По адатам браки должны были быть изогамныт.е. равно-статусны, шариат же исходит из того, что все правоверные равны перед Богом. По адатам обязательным условием заключения брака является выкуп невесты у ее семьи (в литературе – калым), по шариату же этот выкуп (в литературе – кебин) передается не семье невесты, а ей самой как обеспечение на случай вдовства или развода по инициативе мужа. Эта норма шариата заимствована из древневосточных правовых кодексов точно так же, как соответствующее предписание закавказского армяно-грузинского права внесено из византийского Свода законов императора Юстиниана 1. На практике чаще всего действовал компромисс: часть выкупа принадлежала невесте, часть – ее родне, которая на эти деньги собирала приданое. Но и в таком виде предписание шариата было заметным шагом вперед по сравнению с обычноправовой нормой неприкрытой продажи невесты. К тому же стало распространяться убеждение, что калым является чем-то вроде эквивалента приданого.
Адаты грубо ущемляли права замужней женщины, лишая ее доли в общесемейной собственности; шариат ей право на такую долю давал, хотя и в более урезанном, чем для мужчин, виде. Развод по инициативе женщины адатами, по крайней мере, у части народов региона, не допускался (например, у ингушей), шариатом же допускался, хотя и был затруднительнее, чем для мужчин. Другие личностные права женщины также были для своего времени гуманнее. По адатам прелюбодейку-жену разрешалось не только убить, но и искалечить (хотя это могло повести к кровной мести со стороны ее родни), по шариату она предавалась суду общества, которое, впрочем, также могло лишить ее жизни. Сходным образом обстояло дело с другими домочадцами. По адатам домовладыке разрешалось их убить или продать в рабство, по шариату – только лишить наследства.
Единственное, в чем шариат усилил подчиненность горянки, – ужесточение ее сегрегации и отчасти скрывания. Женщина лишилась права входить на мужскую половину дома, посторонний мужчина – на женскую. Покрывал крестьянки не носили (это было принято только в крупных и издавна исламизированных городах Дагестана), но они должны были обязательно закрывать волосы платком, а при старших или посторонних мужчинах прикрывать концом платка нижнюю часть лица. Вот характерный пример: в начале нашего века народный кадий Нальчикского округа провел на сходе крестьянских представителей постановление о «воспрещении всем от 10-летнего возраста женщинам появляться на улице, а также на танцах с обнаженными головами, т.е. без платков, а также воспрещении девицам во время танцев брать мужчин за ладонь рук». Все это показывает, что исследователи, долгое время доказывавшие, что именно шариат резко ухудшил положение некогда свободной горянки, во многом искажали факты.
Вообще же, в северокавказских адатах и в шариате, в основу которого некогда легло арабское обычное право, много общего. Само слово адат – обычай – арабского происхождения, хотя большинство арабских народов в этом случае пользуются словом урф. Не всегда можно с уверенностью сказать, какие нормы кавказских адатов или шариата исторически более продвинуты, а какие нет. Это относится не только к общим для них ценностным категориям (почитание старших, гостеприимство, при определенных условиях – многоженство), но и к таким, казалось бы, однозначно отрицательным явлениям, как браки с несовершеннолетними (с нашей точки зрения) девушками. Шариат, возникнув в более жарком климате, допускал браки мужчин и женщин в возрасте соответственно 12 и 9 лет (при наличии признаков половой зрелости). На Северном Кавказе с его более умеренным климатом адаты скорректировали этот возраст до 15–16 и 12–14 лет (исключением были ставропольские ногайцы, у которых отмечены сверхранние браки девушек). Думается, и то, и другое применительно к определенной природной среде имеет свой резон.
Суд по адатам вершился обычно в рамках крупных патрилинейных групп, возникших в результате сегментации и почкования больших (реже малых) семей. В мировой этнологической литературе такие группы называют патрилиниджами (от лат. патер – отец, линеа – линия), в отечественной литературе за ними закрепилось введенное в 1930-х годах название патронимия (от греч. онима – имя). А по шариату суд вершился кадиями, которые в своем большинстве тоже были престарелыми людьми и считались «почетными стариками». Поэтому (хотя и не только по этой причине) у всех народов когда-то существовала геронтотимия – почитание стариков.
