпочитали судиться по адату и лишь по маловажным вопросам обращались к шариату.
Отводя значительную роль шариату, российская администрация на Северном Кавказе еще больше поддерживала нормы обычного права горцев. Это объяснялось прежде всего стремлением ограничить роль мусульманского духовенства в общественной жизни горцев. Кроме того, применение адатов в судопроизводстве горцев «давала возможность внести в народные суды начал гражданских и сблизить их постепенно с порядками общего судопроизводства». Как известно, российские власти пытались внедрить в правовую систему горцев норму российского законодательства. Но такие попытки до поры до времени заканчивались, как правило, неудачно.
Считается, что шариат жестче адатов, но это верно только применительно к уголовному праву. Здесь шариату свойственны поистине варварские санкции: отсечение руки за воровство, длительное заточение в яму за многие второстепенные проступки и т.д. Скорее всего, это связано с тем, что в эпоху формирования шариата – раннеклассовое время – приходилось применять особо строгие меры для защиты собственности и обуздания своеволия личности. Так или иначе, но уголовная сфера шариата не привилась даже в таких издавна исламизированных регионах, как Дагестан.
В других областях правовой жизни шариат как упорядоченное раннегосударственное право нередко гуманнее, чем позднепервобытные патриархальные адаты. Это хорошо видно на примере норм, относящихся к кровной мести. Адаты допускали как саму кровную месть, так и замену ее композициями, причем резко дифференцированными в сословном отношении. Например, у кабардинцев вышестоящим не мстили, а взимаемая с них кровная пеня была настолько высока, что могла разорить большую родственную группу. Шариат вообще порицает кровную месть, а установленные им композиции единообразны, хотя и достаточно высоки.
В оформлении мусульманского брака активную роль играл кадий: оформлял брачный договор, регистрировал брак в специальной книге (шнуровой). Хотя в мусульманском праве предусмотрен полигамный брак, и имперское законодательство в целом относилось к нему лояльно, фактически в таком браке состояло лишь сравнительно небольшое число мусульман, как правило, состоятельных. Мусульманин достаточно легко мог вступить в брак с Язычницей, иудейкой, буддисткой, христианкой-лютеранкой. Однако его брак с христианкой – православной или католичкой был весьма проблематичен. Развод не исключался. Например, если мусульманин «пропадал» на срок более 5 лет, то заинтересованная сторона могла инициировать развод. Если мусульманин, переходя в православие, крестился, то должен был дать развод всем женам, кроме одной, которая тоже должна была сменить веру.