Как бы ни относиться к народным и конфессиональным традициям, этическим ценностям и юридическим нормам, ясно, что многие десятилетия они у нас либо не учитывались, либо нивелировались. Юридический плюрализм не признавался в теории и был практически не известен в жизни. Стоит ли удивляться, что в последнее десятилетие, отмеченное разительной либерализацией общественно-политической жизни, а равно возрождением этнических и конфессиональных традиций, перегретый пар стал разрывать котел. Определенные аспекты Чеченской войны стали самым острым, но далеко не единственным проявлением конфликтной ситуации. Президент Ингушетии Р. Аушев настойчиво призывает к тому, чтобы наряду с федеральным действовало республиканское законодательство, учитывающее специфику местных обычаев. В частности, в Ингушетии возник вопрос о легализации кровной мести. В верховном законодательном органе Чечни уже в 1996 году был поставлен вопрос о легализации многоженства. Думается, то, что мы наблюдаем в современной Чечне и Ингушетии, не замкнется их пределами. Может быть, на очереди соседний Дагестан, где наиболее исламизированные народы (кумыки, аварцы, даргинцы и др.) тоже предъявят определенные юридические требования. Как ни сложны эти проблемы, решение их не терпит отлагательства. Это один из факторов, которые, в конечном счете, определят и сохранение Россией своей целостности, и дальнейшие пути развития ее мусульманских республик: в сторону европейской (евразийской) цивилизации или исламского фундаментализма.
Таким образом, анализ соотношения адата, шариата и российского законодательства в правовой истории карачаевского народа позволяют сегодня сделать вывод о том, что продолжительное взаимодействие трех различных систем права привело в этом регионе к своеобразному симбиозу российско-советской и адатно-шариатной систем права, создавших условия для множественной юриспруденции в Карачае.
2.3 Концепция войны и мира в исламе
Исламская концепция войны и мира нашла выражение в учении о джихаде. Слово «джихад» переводится с арабского как «усердие в вопросах веры», «старание», «напряжение усилий». «Ложной и противоречащей Корану и Сунне пророка является трактовка «джихада» отдельными экстремистскими псевдоисламскими группировками, а также в ряде СМИ как «война в религиозных целях», ибо война в форме агрессии считается в исламе вообще недопустимой».[14] Джихад является одной из главных обязанностей мусульман. Внеисламская трактовка джихада обычно сводится к его однозначному определению как вооруженной борьбы мусульман с неверными. Толкование этого понятия как «священная война» в религиозных целях не является корректным, так как мусульманская традиция считает любую войну, которую ведет мусульманская община, священной, на благо веры. Джихад в исламской интерпретации представляет собой борьбу за веру, включающую действия, как военного, так и иного характера. Первоначально под джихадом подразумевалась борьба в защиту и за распространение ислама среди аравийцев-язычников.
Коранические предписания относительно джихада носят противоречивый неоднозначный характер, обусловленный спецификой деятельности Мухаммада в мекканский и мединский периоды. Коран предписывает: 1) не входить с многобожниками в конфронтацию и приобщать их к вере мирными средствами; 2) вести с противниками ислама оборонительную войну; 3) нападать на неверных, исключая «священные месяцы»; 4) нападать на них повсюду и в любое время. Эти установки создают почву для многообразных толкований отношения ислама к войне и миру. С течением времени концепция джихада углубляется. Разрабатываются понятия «джихада сердца» как борьбы с собственными дурными наклонностями, «джихада языка» («повеление одобряемого и запрещение порицаемого»), «джихада руки» как применения наказаний к преступникам и нарушителям норм морали и «джихада меча», трактующегося как вооруженная борьба с противниками ислама. Борцам за веру – муджахидам–уготовано вечное блаженство в загробном мире. Джихад во имя морально-нравственного самоусовершенствования объявляется «большим джихадом», а война с неверными – «малым».
Идея джихада была генетически связана с практикой набегов, широко распространенной в кочевой среде доисламской Аравии. В период оформления исламской государственности джихад стал знаменем завоевателей. В период существования халифата, объединившего различные народы, конфессии и регионы, концепция джихада была дополнена детальной разработкой следующих понятий: дар алъ-ислам – «земля ислама» – территории безраздельного господства мусульман, дар алъ-харб – «земля войны» – территории, находившиеся вне мусульманского контроля, и дар ас-сулъх – «земля договора» – владения инаковерующих, на которых мусульмане политической власти не имели, но пользовались свободой вероисповедания. Канонические тексты об этих землях весьма разноречивы, поэтому богословы толковали их в зависимости от требований времени.